Мама-попаданка для сирот (СИ) - Рыжая Ольга - Страница 3

Когда мне сказали, что меня ждут в палате для осмотров рожениц, немного испугалась, представляя себе всякие средневековые ужасы, но нет, там было светло и чисто. Я переоделась в чистую рубаху, которую мне дала одна из помощниц, она была в простом светло-коричневом платье и синей косынкой на голове, видимо какой-то отличительный знак.

Меня уложили на кушетку и пожилая женщина в строгом белом халате, принялась меня осматривать.

- Готовьте родовую! У нее раскрытие на два пальца уже! – скомандовала властным голосом видимо главная докторша, или как у них тут называются врачи-акушеры.

- Что?! Но ведь еще две недели до родов! – воскликнула я удивленно, и нарвалась на внимательный взгляд темно-зеленых глаз из-под очков.

- Простите, просто очень страшно, это мой первый ребенок…

- Ничего, мы поможем твоей малышке появится на свет, она уже полностью созрела и готова явить себя этому миру, - произнесла вдруг эта женщина с теплотой в голосе и с ласковой, почти отеческой улыбкой сжала мою руку.

Но несмотря на это, я вместо того, чтобы успокоится, испугалась, ведь я поняла, что со мной сейчас разговаривала богиня этого мира, а я еще хорошо помнила высказывание Томаса Сас «Если вы разговариваете с Богом, то это молитва, а если Бог с вами, то это шизофрения».

Женщина моргнула и снова превратилась во властного доктора, которая велела помочь мне помыться и предоставить чистую рубашку для родов. Сестры тоже видимо были в шоке от такой смены настроения их начальницы, но быстро сориентировались и после того, как ушла «главврач» принялись выполнять ее поручения. И вскоре начался мой личный кошмар, спина, живот, голова, у меня болела все. Я не могла лежать, не могла стоять и не могла отвлечься на телефон, чтобы поговорить с подругой или полистать короткие видосики, у меня просто не было этого телефона, впрочем, ни у кого не было его.

Девушки молодцы, приходили поддерживали, массировали спину, и шею. Приходила «главврач» смотрела раскрытие шейки и когда она сказала «еще немного и пойдем рожать» я была счастлива. И вскоре «час икс» настал, меня привели в родовую и велели залезать на кресло, которое очень походило на наше современное.

Это было очень больно, я кричала, тужилась, дышала как учили на курсах и вскоре я почувствовала облегчение. Раздался самый желанный крик мой дочери. В одном из роликов говорили, что рождение ребенка, это единственное свидание вслепую, когда ты уверен, что обретешь настоящую любовь.

Вот и я ее обрела, такие маленькие ручки, ножки, губки, носик, я была счастлива. Ребенка обмыли, запеленали и положили в маленькую люльку на колесиках как в наших роддомах, а мне положили на живот кубики льда, завернутые в плотную ткань…

Мороз и солнце, день чудесный! Но только не для меня и моей Кейтлин, прошел ровно месяц с момента родов и попадания меня в другой мир. Девушки из самолета тоже попали в этот мир, только в разные временные отрезки, я слышала о необычных изобретениях, картинах и изменениях в моде. Значит мы скоро встретимся с ними, а сейчас меня выставляли из целительского дома, хотя я просила оставить меня хотя бы до весны, но нет, больше месяца после родов девушек не держали и «выписывали».

Мне дали сопроводительное письмо и велели идти в приют Святой Надежды, который находился в паре кварталов от целительского дома сестёр милосердия. И все бы хорошо, но только черная туча, стремительно летящая по небу прямо в нашу сторону, меня сильно пугала. Вроде всего час назад было чистое голубое небо и светило солнце и меня выставили за ворота, и замкнули контур. Энергетический контур тут был везде, сквозь него не мог пройти даже очень сильный маг, поэтому

Некоторые дома стояли закрытые десятилетиями, а учитывая, «Великий мор», заселяться в такие дома было просто некому. Плотнее укутав малышку в меховой слинг, который для меня привез тот самый пожилой мужчина, что меня спас и привез к сестрам милосердия, так же он привез одежду и пеленки для моей Кейтлин, несколько поношенных, но теплых платьев для меня. Ведь своего у меня почти ничего не было из одежды, а у него три дочери и один сын, и множество внуков.

