Русь. Строительство империи 3 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 20

Он снова замолчал, и в этой тишине повисла вся тяжесть трагедии.

— Когда он подошел к Киеву, — глухо произнес Илья, — было уже поздно. Город пылал. Печенеги прорвались внутрь…

— А дружина, что была в Киеве? — спросил я. — Неужели не смогла отбить атаку?

— Дружина билась храбро, — Илья покачал головой. — Но силы были неравны. Печенеги задавили числом. Они ворвались в детинец…

Он замолчал, сжав кулаки так, что побелели костяшки.

— И что же?

— А там… — Илья с трудом выговорил, — там была семья князя.Жена его… дети. Всех… всех посекли. И меня там посекли. Но я смог выжить.

Я представил себе эту страшную картину: печенеги, ворвавшиеся в княжеский терем, кровь, крики, смерть. Илья, видевший все это своими глазами, должно быть, пережил настоящий ад.

— А сам Святослав? Он что же, не смог пробиться к семье?

— Он бился, как Перун, — Илья поднял на меня полные боли глаза. — Прорубался сквозь толпы врагов… Но их было слишком много… Они окружили его… И…

Он не договорил. Да и не нужно было. Я и так все знал. Святослав погиб, защищая свою семью, город и землю. Погиб, как герой, но слишком поздно.

— И ты видел это? — тихо спросил я.

Илья кивнул.

— Видел. Я был рядом. Я пытался. Но…

Он снова замолчал, не в силах продолжать. Я понимал его. Понимал его боль, его отчаяние, его чувство вины. Он, могучий богатырь, не смог защитить своего князя.

— А потом? — спросил я, нарушая гнетущую тишину.

— Потом… — Илья с трудом выпрямился. — Потом мы отбили город. Перебили печенегов… Но князя и его семью было уже не вернуть…

— И тебя разжаловали? — осторожно спросил я.

Илья кивнул.

— Новый князь… Игорь. Он не доверял мне. Считал, что я виноват в гибели Святослава.

— Но ведь ты сражался!

— Да, — кивнул Илья, — но не уберег. И этого мне никогда не простят.

Мы еще долго сидели за столом. Илья рассказывал о своей службе при Святославе, о походах, о битвах. Рассказывал неохотно, словно вороша прошлое, причинял себе боль. Но я слушал, не перебивая.

Илья Муромец, могучий богатырь, оказавшийся в опале, разжалованный в гонцы. Это было несправедливо.

Слушая его рассказ, я невольно сравнивал Илью с Добрыней и Алешей. Мои богатыри, верные, надежные. Но Илья… В нем чувствовалась какая-то иная мощь, какая-то первозданная сила, словно он был высечен из цельного куска гранита.

Игорь, не сумев оценить Илью, совершил большую ошибку, которую я мог бы использовать в своих интересах.

В голове начала складываться дерзкая, рискованная, но заманчивая идея. Переманить Илью на свою сторону. Сделать его своей правой рукой. Такой союзник, как Илья Муромец, многократно усилил бы мою дружину, сделал бы Переяславец неприступным.

Да, это было бы непросто. Илья, хоть и обижен на Игоря, но все же присягал ему на верность. Переманить его — значит, пойти на открытый конфликт с Великим князем. Но игра стоила свеч.

Я представил себе, как Илья, Добрыня и Алеша стоят плечом к плечу, защищая Переяславец. Три богатыря, три великих воина! Это была бы сила, с которой не сравнится ни одна армия!

Но что-то меня смущало. Илья — носитель системы. Правильно же я понял?

Глава 10

Я замер. Илья — носитель системы. Значит, и у него в голове Вежа. Или как она там у него называется. Не суть важно. Важно то, что он тоже носитель системы. Тоже получает задания, подсказки, бонусы. А может он игнорит их, чтобы не выглядеть как Ратибор? Не знаю, нужно это обмозговать.

Это меняло дело. Кардинально меняло. Если раньше я рассматривал Илью как потенциального союзника, как сильного воина, которого можно переманить на свою сторону, то теперь все стало гораздо сложнее. И опаснее.

Носитель системы — это не просто сильный воин. Это носитель как и я. И он играет по тем же правилам. А значит, его действия подчиняются той же логике.

