Мой вид любви (ЛП) - Эш Никки - Страница 32

— Райан… Скажи мне, что ты не сделал того, о чём я сейчас думаю.

— Который из них ты открыла?

— Тот, в котором говорится, что ты купил чёртов дом и тебе только нужна моя подпись на документе! — я вскрикиваю, бросая бумаги на стол, как будто они способны обжечь меня.

Райан вздрагивает, как будто ему только что дали пощёчину.

— Это не совсем та реакция, которую я ожидал.

— Что ещё ты сделал? — я открываю следующий конверт, и оттуда выпадает ключ. — Машина? — кричу я. — Ты что, совсем с ума сошёл?

Я открываю следующий конверт. Это завещание Райана. Изменения выделены, они указывают на то, что он добавил в него меня и Эр Джея. Если с ним что-то случится, Эр Джей получит его страховые выплаты и доверенность, в котором я буду указана как опекун.

В этот момент я начинаю дрожать. Мои руки так сильно трясутся, что они едва меня слушаются. Но остаётся ещё один конверт. Я делаю глубокий вдох и открываю его. Документ на владение банковским счётом, требующий лишь только моей подписи, чтобы меня внесли.

Я бросаю бумаги и ухожу, мне необходимо успокоиться, прежде чем я скажу что-то, о чём могу пожалеть. Честно говоря, даже не знаю, что сказать. Я поднимаюсь наверх, не обращая внимания на то, что мама зовёт меня по имени, и захлопываю дверь. Мой взгляд останавливается на подарке Райана, который сейчас кажется таким глупым. Этот парень только что купил мне грёбаную машину и дом и добавил меня во владелицы банковского счёта, на котором больше нулей, и я даже понятия не имею, что с ними делать. Мой подарок ему стоил двадцать долларов.

На каком-то уровне, я вероятно должна была ожидать этого. Райан родом из очень богатой семьи — «старые богачи», как я однажды слышала от моих родителей. Хотя они и не выпячивают своё богатство, но при деньгах. Райан и его братья, и сестры получили огромный трастовый фонд от своих бабушки и дедушки, и я слышала, что никому из них не приходится работать. Его сестры, Хлоя и Фейт, воспользовались своими деньгами, чтобы открыть в центре города симпатичный бутик под названием «Интригующая одежда», а Райан пошёл в армию, потому что хотел этого. Наверное, я просто надеялась, что Райан не попытается купить мою любовь. Мне не нужен дом или машина, или деньги. Я просто хочу его. Живого, дышащего и присутствующего в моей жизни.

Раздаётся стук в дверь, и я закрываю глаза, делая глубокий вдох.

— Войдите.

Райан входит в дверь без Эр Джея.

— Он у твоей мамы, — сразу же говорит он, отвечая на мой безмолвный вопрос.

— Вот твой подарок, — я сую его ему в грудь.

Он разрывает оберточную бумагу, пока не становится видно, что внутри: фотоальбом. Он молча открывает альбом и перелистывает страницу за страницей.

— Это не дом и не машина, — бормочу я, чувствуя себя идиоткой. Я нашла все имеющиеся у меня фотографии Райана и Эр Джея и распечатала их. Я купила олдскульный фотоальбом и поместила их туда, украсив страницы.

Когда Райан ничего не говорит, продолжая листать страницы, я добавляю:

— Я подумала, ты мог бы взять его с собой, чтобы тебе было, чем себя занять, — я также приложила несколько фотографий, которые у меня остались с нашей совместной недели в Калифорнии, а также несколько фотографий его семьи, которые мне удалось найти в социальных сетях.

Он поднимает голову, и его полные слёз глаза встречаются с моими.

— Ты приготовила его для меня?

— Да, — я надеюсь, что его слёзы вызваны тем, что ему нравится подарок…

— Это лучший грёбаный подарок, который я когда-либо получал, — заявляет он, кладя его на стол и заключая меня в объятия. Райан зарывается лицом в мои волосы, и я обнимаю его за талию. — Я никогда не хотел этого, — говорит он, не отпуская меня. — Семья… дети… Я никогда не мог представить, что у меня будет что-то из этого. Но сейчас, — он шмыгает носом и прижимает меня крепче. — Я хочу всего этого, Микаэла. С тобой.

— Райан, — выдыхаю я. — Я не могу дать тебе этого. Меньше, чем за неделю до твоего отъезда.

— Я знаю, — отвечает он понимающе. — Но мне просто нужно, чтобы ты знала, что это ты. Ты заставляешь меня хотеть всего этого. Заставляешь меня хотеть того, чего я никогда раньше не хотел.

Он отпускает меня и отступает.

