Первый инженер императора – I (СИ) - Вольт Александр - Страница 44

— Шутить вздумал, барин? — спросил он.

В его голосе я слышал отчетливое недоверие к моим словам, и я понимал почему. Даже в мои времена фраза «давай разделимся» особенно в фильмах ужасов приводила к самым трагичным последствиям. И в нашей с Кречетом ситуации это было практически тоже самое.

— Нет, — тихо отвечал я. — Подумай сам. Они реагируют на перемещение фигуры в пространстве посредством испускания звуковых волн. Эхолокация. Если бы они видели глазами, которые ты и сам прекрасно видишь, они бы уже рвались сюда, вырывая крышу зубами. Но пока что они реагируют только в моменты, когда мы либо громко говорим, либо резко движемся.

— Что им помешает зафиксировать меня, когда я остановлюсь? — точно спрашивал Иван. Его голос был спокойным и ровным. Ни капли дрожи, сухая расчётливость и пытливый ум старого бойца. Он хотел знать каждый нюанс, каждую деталь, чтобы отработать по плану.

Как в армии.

И мне его подход импонировал.

— Ты прав. Но в момент, когда ты остановишься — начну двигаться я и тем самым перетяну внимание. Схема проста до жути, но должна сработать. Тем более, что у нас есть крыша, которая должна замедлить их продвижение.

Капли пота медленно стекали по вискам и по лицу. В доме не было душно, но от волнения и напряжения каждый из нас потел, держа каждую мышцу под контролем.

— А может просто ломанемся к Скворцову вдвоем? — предложил Иван.

Я хотел было покачать головой, но успел заблокировать это движение.

— Арбалеты все в сундуках возле ваших повозок, верно? — спросил я.

— Да, — ответил хламник тихо с досадой, которую я разделял. Да, сам из арбалета я не мастак стрелять, еще предстоит подучиться, но вот было бы неплохо сейчас поднять всех сборщиков металлолома по одному крику и устроить турнир по стрельбе в летающие мишени.

— Именно поэтому надо разделиться в том числе. Шаг за шагом. Я к Скворцову, а ты в кузницу через комнату Михалыча. В Кузнице тебя ждет Бьянка, — я широко улыбнулся, обнажив зубы. — Чем не повод проверить мою модернизацию?

Мы продолжали стоять неподвижно, глядя друг на друга. Твари вертели головами, щелкали пастями и скреблись по черепице, то и дело обрушивая очередной старый кусок.

— Кто первый? — спросил Иван.

Логичный вопрос. Дистанция от нашего места до комнаты мага и выхода к кузне отличались примерно в два раза.

— Ты, — ответил я ему. — Тебе придется бежать больше.

Он неоднозначно хмыкнул, изогнув губы в кривом подобии ухмылки.

— Тогда я пошел, — сказал он и рванул с места с такой скоростью, что я бы никогда не подумал, что он так может.

Сразу стало видно, что этот человек привык к физическим нагрузкам и большую часть жизни использовал мышцы всего тела по назначению, а не сидя за столом.

Я успел отсчитать ровно пятнадцать шагов. В голове мелькнула мысль, что было бы странным, будь они неровными, верно? И только после этого, не сговариваясь, стартанул, бросив взгляд на тварей — в проломе крыши виднелось уже три морды, которые метались из стороны в сторону, явно не понимая, что происходит.

Значит моя догадка оказалась правильной: эти существа способны отличать нас по движению и по высоте звуковой волны. Если движешься — тебя видно. Если говоришь слишком громко — тебя видно. Оставалось загадкой в какой момент они раскусят каким образом цель перемещается в пространстве, появляясь то тут, то там.

Я успел сделать семь шагов, прежде чем Иван снова сорвался с места. Адреналин откровенно бил в голову, заставляя кровь в висках шуметь, сердце стучать в сумасшедших двухстах ударах в минуту, отчего дышать (по крайней мере мне) приходилось через рот.

Как только я собрался сорваться с места, чтобы перехватить инициативу, я услышал странный звук. Что-то неприятно хрустнуло и надломилось. Краем глаза я успел заметить кусок летящей черепицы, которая откололась под весом существа и полетело вниз.

Надежда, что Иван тоже услышал этот звук во мне теплилась по последнего момента. Все происходило, словно в замедленной съемке. Обломок медленно падал на пути мужчины, который несся, сломя голову.