А логика Вежи, как я уже успел понять, довольно проста. Она подталкивает к развитию, к усилению, к власти. Она дает информацию, но требует действий. Она поощряет победы и наказывает за провалы. Она прагматична.

И если исходить из этой прагматичности, то что нужно Илье? Власть? Слава? Богатство? Месть? Или, может быть, справедливость?

Он был воеводой при Святославе. Верно служил. А потом его разжаловали в гонцы. Унизили. Обидели. И кто? Игорь! Тот самый Игорь, который заключил союз с печенегами, что убили Святослава!

Но знает ли Илья об этом союзе? Вряд ли. А если узнает, то наверняка, ненавидит Великого князя. Как можно присягать на верность тому, кто якшается с убийцами твоего князя? Это предательство.

А еще есть венгры, о которых говорил Гордей. Венгерские лазутчики, которые плели интриги еще до гибели Святослава. И которые, вполне возможно, приложили руку к его смерти через тех же печенегов. Ведь им выгоден раздрай на Руси. Притянуто за уши, так как железобетонных доказательств у меня нет.

Если Илья узнает об этом он поймет, что Игорь не просто заключил союз с врагами, но и, возможно, сам причастен к гибели Святослава.

Тогда он точно не захочет служить Игорю. Тогда он, скорее всего, захочет отомстить. И тогда он станет моим союзником. Не просто союзником, а соратником.

Но как подвести его к этим выводам? Как сделать так, чтобы он сам докопался до истины? Ведь если я просто выложу ему все, как на духу, он может не поверить. Подумает, что я пытаюсь его обмануть, переманить на свою сторону.

Нужно действовать тоньше. Нужно дать ему возможность самому разобраться во всем. Самому принять решение.

Я отхлебнул квас, смакуя терпкий вкус. Взгляд мой непроизвольно остановился на Илье. Он сидел и усердно жевал.

— Илья, — привлек я его внимание. — Ты вот говоришь, что тебе нужно передать ответ князю Игорю. А какой ответ ты хочешь передать?

Илья пожал плечами.

— Какой скажешь, такой и передам. Я же гонец. Мое дело — доставить послание.

— А сам ты что думаешь? — настаивал я. — Вот ты служил Святославу, был воеводой. А теперь — гонец у Игоря. Тебя это устраивает?

Илья нахмурился.

— Не мое это дело — рассуждать, — буркнул он. — Князь приказал — я исполняю.

— А если бы ты был князем? — внезапно спросил я. — Вот если бы ты был на моем месте. Что бы ты сделал?

Илья удивленно уставился на меня. Он явно не ожидал такого вопроса.

— Я? Князем? — он усмехнулся.

— Да, — подхватил я. — Что бы ты сделал? Как бы ты ответил Игорю?

Илья задумался. Он смотрел на меня, но, казалось, видел что-то свое, далекое.

— Я не знаю, — наконец, признался он. — Я воин, а не князь. Мое дело — мечом махать, а не речи говорить.

— А ты попробуй, — настаивал я. — Вот представь, что ты — князь Переяславца. И тебе нужно принять решение, от которого зависит все. При этом, ты имеешь меньше власти, чем тот, кто зовет тебя на разговор.

Илья молчал, напряженно размышляя.

— Давай так, — предложил я, видя его колебания. — Завтра ты будешь князем Переяславца.

Илья вскинул голову, еще более удивленно глядя на меня.

— Как это? — не понял он. — Ты что, шутишь?

— Никаких шуток, — серьезно ответил я. — Завтра, на один день, ты станешь князем Переяславца.

— Но зачем? — Илья был явно сбит с толку.

— Чтобы ты смог принять решение, — объяснил я. — Чтобы ты смог понять, какой ответ дать Игорю. Ты же хотел бы, чтобы князь получил правильный ответ?

Илья кивнул.

— Ну да…

— Вот и отлично, — я хлопнул в ладоши. — Значит, договорились. Завтра ты — князь. Но есть одно условие.

— Какое? — насторожился Илья.

— Об этом никто не должен знать, — твердо сказал я. — Никто, кроме нас с тобой. И Ратибора, разумеется. Это игра. Понимаешь? Игра, в которой ты — князь, а я буду делать все, что ты скажешь.

Илья смотрел на меня, не веря своим ушам. Он, видимо, думал, что я сошел с ума.