— Я знаю, ты волновалась из-за своего подарка…

— Моего подарка? — взвизгиваю я. — Это не подарок, — я указываю на фотоальбом. — Ты же обеспечил меня на всю жизнь…

Райан не смеется.

— Чёрт возьми, я так и хотел это сделать. Для тебя и нашего сына. Причина, по которой ты не хочешь быть со мной в том, что ты потеряла своего мужа. Я должен уехать через неделю, но не уеду, пока не буду уверен, что, если со мной что-то случится, о тебе и нашем сыне есть кому позаботиться. Дом куплен для того, чтобы ты могла создавать в нём жизнь. Это тот дом, о котором ты говорила. Он всего в полумиле от твоих родителей. Ты можешь делать с ним всё, что заблагорассудится, без каких-либо условий. Машина безопасна и в неё поместится коляска. Ты жаловалась, что твоя машина слишком мала для неё. Я хочу, чтобы тебе было удобно и безопасно возить нашего сына по окрестностям. Деньги нужны для того, чтобы ты могла сосредоточиться на заботе об Эр Джее и не беспокоиться о том, как за все платить. Я знаю, твои родители помогут, но Эр Джей — не их обязанность. Он наш сын. Он мой. Ему понадобятся подгузники, салфетки и одежда… У младенцев есть потребности. Я понимаю, что мой рождественский подарок возможно был немного с перебором, но у меня осталась всего неделя до отъезда, и мне нужно было убедиться, что когда я уеду, у вас с Эр Джеем всё будет в порядке.

Чёрт возьми, когда Райан так говорит, я понимаю, что он не пытается купить мою любовь этими подарками. Он хочет быть уверенным, что у нас всё будет в порядке. Но чего он действительно не понимает, так это того, что когда Йен умер, меня не волновало, что у меня не было ни денег, ни дома, ни новой машины…

— Я ценю всё это, но всё, чего я хочу — это чтобы ты вернулся домой целым и невредимым. Никакие деньги не вернут Йена, и они не вернут и тебя, если с тобой что-то случится.

— Нет, но мне будет спокойнее, если я буду уверен, что вы оба будете обеспечены всем необходимым, пока меня не будет, или если, не дай Бог, со мной что-нибудь случится. Возможно, сейчас тебе всё это не нужно, но мне важно, чтобы ты знала, что это всё у вас есть, если это когда-нибудь понадобится.

Я обхватываю его лицо руками.

— Спасибо, — я целую его в щёку. — Я подпишу всё, что ты захочешь, чтобы тебе стало спокойнее, но, пожалуйста, знай, что всё, чего я хочу, — это чтобы отец моего сына вернулся домой.

— Обязательно, — заявляет Райан. — Я вернусь…

— Не надо, — я обрываю его. — Не давай обещаний, которые, чёрт возьми, ты прекрасно знаешь, что можешь не выполнить.

Он делает глубокий вдох, и я вижу, что он хочет поспорить со мной, но вместо этого говорит:

— Хорошо, как насчёт того, чтобы спуститься вниз, и я покажу тебе твой новый внедорожник? Я пригнал его сюда.

— Звучит заманчиво.

Остаток дня мы проводим празднуя Рождество с нашей семьей. Мы ужинаем в доме моих бабушки и дедушки, где к нам присоединяется и семья Райана.

Последующие дни я трачу на то, чтобы создать как можно больше воспоминаний. Каждую фотографию, которую делаю, я распечатываю и добавляю в подаренный фотоальбом. Каждое утро я отправляю Райану смс с разными предлогами, чтобы увидится. Мы вообще не обсуждаем его отъезд или то, что произойдёт, когда он уедет. Мы просто наслаждаемся друг другом и нашим сыном.

К сожалению, как и всему хорошему в жизни, этому рано или поздно приходит конец. И это подтверждается на следующий день после Нового года, когда я просыпаюсь и понимаю, что Райан уезжает через двадцать четыре часа.

Глава 23

Райан

Ты не осознаешь как быстро могут пролететь каникулы, пока не окажешься в конце них, желая, чтобы они длились вечно. Прошло две недели с тех пор, как я узнал, что стану отцом. С тех пор, как я стал отцом. За эти две недели Эр Джей поправился на полтора фунта (прим. перев. — примерно 0,68 кг). Он больше бодрствует. И когда голоден, ты это определённо понимаешь. Эти две недели мы с Микаэлой проводили вместе каждый день. Мы едим, смотрим телевизор, гуляем, и всё это время проводим с нашим сыном. Казалось бы, заниматься этим должно быть скучно, но это не так. Это чертовски идеально, и теперь я не могу представить как это — проводить свои дни иначе. Эти последние четырнадцать дней были лучшими в моей жизни. Как будто мы создали самый совершенный пузырь. Я бы хотел, чтобы мы остались в нём на всю оставшуюся жизнь.