Русь. Строительство империи 3 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 18

Это был бы сильный ход. Но малость рискованный. И в военном, и в политическом плане. Да, пока это только наброски, только идеи. Но, кажется, я начинаю нащупывать путь к победе.

Я вздохнул и посмотрел на небо. Звезды мерцали в темной вышине, словно подсказывая, что решение найдется. Нужно только не сдаваться, не опускать руки. Нужно бороться. И тогда, возможно, удастся выйти победителем из этой смертельной игры.

Итак, удар по половцам. Это может сработать. Но как? Как заманить их в ловушку? Как нанести удар так, чтобы он был не только сильным, но и неожиданным?

Я ходил по саду, перебирая в голове различные варианты. Нужно было что-то неординарное. Что-то такое, чего половцы никак не будут ожидать.

Может быть, использовать. Нет, это слишком рискованно. А если… Нет, это тоже не годится. Слишком сложно, слишком много переменных.

И тут в голове мелькнула идея. Дерзкая, смелая, даже безумная… Но, черт возьми, в этом что-то есть! Если все получится… Если удастся… Это будет не просто победа. Это будет триумф! Это заставит всех — и Игоря, и венгров, и печенегов — содрогнуться!

Я даже остановился, пораженный собственной задумкой. Да, это риск. Огромный риск. Но и выигрыш может быть колоссальным. Это может изменить все!

Я усмехнулся, чувствуя, как внутри разгорается азарт. Да, это оно! Это то, что нужно! Нужно только все тщательно продумать.

Я уже начал было прикидывать, что потребуется для реализации моего плана, как вдруг…

«Внимание! Обнаружен носитель системы в непосредственной близости».

Кто? Где?

Я огляделся по сторонам, но в саду, кроме меня, никого не было. Вечерний сумрак сгущался, превращая деревья и кусты в причудливые тени.

Задумка, которая только что так увлекла меня, отошла на второй план. Теперь все мои мысли были заняты носителем.

Глава 9

Я огляделся по сторонам, но в саду, кроме меня, никого не было. Вечерний сумрак сгущался, превращая деревья и кусты в причудливые тени. Задумка, которая только что так увлекла меня, отошла на второй план. Теперь все мои мысли были заняты носителем.

Кто же это может быть? Неужели Игорь подослал убийцу? Или венгры решили действовать напрямую? А может, это кто-то из моих приближенных? Тот, кому я доверял, оказался скрытым носителем? А такое возможно?

Я медленно вышел из сада, стараясь не привлекать к себе внимания. Нужно было действовать осторожно.

В тереме было тихо. Лишь в одном из покоев горел свет. Наверняка, Милава занимается хозяйством. Под лучиной что-то делает. Я тихонько прошел мимо, стараясь не шуметь. Мне сейчас не до разговоров.

Выйдя из терема, я оказался на главной площади Переяславца. Вечерний город жил своей обычной жизнью: торговцы сворачивали лавки, дружинники неспешно патрулировали улицы, редкие прохожие спешили по своим делам.

Неподалеку я заметил Ратибора. Он стоял, прислонившись к стене одного из домов, и, казалось, дремал. Но я-то знал, что он всегда начеку.

— Ратибор, — окликнул я его.

Он мгновенно выпрямился, словно и не спал вовсе.

— Княже, — Ратибор подошел ко мне, — духи говорят, что рядом опасность.

Я кивнул. Значит, не только меня предупредила Вежа. Ратибор тоже «видит», и его система среагировала на появление другого носителя.

— Ты знаешь, кто это? — спросил я.

Ратибор покачал головой.

— Нет, княже. Духи молчат. Но они чувствуют… чужую силу.

«Чужую силу». Значит, носитель не из наших. Это сужает круг поисков, но ненамного. В Переяславце сейчас много чужаков: купцы, ремесленники, наемники… Любой из них может оказаться носителем.

Я решил не спешить. Нужно было осмотреться, понаблюдать. Возможно, носитель сам себя выдаст.

— Пойдем, Ратибор, — сказал я. — Прогуляемся по городу.

Мы неспешно пошли в сторону главных ворот. Разговаривать не хотелось. Каждый думал о своем. Ратибор — о том, что говорят ему духи, я — о том, как вычислить носителя и что с ним делать.

