Я верну тебя (СИ) - Ош Элен - Страница 13

— Да просто вырвалось, мам! Не придавай значения. Просто не хочу никуда идти. Нет настроения!

— Почему? Дочь, поговори со мной, пожалуйста! Да, мы не всегда были откровенны с тобой. Признаю, что мало внимания тебе уделяла, но мне так больно видеть тебя такой, Моть!

Отбрасываю книгу в сторону. Порывисто к маме прижимаюсь. Голову ее к себе на грудь и по плечу глажу. А она уже всхлипывает…

— Мам, ну прости! Не плачь, пожалуйста! Все хорошо, правда! Ну, просто я…

— Что, Моть? — мама шмыгает носом, голову поднимает, ладонями слезы по щекам размазывая.

А я смотрю на первые ее морщинки, паутинкой расползающиеся от края глаз к виску, где уже блестит седина на волосах.

За всеми событиями мама и подкраситься забыла, а ведь собиралась.

А я и не думала, что занимаю столько места в ее сердце. Всегда казалось, что ее больше бизнес, деньги интересуют. А я так, поскольку родилась…

— Расскажи мне, Матильда! Что тебя гложет?

Накрывает мою руку теплой ладонью, мягко сжимает пальцы. А тепло уже по всему телу распространяется, сердце окутывая. И так хорошо становится!..

— Я влюбилась, мам…

— В… В Кайсарова? — не сразу произносит она, а я головой киваю, губы кусая.

— Как же… А он?

— А что он, мам? Занятой, взрослый мужик. Ему не до меня! Да, пересеклись, но после отправил домой, чтобы под ногами не путалась, — мало-мальски поясняю, сама поверить пытаюсь.

Но по сути, так и есть. Удивительно то, что девственности не лишил. Вот этот факт прям на пьедестал его возводит. Горячий, темпераментный, адреналин вместо крови, а сдержался.

— И ты решила себя замуровать в четырех стенах?

— Нет, просто…

— Матильда, девочка моя, ты еще молода и красива! Знаешь, сколько в твоей жизни еще таких встретишь? Пороги обивать будут!

— Таких уже не будет, мам…

— Значит, встретишь того, кто лучше. Кто сразу разглядит в тебе сокровище и скажет: "Моя!"

А я лицо в ладонях прячу, судорожно вздыхая. Память слова Валеха воскрешают, в тот первый день, когда в дом его приехали: "Имран, глазами смотрим, руками не трогаем, да? И другим скажи: моя девочка".

И вот как теперь…

Мама к себе прижимает, по голове гладит и как маленькую убаюкивает, из стороны в сторону покачиваясь.

— Все наладится, дочка. Вот увидишь!

А в ворота звонок раздается. Мало ли кто пришел, но сердце дрогнуло.

Мама быстро по лицу ладонями проводит. Платье домашнее одергивает и на ходу бросает:

— Я открою, Моть! А ты на кухню иди. Чайник поставь. Я там пирог приготовила.

— Хорошо, мам!

Ноги спускаю, шлепки босыми ступнями нащупываю. А сама старательно в окно не смотрю, где через дорогу дом Валеха виднеется.

Но за эти дни он во тьму погружен. Не светится как раньше, огнями не переливается. Словно, никто не живет в нем.

И так тревожно на душе становится…

А что если…

Врагов у Кайсарова много. Конкурентов. Завистников. Всем отомстить собирался. Доказать, кто хозяин в городе.

Но что если…

Из дома выхожу, чтобы в летнюю кухню пройти и чайник поставить, а сама на пороге застываю.

А сердце медленно в пятки расплавленным свинцом стекает, внутренности обжигая…

У ворот Ройс стоит, с мамой разговаривает. Она такая маленькая рядом с ним, что Ройс без труда поверх ее головы со мной взглядом встречается. Головой кивает в знак приветствия.

Я по пересохшим вмиг губам языком провожу, увлажняя. От косяка руку отрываю в надежде, что не упаду. А в ушах звенит от дурного предчувствия…

Неровной походкой ближе подхожу. А мама оборачивается, на Ройса показывает:

— Вот дочь, за тобой приехал, говорит. Отпустить просит. Че делать-то, Моть?

— Ч-что случилось, Ройс? — заикаюсь от волнения, еще ближе подхожу. — Валех… Он…

— Матильда, ты можешь проехать со мной? — перебивает и сразу к делу переходит.

— Куда?

— На базу. Точнее, спортивный клуб "Белый тигр", который Кайсаров держит.

