Приват для Крутого - Ромеро Екатерина - Страница 6

– Все нормально у меня, и еще: я особь женского пола. Я тоже женщина. Так, чтоб вы знали.

Гордо задираю подбородок, а Савелий Романович молчит. Хоть бы не пристрелил. Мама.

Вижу, как у Крутого заиграли желваки на скулах, он прищурился, посмотрел на меня с ног до головы. Нет, доверием тут и не пахнет. Смотрит как на щенка с улицы. Никакого сожаления тоже нет. Ему об этом не известно.

– Долг за тобой, и ты будешь его отрабатывать. Сбежишь – я найду тебя, и поедешь в путешествие на окружную. Приступай и запомни одно правило, девочка: проявляй уважение к старшим. Всегда.

Мои умозаключения про женщину, похоже, ему до лампочки, и, как назло, меня пошатывает в этот момент, все плывет перед глазами.

Я сильно перенервничала и на голодный желудок не рассчитала свои силы, от страха меня повело.

– Твою мать!

– Эй, вы что?

Чувствую, как меня взяли под руку, повели как овечку на убой. Крутой чуть ли не за шкирку вытаскивает меня из ВИП-комнаты, тогда как я иду, едва переставляя ноги.

Как пьяная почему-то стала. Он, точно вампир, высосал из меня все соки. Голова кружится, куда я попала, мама…

– Я пойду.

– Стоять! – гаркнул, как бойцовский пес, я тут же заткнулась, притихла: помирать – так с честью, но нет. Над ухом слышу громкий басистый голос Савелия Романовича на весь зал: – Вера, покорми ее чем-нибудь! Быстро!

Хотя бы “ее” уже, а не “это” – прогресс.

Савелий Романович усаживает меня за один из столиков и уходит. После него остается тот самый шлейф из смеси парфюма и дорогих сигарет, а я хватаю воздух сухими губами, понимая, что влезла в очень опасную игру, правил которой на самом деле не знаю.

Я просто должна. У меня нет выбора, его не существует, но первый шаг я уже сделала – меня оставили в клубе. Я близко к Крутому, а значит, смогу работать.

На самом деле я не бежала ни в какой дом. У меня в этом городе вообще нет дома, только комната в общаге, и то по факту не моя. Водителя той девятки я видела пару раз. Он актер, и это все была постанова.

Все, кроме моих разбитых коленок. Водитель должен был притормозить не так резко, чтобы я свалилась Крутому едва ли не под колеса. Зато получилось очень реалистично. Все поверили. Куколка пережила удар.

Мне сказали так сделать, привлечь внимание главаря “Прайда”, создать ему проблему, и, похоже, у меня получилось. Теперь проблемы у меня тоже имеются, и, кажется, очень серьезные.

Так странно, еще каких-то пару недель назад я даже не знала о существовании Савелия Крутого, а теперь вынуждена здесь все запоминать и сливать данные, потому что я “информатор”, как меня красиво назвали. Я здесь, чтобы добывать информацию про “Прайд”. Это сообщество, преступная группировка, точнее.

На время конечно, не навсегда. Когда я добуду нужную информацию, то смогу уйти, и этот кошмар закончится.

– Держи. Сейчас еще десерт будет.

Вера приносит мне целую гору еды. Без упрека, добродушно исполняет приказ хозяина.

– Не надо, я не голодная.

– Савел сказал покормить тебя. Бери кушай, не стесняйся. За счет заведения.

Неловко, стыдно до ужаса, но все же я принимаю еду, потому что и правда дико голодная.

Зачем Крутой велел накормить меня, я не знаю. Думаю, он за свой долг печется. Я должна отрабатывать его, а не падать тут в голодные обмороки, другой причины быть не может.

Еда очень вкусная, особенно вот эти бутерброды с маслом и красной икрой, которую я пробую впервые в жизни.

Савелий Романович мог пристрелить меня или отдать своим головорезам, но он этого не сделал, а я что? Мне страшно в этом признаться, но я подставная крыса, которая внедрилась в круг очень опасных людей, хоть это вообще не моя игра.

Я только пешка в ней и на самом деле пока плохо понимаю, куда на самом деле встряла.

Я только выехал из салона. Конечно, мерс не был куплен на последние деньги, но я именно его хотел. Дорогая игрушка, это был мой подарок себе за успехи, потому что пока нам фартит – и так, что аж страшно.