По мере приближения к воротам я стал замечать некоторое оживление. Дружинники были напряжены и внимательно осматривали каждого проходящего. Что-то явно происходило.

И тут я увидел как у самых ворот, пропущенный стражей, стоял могучий богатырь. Высокий, широкоплечий, с густой русой бородой и цепким взглядом. Он был одет в простую, но добротную кожанную броню, на боку висел меч, а за спиной — щит.

Он окинул взглядом площадь, будто оценивая обстановку, и остановил свой взгляд на мне. Взгляд был тяжелый.

Неужели это он? Неужели это и есть тот самый носитель, которого засекла Вежа?

Богатырь, заметив меня, направился прямо ко мне. Шаг у него был уверенный, будто земля под ним слегка прогибалась. Ратибор, шедший рядом, напрягся, рука его инстинктивно потянулась к топору. Я едва покачал головой.

Спокойно, Ратибор, держи себя в руках.

Приближаясь, богатырь не сводил с меня своего хмурого взгляда. Остановился он в паре шагов, возвышаясь надо мной, словно гора.

— Ты, что ли, Антон из Березовки? — спросил он громко, так что его голос раскатился по площади.

Вопрос прозвучал не то чтобы с угрозой, но с явным вызовом. Ишь, как разговаривает! Словно не с князем, а с холопом каким-то.

Я выпрямился и, приподняв бровь, ответил:

— А кто это так нахально смеет спрашивать князя Переяславецкого? Неучтивость нынче в чести у пришлых?

Мои слова, произнесенные с ледяным спокойствием, кажется, немного сбили спесь с незваного гостя. Он на мгновение замялся, но тут же взял себя в руки.

— Илья, — пробасил он, чуть смягчив тон, но все еще глядя на меня сверху вниз. — Из Мурома я.

Ну, конечно, Илья! Кто же еще мог так бесцеремонно явиться в мой город? Только былинный богатырь, которому, похоже, законы не писаны. Илья Муромец, собственной персоной.

Только я собрался продолжить разговор с Ильей, как перед глазами вспыхнуло сообщение от Вежи:

«За встречу с тремя великими богатырями Руси: 10000 очков влияния».

Я замер, словно громом пораженный. Десять тысяч? За что? За какую такую встречу? С какими ещё богатырями? Я же только что… с Ильей… Я ж пошутил!

Мысли лихорадочно заметались в голове. Три богатыря… Великие… Руси… Где? Когда? Я никого, кроме Ильи Муромца, не…

И тут до меня дошло.

Добрыня! Мой воевода, верный и надежный Добрыня! Тот самый, которого я сделал тысяцким, которому доверил оборону Переяславца! Добрыня… Никитич?

Стоп. Как же я сразу не сообразил? Ведь имя-то знакомое! Былинное! Но как? Я же помню, что у Добрыни его отец — Радомир, старейшина. Хотя, Никитич — это же не имя отца, это, как бы сказали в будущем, фамилия! Родовое имя! Значит, Радомир — это имя, а Никитич — принадлежность к роду Никитичей!

В голове начали всплывать обрывки воспоминаний, рассказы о Добрыне, которые я слышал в детстве. Сильный, смелый, благородный. Да, это он! Или не он? Мой Добрыня –тот самый былинный богатырь Добрыня Никитич⁈

Но это еще не все. Если Добрыня — богатырь, то Алеша кто? Мой телохранитель, ловкий и быстрый Алеша, которого я взял в гриди! Алеша Попович?

Да быть того не может! Хотя, если вспомнить его манеру держаться, его хитринку во взгляде. Все сходится! ДА и встретились мы возле церквушки в Совином.

Я чуть не хлопнул себя по лбу, едва сдержавшись, чтобы не изобразить фейспалм прямо перед Ильей Муромцем. Ну как же я, такой умный, такой проницательный, не разглядел очевидного? Как я мог не узнать в своих ближайших соратниках былинных богатырей⁈ Добрыня Никитич, Алеша Попович. Они все время были рядом!

И вот теперь, прямо передо мной, стоит третий — Илья Муромец. И Вежа начисляет мне очки влияния за встречу с ними. Словно это какое-то достижение.