Песец всегда прав (СИ) - Видум Инди - Страница 10

— Эта глава рода на полном серьезе обсуждала ваши с Ильей убийства, — отрезал Греков. — Так что от своих слов и не подумаю отказываться. Были бы шансы — не раздумывая завалил бы.

— Я тоже, — признал я.

— Вот, бери пример с сына. Он точно не собирается ничего и никому прощать.

Шелагин недовольно зыркнул на Грекова и решил перевести разговор на тему понейтральней:

— Вы в хранилище вещей Древних не передумали сегодня идти?

— Разумеется, нет, — ответил Олег, я даже рта не успел открыть. — Это же отдых чистой воды, правда, Илья?

— Правда, — согласился я. Со скамейки я встал и спортивную сумку поднял. На сегодня точно все. — Я в душ. А потом — хоть на край света.

— Так и мы с тобой, — заявил Греков.

Душ, по мнению Песца, здесь был уже современный, но наверняка была возможность использовать и древний, просто к этому времени благополучно забылось, как это делать. Но особой необходимости в этом не было: меня устраивал и современный вариант. Я не Олег, от отсутствия дополнительных удобств страдать не буду.

Олег от современного душа в Полигоне тоже не стал увиливать, как и Шелагин с Грековым. Всё же мы прилично все выложились на тренировке и хорошо пропотели. Просто возможности у всех разные, возраст опять же. Конечно, что Шелагину, что Грекову до дряхлости еще далеко, но и моей выносливости у них тоже нет.

Когда уже расселись по машинам, причем Олег чуть ли не приплясывал от радости, что попадет в святую святых, внезапно позвонил Федя.

— Привет. Правда, что ты помолвку заключил с княжной?

Вопрос мне не понравился. Не для того я консультировался со Степаном, чтобы он понес эту информацию дальше. Кажется, юриста нужно срочно менять. Но ругаться не стал, просто уточнил:

— Тебе Степан сказал?

— Степан? Ты у него договор заказывал, что ли? Нет, он такие вещи не разглашает. Агеев сказал Дашке, а она — мне.

Осталось только, чтобы Зырянов показал-таки дочери видео со мной и Грабиной… Я уже начал жалеть, что между мной и целительницей ничего не случилось — все равно огребаю как за полноценный секс, так хоть бы узнал, что это.

— Агеев-то откуда узнал?

— У них связи какие-то в канцелярии. Все, что имеет отношение к нашему княжеству, они узнаю́т чуть ли не первыми. Выходит, правда? А я Дашке ответил, что уж нам бы ты точно рассказал.

— Федь, не о чем там рассказывать. Во-первых, там договор не о помолвке, а о намерениях, а во-вторых, он был нужен не для того, чтобы застолбить перспективную невесту. Там расторжение через три года прописано.

— То есть помолвка фиктивная?

— По факту — да. Но это я тебе говорю, а для остальных она должна считаться настоящей, иначе у меня будут неприятности. Да и у Беспаловых — тоже.

— Понятно… — протянул Федя. — С императором, похоже, проблемы.

— С ним в том числе, — намекнул я, что разговор действительно нетелефонный. — Федь, разгребусь с соревнованиями, подойду сам и все вам обоим расскажу. Не додумывайте ничего, пожалуйста. Меня и без того сейчас так завалило, что ни вздохнуть ни охнуть.

— Я думал, что основная проблема решилась…

— Увы, нет.

— Хотя если бы решилась, то, как минимум, было бы объявление… Так, разговор точно не телефонный, завязываем.

Мы еще немного поговорили об учебе, поспорили, кому сложней учиться. Причем каждому казалось, что основные сложности — у другого. Алхимия — наука точная, там если что новое и появляется, то редко, а вот юристам приходится постоянно нос по ветру держать, отслеживая все изменения в законодательстве как имперском, так и местном. Не расслабишься. За разговором дорога пролетела незаметно — попрощались мы, когда я был уже на территории Шелагиных. Я попросил Федю передать привет Дашке и вздохнул. С того памятного дня мы с ней даже не переписывались, хотя раньше хотя бы парой фраз обменивались ежедневно. Но перепиской все равно ничего не решишь. Эх…

