Бытовик 2 (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 8

Поручик попытался броситься в сторону, подсвеченного пламенем пожара, здания гостиницы, и мне вновь пришлось его останавливать.

— Куда?

— Там же пожар, а я маг воды…- офицер потупился: — Правда, слабый.

— За пять минут потушите?

— Нет, князь, не получится.

— Ну, значит, сам потушат, без нас, идемте. — Я изобразил приглашающий жест, и поручик двинулся вперед, показывая дорогу.

— Скажите, Святослав Авдеевич, если вы маг воды, почему оказались в должности младшего офицера стрелковой роты пограничного княжества? Насколько я знаю, магов, хотя бы и слабых, с удовольствием берет под свое крыло гвардия, или армия, в конце концов.

Поручик долго молчал, быстро шагая в темноте безымянных проулков, но, всё же, ответил:

— Князь, я начинал в армии, служил в Боградском гусарском, ну, а подробности быта младших офицеров армейского полка вам, уверен, хорошо известны. Каюсь, в картах мне не везёт и я, по молодости и глупости, решил передернуть. Меня поймали на горячем и, решением офицерского собрания, изгнали из полка и, как итог- я здесь.

Я представил, как молоденький корнет, ошалев от безденежья пытается мухлевать в игре с опытнейшими картежниками и удрученно помотал головой. Спрашивать, правда ли, что пойманных на карточном жульничестве бьют по морде лица обязательно канделябром я не стал, и так поручик замер на месте с закаменевшим лицом.

— Что случилось, Святослав Авдеевич? Мы заблудились? — я начал озираться, пытаясь понять, где мы находимся.

— Князь, вы сейчас вправе отказаться от моей клятвы, так как в молодости я повел себя, как бесчестный человек и буду бросать тень…

Господи! Как мне надоели эти благородные условности в самый неподходящий момент.

Поручик! — я дружески положил офицеру руку на плечо: — Слышали такое выражение «Не согрешишь — не покаешься»? Не слышали? А такое… Короче, Святослав Авдеевич, если мы к утру возьмем под мою руку ваш полк, то, с этого момента, можете считать себя безгрешным человеком, а с богами я договорюсь. Вперед, господин поручик, времени совсем нет.

Чем хороша армия? Сосчитал сколько звездочек или нашивок у твоего визави и уже ясно, кто главней, а, следовательно, умней, и ты просто начинаешь выполнять команды главного, используя все свои навыки. Появился в спящей казарме, заполненной сотнями спящих, на высоких, в потолок, грубых нарах, сотнями мужчин, гаркнул какую-то команду, продублированную унтерами, и вот несётся растревоженная толпа к выходу из огромного сарая, строится в ротные шеренги, равняют строй. Несколько минут, и перед тобой замер полк, готовый выполнить любой твой приказ… Готов ли? А вот сейчас мы и проверим.

— Солдаты! — я выступил вперед, за моей спиной замер поручик Коробов, придавая своим присутствием видимость моей легитимности: — Я князь Булатов Олег Александрович, согласно договоренности с моим братом, третий день как равный с ним соправитель княжества. Я прибыл за вами. Хватит вам ютится по сараям и за постную похлебку работать день деньской на местных богатеев. Пора возвращаться обратно, на зимние квартиры. Знаю, что княжество за последние два месяца задолжало вам денежное содержание, но сегодня я привез закрою долги перед вами. Когда всех распущу после построения, приказываю, артельщикам рот подойти ко мне и получить деньги на личный состав. После выдачи жалования, согласно команд унтер-офицеров, в течение часа собрать и упаковать полковое имущество и быть готовыми выступить маршем в город Покровск. Всем — разойдись, унтера и артельщики, ко мне.

Три тысячи шестьсот рублей было роздано ротным артельщикам, из расчета шесть рублей на бойца за два месяца. А ведь я мог жить на эти деньги припеваючи пару лет, не меньше. Закончив с раздачей жалования, и отметив, что солдат, узнавший, что деньги выдали, начинал двигаться в два раза быстрее, я подошел к молчаливому строю унтеров и прочих фельдфебелей.