— Зачем?

— Я по дороге объясню. Время, Матильда!

— Ройс, я бы не хотела опять в передрягу попасть и боюсь, что Валех тебе спасибо не скажет. Ведь это не по его просьбе ты приехал, я права?

— Так и есть, но если ты Не приедешь…, — с нажимом на частицу "Не" отвечает Ройс, а у меня уже по спине капельки пота побежали и миллион вопросов в голове.

На маму оборачиваюсь. Она невольная свидетельница разговора, но это к счастью: не придется снова врать и изворачиваться.

— Моть, ну… Я ж с ума сойду от волнения!

— Не переживайте так! Под мою ответственность, — заявляет Ройс. — Если ничего не выгорит, то я верну вашу дочь в течение часа.

— А если выгорит и что именно? — задаю встречный вопрос правой руке главаря банды.

А Ройс в улыбке расплывается, чем в большее замешательство меня вгоняет…

— Мы одни в машине, Ройс. Можешь теперь спокойно и подробно объяснить, куда мы едем и почему?

Я сижу на заднем сиденье с правой стороны у окна, глядя на профиль водителя. Лишь изредка встречаюсь с ним взглядом в зеркало заднего вида, когда Ройс поднимает глаза.

Не самое выгодное положение для меня. Он может сказать, что угодно, а я по глазам не услежу: брешет или правду говорит.

Но с другой стороны, зачем Ройсу врать?..

Вопросов множество, а тот не торопится отвечать, но уверенно едет в сторону спортивного клуба.

Лично там никогда не была, но местонахождение знаю, мимо проходила и не однократно.

— Ройс…

— Отвечу так, — выдыхает, наконец-то, он, — с момента встречи с тобой Вал изменился.

— Это плохо?

— И да, и нет.

— Поясни, пожалуйста! А еще: почему ты решаешь за него вдруг? Почему я еду к нему, а не наоборот?

— Понимаешь, Матильда, он привык лидировать. Босс во всем! А тут ты, такая смелая до безобразия, появилась и сдвинула его из привычной зоны комфорта.

— И? — с нажимом спрашиваю от нетерпения.

— Сейчас решаются серьезные вопросы, а он адекватно думать не может, потому что все мысли о тебе.

— Это Валех так говорит?

— Не прямым текстом, но я знаю его всю жизнь. Мне не нужно объяснять.

— Тогда почему он отдалил меня?

— Ради твоей безопасности. С нами опасно, Матильда! Ты разве не заметила? А не относись он к тебе с таким трепетом, то плевать бы хотел на все, что случилось.

— Но выходит, что я не меньшая опасность для самого босса, а ты идешь против его решения. Почему?

— Чтобы вы поговорили и выяснили окончательно: Да или Нет. Банда и без того стонет, честно признаюсь. Прессует страшно, и не только в спортивном клубе. И только ты сможешь оказать влияние на Вала. Успокоить бурю в его душе, либо наоборот. Врать не буду! Я не знаю, во что это выльется и как потом отвечать стану. Но готов! Ради самого босса…

Преданный до мозга костей. Да, такие люди редкость. Но приятно, что они, в принципе, есть.

— Ройс — это фамилия?

— И как погоняло тоже, — отвечает, сворачивая в переулок. Еще пять минут и…

— А зовут тебя как?

— Олег, но лучше называй как все: Ройс.

— Хорошо. Но что я скажу Валеху? Получается, я ослушалась. Зачем пришла?

Ройс останавливается, не доезжая до клуба. Но двигатель не глушит. Ко мне оборачивается и смотрит прямо в глаза.

— Скажи честно: а сама не хочешь его увидеть?

— Хочу, — выдыхаю, а у самой в груди все сжимается.

Пальцами нервно подол летнего сарафана тереблю. Губы пересохшие облизываю. Страшно вдруг становится. Прям как в тот день, когда смелости набралась и подошла к Кайсарову, поспорив на него.

Сперва согласилась, а потом струсила, но было поздно. А сейчас? Не потому ли Ройс остановился, не доезжая до входа в клуб? Дает время подумать, взвесить и решить, оставив лазейку на обратный ход. Но нет! Пути назад уже не будет.

— Иди, Матильда! Я следом зайду. Если что, прикрою, отмажу.

Открываю дверцу машины, нехотя выползаю. Вся в непонятках и колени дрожат. Ладошки от волнения потеют. О подол сарафана их вытираю, проводя по бедрам.