Архимаг с пеленок (СИ) - Якимов Валентин - Страница 4

Но никаких вещей у нас теперь нет. В том числе и подгузников для моего жалкого тела.

Дерьмо. В самом прямом смысле.

А главное, где папаша⁈ Ну точно же мама по нему так тоскует.

— Мне так тебя не хватает…

А мне-то как его не хватает. Чтобы плюнуть в рожу козлу, бросившему несчастную девушку с ребёнком на произвол судьбы!

Нет, серьёзно. Даже если отец не припрётся сам — как только я подрасту и освою магию, я его даже из-под земли достану.

Уж чем-чем, а плохой памятью я никогда не страдал. Особенно плохой памятью на то, кто, когда и сколько нагадил мне и моим близким.

*Тук-тук-тук*

В дверь номера тихо постучали.

Ну кто там ещё припёрся? Чуйка свербит где-то в подсознании. Никто хороший несчастную погорелицу с грудничком беспокоить в поздний час не будет же?

Точно, не будет. Мама, притворись, что нас тут нет.

Стук повторился. Замершая девушка устало вздохнула и пошла открывать. Может не…

Потенциальная смертельная угроза! Активируется Великое Сокрытие!

Ну всё, приплыли. Сейчас вырубит, как тогда, на тестировании. Великое Сокрытие — сильные маскировочные чары. Тело новорожденного для них просто не предназначено!

Из последних сил, борясь с покидающим меня сознанием, дикой болью в голове и жалкими мышцами маленьких ручек, я ухватил рукав маминой кофточки.

Она как раз в этот момент проходила мимо моего «гнезда» на столе.

Застыла на месте. Обернулась ко мне.

И тут дверь с треском слетела с петель!

— Ну и где они, Иван? — спросил один из братьев.

— Я не знаю, Фёдор. — ответила его полная копия.

Два здоровых мужика в скромных тёмных костюмах и с короткими автоматами цепко осмотрели номер дешманской гостиницы. Абсолютно пустой номер.

Хотя они могли поклясться, что баба из него не выходила!

— Она из одарённых, Иван. — сказал один, придирчиво ощупывая примятую ещё кровать. Тёплая, словно на ней только что кто-то сидел.

— Маги. — ответил Фёдор, с неприязнью оглядывая обоссанную простынь на столе. — Честным людям трудно противостоять магам.

— Это несправедливо.

— Согласен.

— Пойдём отсюда, Иван. Нас раскрыли.

— Пойдём, Фёдор.

…

— Куда-то собрались? — раздался вдруг за спинами братьев ледяной мужской голос. — Разве я успел вас отпустить⁈

Маман молодец. Быстро сообразила. Ну или просто перепугалась и застыла столбом. Из последних сил я успел увидеть, как двое ворвавшихся в номер громил недоуменно переглядываются.

Не видят нас. Вот и правильно. Мы для них должны быть ещё и неосяза-а-а-у!.. С меня, пожалуй, хватит! Какой же сегодня безумный день!

Я вырубился.

А очнулся от звуков маминого плача. Отлично, мы ещё живы. Но кто опять заставил маму плакать⁈

Нет, детские рефлексы во мне определённо дают о себе знать — плач мамы вызывает настоящую бурю эмоций. Наверное, так и надо, а то с ума можно сойти. Или психопатом вырасти.

Но кто там…

Кое-как повернув голову, я увидел его. Причину плача.

В дверном проёме стоял широкоплечий темноволосый мужчина. Худощавый и побитый жизнью, но явно очень крепкий и жилистый. А мама уткнулась ему в грудь, утонув в объятиях.

А, ну и ещё всякие мелочи увидел. Кровь, забрызгавшую комнату с пола до потолка. Чью-то руку, висящую на старой дешевой люстре.

Судя по тому, что прочих запчастей горе-киллеров я не наблюдаю, остальное бережно складировано под мой стол.

Правильно, нечего травмировать хрупкую детскую психику! Это ж я не только не поучаствовал в расправе над врагами — я же её даже не увидел!

Эта несправедливость травмирует меня до глубины души. Хочу лично стирать обидчиков в порошок, и как можно скорее!!!

— Я так скучала, любимый мой, дорогой! — плача шептала мама. А… отец? Ну да, скорее всего отец, нежно гладил её по рыжим волосам и покрывал лоб поцелуями.

Это ты молодец, конечно, папаша. Знаешь, как обращаться с женщиной в стрессе.