Топ-топ-топ.

Бам.

Ноги Кречета подкосились, а сам он, вытянув руки перед собой, полетел лицом вперед. Я не видел его лица, но был уверен, что гримаса боли заняла там главенствующую роль. Твари задрали рыла и стали щелкать клыками, после чего одна из них снова завопила и стала активно драться лапами провал в крыше.

Опустив взгляд, я понял почему.

В лучах лунного света, что падали на голову Ивана, на волосах поблескивала алая кровь.

— Твою мать, — процедил я сквозь зубы.

До комнаты Скворцова оставалось всего ничего, но бросить Ивана я не мог. Тем более, что эти твари еще и явственно реагировали на свежую кровь. Судя по тому, как они начали активно пытаться проломиться — это была не беспочвенная догадка, а полноценный факт.

Я сорвался с места так быстро, как только мог. Еще с нескольких шагов было видно, что он живой, потому что кривился от боли. Подскочив к предводителю хламников, я закинул его руку себе за голову, присев на корточки.

— Вставай, — выдавил я натужно, взваливая его тушу на себя и пытаясь встать на ноги. Звук когтей, разрушавших крышу, доносился все отчетливее. Я услышал, как отворилась одна из комнат, из которой выглянул Василь с округлившимися глазами.

— Барин, что… — его и без того большие серые глаза расширились без преувеличения до размеров блюдец, когда мужчина поднял голову на звук.

— Запри дверь! — гаркнул я в сторону крестьянина, отчего от тут же мгновенно. — НИКОМУ НЕ ПОКИДАТЬ КОМНАТ!!!

Очередной истошный крик заполнил поместье, отражаясь от стен и сводя с ума.

— И… дем, — прохрипел Иван.

Я ощутил, как он худо-бедно стоял на ногах, шатаясь из стороны в сторону. Кровь из рассеченной головы текла теплым ручьем по шее, а сам мужчина смотрел перед собой затуманенным взглядом.

— Идти можешь? — спросил я, понимая, как медленно мы движемся, но с каждым шагом его походка становилась все тверже.

— Надо, — сказал он, скрипя зубами. — Направляй.

Шаг. Еще шаг. Быстрее. Еще быстрее. Надо спешить. Я придерживал его, слыша, как твари бросили старые отверстия в крыше и, хлопая крыльями, скачут по ней, заглядывая во все отверстия. Большие, маленькие, средние, пытаясь найти способ проломиться.

Мы свернули на повороте, завернув за комнату Михалыча, который то ли услышал мой крик, то ли крепко спал, дверь которого была заперта. До кузницы оставалось открыть дверь с черного хода и пересечь открытый кусок между домом и мастерской.

Привалившись к стене спиной у черного входа, что вел к садам и кузнице, я тяжело дышал. Иван сопел, пробовал рассеченное место на голове и каждый раз прикасаясь к нему, шипел. Как тот ребенок, что смотрит на синяк, трогает его, ойкает и продолжает это бесполезное действие по кругу.

— Надо перебинтовать, — сказал я мысль вслух, за что Иван перевел взгляд с окровавленных пальцев на меня и улыбнулся.

— Да? Ловко ты это придумал, а мне сразу в голову и не пришло, — съязвил он, откашливаясь.

— Зато пришло кое-что другое, — подколол я в ответ, на что хламник зашелся тихим смехом.

Отсмеявшись и отдышавшись, он снова прикоснулся к ране, у которой уже медленно на волосах запеклась кровь.

— Нас будут ждать, — отметил я, поглядывая на дверь и прислушиваясь к каждому шороху. Вокруг стало слишком тихо, хотя отчасти было ясно почему — в этой части здания крыша была целой без единого пролома и просвета.

— На этот случай у меня припрятан нож в сапоге за голенищем, — улыбнулся он и его улыбка на мгновение показалась мне необычайно хищной. — Ты когда-нибудь убивал, барон?

Я ответил не мешкая:

— Людей нет.

Мне нечего было скрывать. В моем двадцать первом веке убийства были не предметом гордости или необходимостью, а чем-то из ряда вон выходящим. По крайней мере до того момента, как я заснул.

— Придется, — хмыкнул Иван.

— Готов? — спросил я, поднимаясь на ноги. Кречет кивнул окровавленной головой. Я потянул засов и дернул створку на себя.