Барон из МЧС 4 (СИ) - Лахов Игорь - Страница 5

Посреди этого ужастика на постаментах находятся три яйца, перетянутые большими серебристыми скобами и опутанные проводами. А рядом с ними стоит весь перемазанный кровью Чах. И вид наумба страшен. Сейчас нет в нём той безбашенной придурковатости. Это зверь, это хищник, который не знает пощады.

— Последние три живых зародыша, — прохрипел он сдавленным голосом.

— А яйца в той пещере? — недоумённо спросила Вера.

— Они мертвы. Их просто держат здесь на всякий случай. Проклятые харки убили всех своими экспериментами с бомбой…

Теперь понятно это жуткое месиво и состояние Чаха. Одно дело знать, и совсем другое — увидеть собственными глазами целое кладбище своих сородичей. Он не убивал. Он мстил. Жёстко, жестоко, отыгрываясь на каждом гоблине за тысячи погибших наумбов, за потерянный дом.

— Чах, ты в норме? — чтобы хоть как-то вывести друга из шокового состояния, задал я тупой вопрос.

— Нет, Данила. Пока я не убью всех зелёных тварей, в норме не буду. Но это потом. Вот, — показал он на одно из трёх яиц. — Это то, что нам нужно.

— Берём и сваливаем! — тут же распорядилась лейтенант.

— Нет, — неожиданно возразил Чах. — Есть ещё два яйца. ЖИВЫХ ЯЙЦА! Мы должны их спасти!

— Боюсь, не утащим… — покачала головой Вера. — Я понимаю тебя, но тупо не хватит рук катить три трёхметровых тяжеленных груза. Или ты сможешь переместить всех нас?

— Нет. Вы сами их переместите. Ты и Ведьма. Станете вместилищем для зародышей, как когда-то Данила стал моим.

— Почему мы? — настороженно спросила Якутова. — И вообще-то, давай обсудим ситуацию, прежде чем договариваться о таком.

— У вас резерв больше, чем у парней из «табора». Ромалы просто выгорят от подобного сожителя, постоянно подпитывающегося энергией новой «скорлупы». Даниле нельзя — это мой носитель, а два наумба вместе не могут развиваться. А договариваться… Я не собираюсь этого делать! Поймите, иного выхода у меня нет.

Тут же Вера и Галина рухнули на пол, потеряв сознание. Я попытался было дёрнуться, но понимаю, что полностью парализован. Судя по внешнему виду бойцов Морячка, с ними примерно то же самое. Только и смог, что сделать мысленный посыл наумбу.

— Чах! Одумайся!

— Не мешай, Данила. Всё будет хорошо, — вслух произнёс он и заставил меня тоже выпасть из реальности.

Открываю глаза и вижу, что Чах сидит около Веры и Ведьмы, накрыв крыльями их головы. Не нравится мне всё это. Как бы родовая память наумбов не шибанула по мозгам моего товарища, превратив его в то существо, которым он должен был стать изначально: жестокое и эгоистичное, учитывающее интересы лишь собственной расы.

— Не надо, Даня, — тихо говорит Чах. — Сейчас нельзя прерывать контакт между девушками и зародышами. А то все четверо не выживут. Ещё чуть-чуть потерпи.

Смотрю, что мои ромалы так и не пришли в себя. Подошёл к Борзому и потрогал пульс. Вроде нормальный.

— Харки идут к пещере с кладкой, — снова заговорил наумб, не обращая на мои действия никакого внимания. — Нужно остановить. Кроме тебя некому.

— А стоит ли? — испытывающим взглядом посмотрел я на Чаха. — Может, ты, тварь, поопаснее их будешь?

— Не волнуйся. Я остался твоим другом.

То, как он это сказал, мне почему-то понравилось. Чах не убеждал, а просто констатировал факт. Ладно. На войне как на войне. Сначала стреляй, а разговоры потом разговаривать будем. Сейчас на болтовню времени нет. В конце концов, пострадают от моего упрямства товарищи, которые сейчас за себя постоять не могут.

Взяв автомат и в очередной раз напитав серп, бегом отправился ко входу в пещеру. Вовремя успел. Толстенная бронированная дверь как раз начала отъезжать в сторону. Спрятавшись за ближайшим яйцом, стал наблюдать.

Около двух десятков зелёных солдат вошли беспорядочной толпой. Хоть и насторожены после взрыва дирижабля, но оружие в походном положении, а не в боевом. Значит, просто усиление или смена караула. А нашу маленькую воздушную диверсию реально приняли за банальную катастрофу.