Под вещи Древних у Шелагиных была отведена половина подвального помещения особняка. И этого места было очень и очень мало для того обилия предметов, которое там складировалось. Полки стояли так близко, что между ними с трудом протискивались те, кто был габаритами хоть немного больше меня. О каком-то порядке и речи не шло: всё втискивалось туда, где находилось место. Хотя минимальная регистрация поступлений и велась, но Олег, когда ее увидел, побледнел, начал хвататься за область сердца и заявил, что ответственному нужно руки оборвать. В описании просто указывался тип предмета: большой, средний или маленький. Модули же просто ссыпались в ящик, который Грехов с кряхтением выдвинул из-под конторского стола.

— Изучать будете все сразу? — не без ехидства спросил он.

— Вы бы их хоть по кляссерам разложили, — поморщился от столь явного варварства Олег.

— Вы место под кляссеры видите? И я нет.

— Можно рассортировать и продать ненужное, — предложил я.

— Такое количество сразу на рынок выбросить? Ты что! — возмутился Олег. — Запомни, если оно не нужно сейчас, то не факт, что не понадобится потом. Вот что, вы нам монеток отсыпьте, мы их отсортируем дома. Такой бардак возмутителен для княжеской сокровищницы.

— Разве это сокровищница? — удивился Греков. — Это свалка ненужных вещей, которые потенциально могут стать ценными, а могут и не стать.

— Да они в любом случае ценные. Хотя бы как история.

Они продолжили переругиваться, а я направился изучать «свалку ненужных вещей», среди которых могли найтись очень даже нужные мне. Шелагины вполне определенно сказали, что я могу брать все, что захочу. Хотел я в первую очередь транспортные контейнеры, но и от других занимательных вещей отказываться не собирался.

«О, вот это нам надо», — неожиданно оживился Песец, когда мы проходили мимо одной из полок.

«Вот это?» — Я взял с полки артефакт в виде довольно большой коробки.

«Именно. Это штамповочный артефакт для изготовления артефактов. Есть емкости для покрытий и лоток для заготовок. Этот вариант работает при ручной зарядке».

«А у Зырянова такой был?» — спросил я, прикинув, не оставили ли мы сокровище Волкову. Хотя артефакт он бы все равно не отдал, жадный и нехороший человек.

«Ему зачем? Он конвейерным производством не занимался. Он выполнял частные заказы на уникальные вещи».

«А мне ты предлагаешь заняться конвейерным производством?»

«Тебе понадобится множество артефактов для княжеской дружины. Ты их вручную клепать будешь?»

«Почему нет? Артефакторику заодно прокачаю…», — проворчал я, но артефакт взял и отнес на стол, около которого Олег, Шелагин и Греков уже почти мирно беседовали.

— Прохоровы почти согласились, — как раз пояснял Шелагин. — Осталось обсудить размер отчуждаемой в нашу пользу земли.

Мы с Олегом переглянулись.

— А глянуть на карте можно? — спросил он.

— Зачем?

— У нас с Ильей есть предложение по отчуждению. Там от этого городка чуть правее есть кусок, который нам нужен.

Шелагин развернул карту на своем телефоне, и Олег приблизительно ограничил нужный нам участок. Понятно, что он еще немного пойдет вглубь, но главное — чтобы всё здание полностью было в шелагинском княжестве. Во избежание претензий.

— Может получиться, — сказал Шелагин. — Прохоровым как раз принципиальна земля слева. Они не уточняют почему, но упираются. Нам же нужен только сам город с окрестностями. Если сдвинем участок вправо, то Прохоровы сочтут это уступкой, в результате соглашения мы достигнем. Предложу отцу. А что справа вам нужно?

— Перспективные раскопки должны быть, — пояснил Олег.

Греков закатил глаза к потолку и обвел руками подвал.

— Вам этого мало?

— Здесь много хлама, даже на первый взгляд, — возразил Олег. — А там — жилище древнего мага, в котором могло сохраниться много интересного.

— И откуда такая уверенность?

— Карту нашли, на которой все расписано, — ответил Олег. — Еще вопросы будут?

— Разумеется. Что там может быть расписано, если языка Древних никто не знает? — скептически спросил Греков. — Не расшифровали его.