Но мне-то интересней, где ты всё это время пропадал?

И тут мать, оторвавшаяся от отца чтобы вытереть слёзы, обратила внимание на люстру.

На висящую на ней руку, кровь с которой капала прямо на меня. М-м, тёпленькая.

— Сынок! — вскрикнула она, тут же делая взмах ручкой. Руку как ветром сдуло.

И люстру. Со звоном она впечаталась в стену, погружая комнату во тьму.

— Ну вот, теперь без света будем жить. — вздохнул отец. Мне даже зрение не понадобилось, чтобы понять — улыбается, гад.

— Ну уж нет! Тут мы жить точно не будем. Это травмирует детскую психику сына. Уезжаем сейчас же!

— Кстати, а что вы вообще тут делаете? Если бы не связь душ, я бы вас и не нашёл…

— Живём.

— А квартира?..

— Взорвалась.

Ай да мама! Ай да мастер ёмких и кратких ответов! В темноте послышалось шуршание. Отец, похоже, в задумчивости чешет репу.

— Ауа! — издал я победный клич. Ибо нечего всяким уродам лезть к моей семье!

Подрасту немного, разовью резонанс с Заклинанием, и сам смогу раздать на орехи всем злопыхателям.

Правда, кое-что мне пока сильно не нравится. Заклинание ведь будет развиваться в прямой зависимости от моих действий. И от ситуаций, в которые я попадаю.

Буду я расти как маг — и Заклинание будет творить чары, помогающие мне с этим.

Буду расти как воин — Заклинание усилит моё тело, скорее всего поможет мне обучиться рунному делу и зачарованиям, или чему там воины учатся…

Но пока, по результатам месяца жизни, я расту только как человек, пытающийся скрыться от всяких чертей и дурацких проверок. А Великое Сокрытие — далеко не рядовое заклинание.

Оно явно повлияет на развитие дара.

А ещё оно уже повлияло на мой желудок. Мама — сиську! Срочно и надолго! Папаша пусть в очередь встаёт, ибо не заслужил.

— Это братья Ножевые были. — на ходу выдавал базу по произошедшему отец, пока мы быстро шагали куда-то по улице. — Я, когда вы вышли, головы их порассматривал. Знакомые рожи, ага!

— Дима, ну не при ребёнке же!

Отец хохотнул.

— А чего не при ребёнке? Пусть с ранних лет перенимает опыт оперативного обследования тел. Дай-ка я подержу пацана! Эх, родной мой!

Родители шли явно навеселе, хоть и трезвые. Хозяину отеля пришлось отдать круглую сумму за сломанную дверь. И за молчание. Но зато теперь мама с папой шагали по улице, всё вокруг розовело в закатных лучах.

Кругленькая сумма у отца, к счастью, нашлась. Это обнадёживает. Бедность ещё никому не шла на пользу.

А посланные неведомо кем убийцы… Ну, будем считать, что они куда-то делись. Не будем о грустном.

Мама с удовольствием передала меня в руки отца. Если она держала меня тепло и нежно, так, что я чувствовал спокойное умиротворение, то отец — другое дело.

Его ладони оказались шершавыми, натруженными… А может быть даже привыкшими к оружию, знаю я такие мозоли. Но, когда он прижал моё тельце к широкой мощной груди, я ощутил спокойствие иного рода.

Уверенность, что, пока я не могу защищать себя сам, он за меня кому угодно пасть порвёт. Что всегда, когда нужно, придёт и наваляет всем обидчикам.

Кстати об этом. Где ты был-то, папаня⁈ Я стал агрессивно ухать и тыкать кулаками в грудь. Отвечай, когда тебя сын спрашивает!

Мне почему-то не ответили. А мама ничего не спрашивала — просто шла и умилённо улыбалась, глядя на нас с отцом.

Но спустя какое-то время всё-таки спросила:

— Дима, а куда мы теперь пойдём-то? Бестужевы меня теперь знать не желают, даже бумагу выдали — отказ от родства. У тебя родни, вроде, вовсе нет… Что теперь будет, Дима⁈

Глаза мамы наполнились тревогой. Но и тут отец не подвёл — ответил, как и подобает главе семейства:

— Не переживай, Соня. Я всё устрою, доверься мне.

А затем добавил:

— Только сначала погуляем немного тут, по проспекту. Поглядим, нет ли за нами хвоста. А потом прокатимся до конспиративной квартирки. Я жил там в последние пару недель, пока разбирался с кое-какими московскими делами.