Как только последний гоблин оказался в пещере, дверь автоматически стала закрываться. Именно в этот момент я и выпрыгнул на полном ускорении, как чёрт из табакерки. Стрелять не стал, а влетел в ничего не подозревающих трупоедов смертоносным комбайном. Не прошло и секунды в реальном времени, как проделал приличную просеку в толпе, сразу выключив из игры где-то треть гоблинов.

Не останавливаясь, уничтожил ту часть врагов, что ближе к выходу. Они тоже не успели оказать достойного сопротивления. А вот оставшиеся шесть или семь бойцов наконец-то среагировали на опасность. Но тут им в таком количестве ловить нечего. Легко увернувшись от пары выстрелов, довершил разгром харков, даже не подумав предложить капитуляцию.

Остановился, огляделся. Что-то маловато тварей прибыло. Судя по тому, сколько мы уничтожили ранее, это примерно половина от всей охраны. Значит, могут быть ещё гости. Пока есть время, стоит убрать трупы, чтобы сразу не насторожить вновь пришедших.

Как в воду глядел! Не успел зашвырнуть последнего гоблина за мёртвое яйцо, а двери снова начали отъезжать в сторону. В этот раз так легко обезвредить противника не получилось. После моей бойни весь пол в зелёной кровище гоблинов. Такое заметит даже слепой.

Но харки не повернули назад. Один из них что-то прокричал в рацию и завыл сигнал тревоги. Дверь закрылась не плавно, а просто шибанула своим бронированным торцом в противоположный край входа. Гоблины моментально рассредоточились и с винтовками наперевес приготовились к бою.

Ну, теперь и мне устраивать «минутку тишины» нет никакого резона. Для начала швырнул пару гранат и присел от греха и осколков подальше. Как только прогремели взрывы, встал, высунулся из укрытия и открыл длинными очередями огонь из автомата. Полуконтуженые твари даже не поняли, откуда по ним лупят, поэтому тупо стреляли в разные стороны, надеясь случайным выстрелом зацепить своего обидчика.

Мечтатели! Я в ускорении и не от такого уворачивался! Перезаряжаться не стал, а выскочив, добил троих зелёных серпом. Всё. Можно передохнуть и перезарядить автомат.

К сожалению, долго расслабляться мне не дали. Буквально через пять минут долбанная бронированная дверь опять стала открываться. Как только образовалась небольшая щель, кинул в неё одну за другой три гранаты, с грустью отметив, что этого ценного боеприпаса у меня осталось всего две штуки.

Взрывы и последующие вопли раненых показали, что мои гостинцы легли правильно. Дверь тут же захлопнулась и наступила напряжённая тишина. Даже сирена вырубилась. Это хорошо: её мерзкий противный звук очень неприятно давил на уши.

Воспользовавшись паузой, попытался мысленно связаться с Чахом, но он не ответил. Значит, ещё занят. Зато, заставив вздрогнуть от неожиданности, ожил какой-то скрытый громкоговоритель.

— Челашвеки! — прошепелявил с жутким акцентом голос из него. — Противляся бесполешна! Ходить отсюда нету! Говолить хоцу мирна!

Судя по всему, призывают к переговорам с последующей сдачей. Ну-ну! Самому, сложив лапки, идти в сторону гоблинских котлов в столовой не собираюсь. И других наших не дам на съедение. Но время потянуть стоит.

— Говорить? Давай говорить! — ору в никуда, надеясь, что меня услышат.

— Цё хоцесь?

— Чего хочу?

— Да.

— Записывай! У меня список небольшой, но важный! Не выполнишь — яйцо взорву! Мне уже терять нечего!

— Ты шо-то теляль?

— Совесть и чувство самосохранения.

— Вазьное это?

— Очень важное, но я их сам найду! — продолжал я глумиться над горе-переводчиком, абсолютно не понимающего людские идиомы и тонкий армейский юмор. — Условия записываешь?

— Да.

— Два ящика мороженого!

— Кого молозить?

— Коровьи сливки, яйца и сахар.

— Не знать. Спласить хоцу командилу.

— Потом у командира всё сразу спросишь! Сейчас просто записывай!

Ну и начал выдумывать. Мне, в принципе, абсолютно по барабану на все свои хотелки, но сейчас главное, чтобы их было как можно больше. И чем запутаннее они, тем лучше. Правда, смышлёный переводчик не стал, к моему великому сожалению, просить пояснения по каждому пункту, а реально начал тупо записывать. Тоже вариант. Пока свяжется с начальством, пока они там разберутся всем своим зелёным генералитетом в моём бреду, пока найдут варианты для торговли, времени пройдёт дохренища. А сейчас именно оно меня интересует.