Японская война 1904. Книга третья (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 52

— К четырем часам, все по графику, — Мелехов хмурился.

На самом деле наиболее сложная часть пути — по мягкому, ближе к реке, берегу — еще впереди, а там возможны любые сюрпризы. Если придется укреплять насыпь, то как бы только к завтра не управились.

— Если будут сложности, сразу говорите. Не нужно подвигов, главное, если случится задержка, мы должны это знать и успеть подтянуть вперед хотя бы горную артиллерию.

— Есть.

— Что насчет тактики японцев? Были новые сообщения об использовании ими гранат?

О том, что в армии Оямы освоили это оружие, мы узнали при первой же их попытке освободить взятые нами деревни. Только если мои китайские мастера сами подобрали сплав и отливали корпуса гранат с нуля, то японцы использовали для этого гильзы снарядов и даже стебли бамбука. Примерно та же схема, с которой ко мне изначально приходили Шереметев с Лишиным.

На первый взгляд, почему бы и нет — почти безотходное производство, вот только корпус обходился и нам в сущие копейки. Самое ценное же в гранате — это взрывчатое вещество да взрыватель, а они у нас уже одинаковые. Даже нет! В моих гранатах благодаря тому, что можно было не закладывать слишком толстые стенки корпуса, мы даже меньше пироксилина тратили. А уж про точность бросков каждый раз разных гранат вкупе с ненадежными собранными на коленке взрывателями и говорить было нечего.

Вот только оперативность японцев в плане копирования наших приемов, причем приемов, которые мы еще даже сами не опробовали в бою, вызывала вопросы. Вопросы, а что еще они выкинут в ближайшее время. И эта неопределенность заставляла еще больше, еще лучше и детальнее продумывать каждую новую операцию.

Одно мы все знали точно: просто не будет.

[1] В нашей истории тоже было сражение на реке Шахэ, вот только… На другом ее рукаве, который шел севернее Ляояна, и после очень обидного поражения, которого на этот раз не случилось. Все, история изменила свой ход, но получится ли удержать ее и не дать вернуться в старую колею?

Хикару Иноуэ вместе с принцем Катиширикавой пробирались к наблюдательному посту на второй линии укреплений. Они лишь недавно вернулись к основным силам, завершив обход по землям Китая, но без промедления занялись делом, перекрыв свой кусок линии фронта.

— Сколько же вы тут накопали всего за две недели, — принц, который был вынужден на время оставить 12-ю дивизию, теперь с интересом оглядывал километры укреплений полного профиля, существенно превосходящих все, что делали на других участках фронта.

— Стрелять солдаты могут разве что во время наших или русских вылазок, ну или если до полноценного штурма дойдет… А копать можно всегда! Тем более, мы с офицерами дивизии скинулись и на свои увеличили вдвое количество китайских рабочих, что существенно ускорило процесс, — Иноуэ криво улыбнулся, он тоже прекрасно знал, что другие генералы считают его увлечение фортификацией излишним.

— Виконт Хасэгава, которого привечает сам главнокомандующий Ояма, часто повторяет за Мольтке: судьба сражения решится в столкновении армий. А значит, тратя время на все остальное, нельзя забывать о самом главном.

— Мы знакомы с ним, и раньше я бы даже спорить не стал с такой очевидной истиной от не менее очевидного гения, вот только… — Иноуэ потер лоб. — Вы же видели, как сражается Макаров? Что в начале войны, что под Ляояном, что сейчас, под Сяошахэ?

— Да, он действует довольно странно. Этот первый быстрый прорыв, после которого в штабе чуть паника не началась. Все были уверены, что сейчас нас обойдут с фланга. Кто-то даже предлагал бросить все и как можно быстрее отступать. А что сделал Макаров? Он остановился!

— Вы еще не поняли?

— Мое мнение: он испугался, что его не поддержат другие части, и поэтому решил не рисковать. У нас сейчас не так много информации с той стороны, но о конфликте генерала с великим князем Сергеем сейчас не говорит только ленивый. Даже американцы, которым обычно плевать на всех кроме себя выделили им пару передовиц. Знаете, с кем его сравнивают? С генералом Робертом Ли!