— Господа, ваше жалование ждет вас в Покровске, с учетом премии, которая будет до начислена, с учетом обученности ваших подразделений к маршам и прочим военно-прикладным умениям. — попытался я просто купить лояльность сержантско-старшинского состава: — Ваша задача, в отсутствие офицеров организовать сбор ротного и полкового имущества, правильное распределение его среди подчиненных и выдвижение подразделений на десять верст в сторону Покровска, где, согласно, имеющихся у меня, сведений, на ферме имеется источник воды. Там встанем на отдых до получения дальнейших указаний. Вопросы ко мне есть?

— Мы вас, господин хороший не знаем и не понимаем, где наши командиры. — проскрипел худой, усатый фельдфебель с кучей нашивок на рукаве мундира: — Поэтому…

Пять десятков младших командиров полка, стоявших передо мной, могли испортить мне всю обедню, поэтому, авторитетного ветерана надо было ломать сразу и жестко. Вон, десяток вояк на него поглядывают, будто ждут команды, а на поясе, у каждого из них, висит по острому тесаку, откованному из отличного булата.

— Устав забыл? — шагнул я к ветерану, злобно ощерясь: — Или старшего по табели о званиях перед собой не видишь? Или поручик Коробов для тебя не офицер полка?

По уставу, общему по всей территории Империи и пограничных княжеств, при обращении к нему, младший по званию должен был первым делом назваться, но фельдфебель решил немного «побыковать», показать, что мелкий имперский чиновник, особенно здесь, в ночной темноте, для него никто…

С моей руки, указующей на нарушителя устоев, скользнул сгусток магической силы, и высокий воротник-стойка кстати, не застегнутый на крючок, стал жить собственной жизнью. Плотная, жесткая ткань стала уплотняться, сжимаясь и стягивая, как обручем жилистую шею служаки. Тот, как раз, обернулся к своей группе поддержки, когда его лицо покраснело, на шее выступили вены. Под изумленными взглядами товарищей унтер попытался напрячь мышцы, потом попытался пальцами разорвать, сдавливающую его шею, удавку, но сил ему не хватило.

Побагровев, фельдфебель упал на колени, судорожно пытаясь разорвать воротник, но пальцы лишь бессильно скребли по нему, не в силах разорвать или сорвать удавку.

— Слушать меня! — я встал над фальцебелем: — Кругом, десять шагов вперед. Кругом.

Строй унтеров заколебался, но, команду выполнил, и теперь замер в десяти шагах от нас, а я присел перед нарушителем воинской дисциплины, зафиксировав натяжение ворота.

— Вот ты правильные вопросы задаешь и в другой раз я бы с тобой согласился. — я говорил негромко, чтобы меня слышал только хрипящий старослужащий: — Но, не сегодня. И наказываю я тебя не за бдительность твою, а за крючок на вороте расстегнутый, за то, что не назвался старшему по званию, и за то, что членов княжеской фамилии, в данном случае, меня, в лицо не знаешь, а устав этого требует. Понял меня?

Дождавшись утвердительного хрипа, я продолжил:

— У тебя сейчас два выхода — либо ты встаешь и верно служишь под моим началом, или ждешь офицеров и можешь задавать им свои вопросы. Когда они здесь появятся? К обеду?

Бунтарь ждать до обеда не захотел, замахал рукой, показывая, что вопросов о моей легитимности у него больше не имеется, и он жаждет встать в общий строй, на что я отмахнулся, снимая с его ворота магическую силу, и, посидев несколько минут и отдышавшись, фельдфебель тяжело встал и двинулся к ожидающему нас строю.

Через час полк конечно не собрался, но через два часа передо мной стояла, построенная в правильные прямоугольники, поротно, масса вооруженных людей.

Освещаемый десятком факелов, я вновь шагнул вперед.

— Братцы, тут один уважаемый господин фельдфебель начал задавать мне правильные вопросы…- я кивнул своему усатому «крестничку», лицо которого уже побледнело, но шея и горло сохраняли густо-багровый цвет: — За что ему в Покровске будет выписана дополнительная награда. А сейчас все на колено, повторяйте за мной присягу мне, князю Булатову, соправителю княжества, так как по соглашению с моим братом Димитрием Александровичем, за княжеское войско отвечаю я.