Я прошла всего несколько метров, как по земле заструилась поземка, подул легкий ветер, в воздухе закружились снежинки. Народ с улицы стал стремительно исчезать и это была дурная примета, значит грядет непогода причем сильная, раз люди стали прятаться по домам. Малышка начала попискивать, ведь скоро время кормления, а «пару кварталов» все никак не заканчивались, хотя я шла четко в указанном направлении.

Ветер стал усиливаться, бросая мне в лицо снежинки, которые жалили лицо, даже большой меховой капюшон не спасал от них. Мой взгляд метался в поисках укрытия, за месяц жизни в этом мире я поняла, что снежные бураны здесь не длятся долго, но и эти два -три часа надо тоже где-то переждать. От отчаянья стала взывать к местным богам, чтобы они спасли меня и дочь, ведь мы же так нужны этому миру, раз они призвали нас из другого мира.

Внезапно, я увидела какой-то странный снежный объект назовем его так, который рвано двигался в сторону, а не вперед. Посчитав это знаком, поспешила за ним, он привел меня в подворотню, где между домами не так дуло. Каково же было мое удивление, когда поняла, что «объект» это два маленьких ребенка, запорошенных снегом. Они тряслись от холода, но увидев меня сразу насторожились. Мальчик сразу задвинул свою сестру к себе за спину и сжав кулаки посмотрел на меня словно маленький зверек.

- Привет! Мы с дочкой попали в непогоду, мы идем в приют Святой Надежды, ты не знаешь, как далеко еще идти до него? - обратилась к мальчику ласковым голосом.

- Далеко, еще около четырех лиг, в такую погоду с младенцем тебе не дойти, к тому же я слышу, как на окраине завывает снежная нечисть…

- Но мне сказали, что до него всего пару кварталов!

- Так и есть, - кивнул мальчик, - один квартал равен четырем лигам, это знает даже ребенок, надо было брать возницу или «широкий шаг»! – уже не так настороженно и зло произнес мальчик. – Я бы пригласил тебя к себе, но вот беда с некоторых пор мы бездомные сироты, и уже как два дня живем в этом закоулке, - с горечью произнес мальчик.

Он показал шалаш, построенный из старого ковра, палок и тряпок в котором была сооружена небольшая печка из камней. Похоже они внутрь складывали доски и ветки и сжигали их, камни нагревались и отдавали свое тепло детям.

К горлу подступили слезы, бедные дети, они не должны так жить… Пока Натаниэль разжигал свою печку, Оливия рассказала, что далеко от сюда у них был большой дом, любящий отец, мама… Которая заболела и умерла, отец великий генерал, решил, что детям нужна мать, ведь он частно в различных походах и разъездах, привел в дом мачеху, у которой были дети, двое дочерей чуть старше.

Отец уехал, и дети сразу почувствовали «любовь» мачехи, она их не била, но издевалась очень тонко, вскоре присоединились к ней и ее дочери. Натаниэль пытался донести до отца, что мачеха их обижает, но «подготовленный» мачехой отец не желал ничего слушать.

А недавно пришло известие, что великий и прославленный генерал пал смертью храбрых в борьбе с нечестью. Его тело сожгли, ведь его укусила заразная нечисть. Как только поток друзей, знакомых и сослуживцев иссяк желающих выразить соболезнование. Мачеха велела им одеваться как можно теплее, они едут кататься на санях за город.

Натаниэль сразу заподозрил неладное, ведь сама мачеха одела легкую шубку, а тяжелый тулуп велела положить в сани. И не смотря на капризы и просьбы своих дочерей, их с собой не взяли на прогулку, сказав им, что они больны.

Как только сани выехали за пределы города, она стала подгонять лошадей, громко смеялась и радовалась, а затем она свернула на дорогу к реке. Тогда мальчик все понял, а увидев в руке у мачехи кристалл перемещения, утвердился в своих мыслях. Он обжег руку мачехи драконьем пламенем и выхватив кристалл, толкнул женщину, и она выпала из саней, которые продолжали мчаться уже сами по себе без лошадей в сторону полыньи. Он скинул с себя дубленку, а с сестры стащил муфту, и переместился «как можно дальше отсюда».