— С тем самым конфедератом, который смог остановить наступление северян и даже несколько раз бил самого Гранта?

— Но в итоге проиграл, — напомнил принц. — Романтический образ утерянного американского Юга, который все равно никогда и никак не сможет победить.

— Значит, американцы считают, что успехи Макарова временные? — Иноуэ на мгновение задумался. Он представил, что было бы, если бы тому доверили командование всей русской армией, и такой итог ему совершенно не нравился.

— Вы не согласны? — Катиширикава внимательно смотрел на своего друга. — Мы ведь уже восстановили потери по простым солдатам, орудий уже скоро будет больше, чем под Ляояном, склады со снарядами заполнены больше чем наполовину. Разве смогут русские что-то противопоставить этой мощи, когда против них работает вся Япония?

— Вы давно не были на передовой, — немного невпопад ответил Иноуэ. — А там, в штабах, порой забывают, что творится на земле.

— Поясните, — в голосе принца мелькнул холод.

— Япония с самого начала подходила к этой войне очень серьезно. А адмирал Того совершил невероятный подвиг, заперев и почти уничтожив русский флот. После этого мы получили уникальную возможность перевозить на материк припасы и пополнения со всей возможной скоростью… И тем не менее, когда дошло до большого сражения, было ли русских меньше? Нет. Было ли у них меньше пушек? Тоже нет. Те сражения, в которых мы добыли победу, ее принес простой японский солдат, вот только… Я могу сказать честно: русский солдат не хуже, и если вражеские генералы дадут ему проявить себя, то будет ли у нас шанс?

— Вы не верите в нашу победу?

— Наоборот, верю! Но я также верю, что для нее мы, офицеры, не должны стоять на месте. Помните то, с чего мы начали? Я сказал, что Макаров остановился, а вы решили будто он испугался.

— Все верно, разве есть какие-то еще варианты?

— А вы смотрите… Если бы он начал развивать свое наступление, то разве все было предопределено? Нет! Мы могли принять неудобный бой, в неудобной позиции, с большими потерями, но и ему бы пришлось несладко. Еще мы могли отойти, разменяв жизни и инициативу на расстояние и километры никому не нужных китайских деревень. Вероятность разгрома? Чтобы он случился, наша армия должна была бы лишиться веры в себя, ну или ей должны были бы командовать полные дилетанты, начиная с генералов и кончая последним лейтенантом… Нет, мы были совершенно не готовы к разгрому, и Макаров точно это понимал, и только поэтому остановился.

— Все-таки испугался.

— Нет, он выбрал момент, когда мы находимся в максимальном напряжении, а он, наоборот, свободен делать что хочет… Вы вот сказали, что мы быстро восстановили потери за счет подошедших частей 4-й армии. Однако к нам добавились почти 4 дивизии, а солдат под Ляояном полегло гораздо меньше.

— Еще раненые, больные…

— Да, они есть, но… Я проверил, и за эти две недели без больших сражений, но, когда мы без какого-либо продвижения пытаемся остановить это стоячее наступление русских, Японская императорская армия потеряла почти десять тысяч человек.

— Десять тысяч! — принц выдохнул. Подобных цифр, когда фронт стоит фактически просто так, он никак не ожидал. — Наверняка у русских тоже все непросто.

— Это довольно легко посчитать, — продолжил объяснять Иноуэ. — Как мы знаем, Макаров использует для вывоза раненых специальный санитарный поезд, чтобы его солдаты как можно быстрее оказались под скальпелями русских хирургов и не пострадали в пути. Так вот он ездит от тыла к передовой около десяти раз в день.

— Десять эшелонов раненых в день! — принц усмехнулся. — Так вы хотите сказать, что Макаров сточил все свои силы в этой глупой авантюре?

— Не десять эшелонов, — Иноуэ покачал головой. — Десять рейсов, в которых за раз поезд везет за собой один вагон. Один!

— Сколько в него помещается раненых? — Катиширикава нахмурился.