Дела идут вверх, мы подмяли под себя большинство районов, продавили, прогрызли эту дорогу, и с таким учетом я сам мэром стану скоро, вот только я этого не хочу. Пусть Гафар в кресле сидит, он так хотел власти, но мы оба знаем: настоящая власть у него за спиной.

Фари опасается последствий, и, конечно же, он прав. Всегда есть обратная сторона медали. У меня растут конкуренты, как грибы после дождя. Нет, не только Беркут, он просто заебистый. Есть другие, и много, ведь я не шел к данному положению, собирая ромашки. Я ступал по головам, часто оставляя кровавые следы. Я выгрызал эту землю и вытаптывал все то, что было уже не моим.

Я подумал, что это звереныш. Какое-то животное бросилось под колеса, я едва успел ударить по тормозам. Мерсу пиздец, вырулить не вышло, а после увидел, кого едва не переехал.

Какое-то дите, мокрое, худое, ободранное. Оно лежало в луже. Барахталось в ней, как воробей.

Только когда Даня отодрал зверька от асфальта, я увидел, что это девочка. Ребенок, не знаю, лет пятнадцать, может, хуй поймет. Она смотрела на меня огромными глазищами и лепетала что-то невнятное.

Мокрые русые волосы с медным отливом, слипшиеся от воды. Голубые, аж васильковые, глаза, маленький нос, пухлые губы. Острый подбородок, россыпь рыжеватых веснушек на щеках. Какая-то гребаная малолетка создала мне огромный головняк.

Забрали куклу с собой, она тряслась всю дорогу. По документам оказалось, что ей восемнадцать, хотя я бы так не сказал, а потом я увидел уже ее переодетую. В платье и правда на девушку похожа, длинные ноги, тонкая талия. Она вообще не умела танцевать, но почему-то я не мог оторвать от нее взгляд и бесился из-за этого.

Гибкость, плавные движения, определенно есть чувство такта, хоть она в него не попадала. Кукла танцевала предо мной в тишине, и я почувствовал, как у меня встал. Не знаю, что это было. Просто помутнение, в штанах стало тесно, я просто взбесился.

Вот что бывает от нерегулярного траха, взведен весь, аж спину ломит. А потом она возникать начала. Едва до груди мне достает и еще что-то лепечет, как зарвавшийся воробей. Голос тихий, так забавно хмурит светлые брови и еще пытается качать права.

От нее пахло вишней. Пьяной, ненормальной, дикой. Мне это не понравилось, потому что это не запах, а какой-то ликер, дурман самый настоящий.

Маленькая заноза. Она меня реально вывела, раздразнила просто. Женщина, блядь. Не смешите меня.

За что там браться, на что смотреть? Пусть на наших танцовщиц посмотрит, которые одним только взглядом мужиков заводят с полуоборота.

Что ей не понравилось, не знаю, но никакой женщиной там даже не пахло, а она все никак не унималась.

Играет? Притворяется? Хрен поймешь. Захотелось самому набрать Королю. Он спец по таким делам. Пристроит на панель, Воробушек начнет ремонт мне отрабатывать, и это будет уже не моя проблема.

Странная девочка, я никак не мог понять, какого хрена она бросилась мне под колеса. Специально? Не думаю. Я гнал на полной скорости, она бы не выжила, не среагируй я так быстро, а после ее повело.

Не знаю почему, но эта проблема почему-то резко побелела, распахнула губы и ухватилась за мою руку. Ледяные тонкие пальцы крепко сжали мои. Ее светлые ресницы затрепетали, а голубые глаза стали темнее, приобрели насыщенно-фиолетовый, мать ее, отлив.

«Сирена чертова», – промелькнуло в голове, ее глаза просто поменяли цвет, и еще она голодная. Это было прямо видно, потому что девчонку шатало и она была белая как мел.

Сплавил ее Вере, а сам набрал Кире. Захотелось сбросить напряжение.

Кира сосала старательно, причмокивала, рыдала, но все же брала глубоко. Она знает, как мне нравится, а я бесился. Не было разрядки, не было ни хрена.

Кончил Кире в рот только тогда, когда вспомнил переливающиеся глаза Сирены.

Ее русые волосы, россыпь веснушек на щеках и даже запах пьяной вишни раздражали меня, отчего идея набрать Королю и сплавить ему эту проблему уже не казалась мне такой бредовой.