Безжалостное королевство (ЛП) - Стил Бекка - Страница 4

— Где… — Мой голос прозвучал как надтреснутый скрежет, поэтому я прочистила горло и попыталась снова, сжав руки в кулаки, чтобы скрыть их дрожь. — Где мы? Чего ты хочешь от меня?

Я была так сосредоточена на комиссаре Питерсоне, что даже не заметила своего дядю, пока он не оказался прямо за мной, заламывая мне руки за спину. Прежде чем я смогла пошевелиться, он связал меня толстой, тяжелой веревкой, так туго, что я не могла пошевелиться.

Он тихо говорил мне на ухо.

— Прости, Эверли. Я бы хотел, чтобы мне не приходилось этого делать, но ты сама навлекла это на себя, когда предала меня.

— Я не предавала тебя. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Пожалуйста, отпусти меня! — Я позволила страху снова всплыть на поверхность, и слезы без усилий наполнили мои глаза. Я была по-настоящему напугана, боялась того, что они могут со мной сделать. Но я сделаю все, что могу, чтобы заставить их поверить в мою невиновность.

— Мартин, может быть…

— Мы говорили об этом! — Резкий тон моего дяди не оставлял места для споров. К моему удивлению, я увидела, что комиссар Питерсон просто кивнул в знак согласия.

— Как пожелаете. — Он сделал шаг назад, на нижнюю ступеньку, которая вела обратно на поверхность. Повысив голос, он обратился ко мне. — Может быть, некоторое время, проведенное здесь в одиночестве, чтобы поразмыслить обо всем, поможет тебе вспомнить, что ты делала в кабинете.

— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь, — шепотом умоляла я, бросаясь вперед. Я сразу поняла, что мне некуда идти. Я была привязана к чему-то позади меня, и не могла пошевелиться.

Мой дядя прошел мимо меня, присоединившись к начальнику полиции у подножия лестницы.

— Мы вернемся завтра, Эверли.

Затем они оба повернулись ко мне спиной и ушли. Я услышала тяжелый скребущий звук камня, возвращающегося на место, прежде чем погрузилась в тишину. Толстый камень не давал другим звукам проникать в мою тюрьму.

Я должна была освободиться. Я не собиралась сидеть здесь и ждать, пока они придут за мной. Кто знает, что они могут сделать, если я продолжу отказываться давать им ответы, которые они хотели услышать?

Я отчаянно боролась с веревками, услышав звон, когда мое кольцо упало на пол. У меня перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Это кольцо значило для меня все.

Извиваясь изо всех сил, я напрягла глаза в тусклом свете свечей, чтобы разглядеть, к чему я привязана. Казалось, что веревки были несколько раз обмотаны вокруг большой статуи мужчины, которая стояла рядом с огромным гробом, оба объекта занимали свое место в одном конце склепа. Медленными, осторожными движениями мне удалось повернуться ровно настолько, чтобы можно было как следует разглядеть гроб.

Потянувшись, насколько позволяли мне мои путы, я протянула руку, проводя связанными пальцами по углублениям в камне. Там было вырезано имя.

Чарльз Блэкстоун.

Основатель Блэкстоуна.

Мое прерывистое дыхание было громким в тишине.

Одна за другой свечи погасли, пока не осталась только темнота.

5

Я сходил с ума. Я продолжал смотреть на свой телефон каждые пять минут, чтобы убедиться, что он не находится в беззвучном режиме. В доме было чертовски тихо — никто ничего не говорил. Я ждал, когда Каллум закончит принимать душ, так как на нем было больше всего крови. Мы не могли рисковать, отправляясь куда-либо с кровью мэра на наших телах.

— Что-нибудь есть? — Спросил Матео, вернувшись, уже в новой одежде.

Я покачал головой, потому что, что еще я мог им сказать? В глубине души мы знали, что что-то не так.

Дверь ванной открылась, и Каллум вышел, завернутый в полотенце.

— Положи всю свою одежду в сумку, — сказал он, глядя на меня.

Не говоря ни слова, я направился в ванную. Снял всю свою одежду и положил ее в черную сумку в углу. Вода начала остывать, поэтому я быстро закончил.

— Что, черт возьми, происходит? — Мой шепот эхом отозвался в маленькой ванной.

Я обернул полотенце вокруг талии и пошел в свою комнату. Матео выходил из своей комнаты с кучей одежды, которая была на нем. Когда я переехал, он вынес мусор, выбросил свою одежду и вышел на улицу, чтобы сжечь ее.

Мы не собирались ничем рисковать.

Как только я оделся, я присоединился к Каллуму и Матео в гостиной.

— Что-нибудь? — Я спросил, надеясь, что они знают что-то, чего я не знаю.

— Мы идем к ее дяде, — сказал Каллум.

— И что будем делать? — Я спросил. — Он ненавидит нас. Он, не колеблясь, вызовет на нас полицию — хуже того, сделает что-нибудь, чтобы уничтожить наши стипендии.

— Просто посмотрим, — заявил Матео.

Я не мог не задаться вопросом — если бы я не заставил Эверли пойти со мной на бал, все было бы немного по-другому? Ее дядя ненавидел нас.

— Ты думаешь, ее подруги что-нибудь знают? — был мой следующий вопрос.

— Это наша следующая остановка, — сказал Матео.

Поездка в кампус была тихой, Каллум и Матео проверяли свои телефоны, пока я вел машину. Сначала мы остановились в общежитии Эверли.

— Клянусь Богом, если она спит… — Я бормотал, когда они пытались открыть ее замок.

Комната была пуста. Мы знали, что так и будет, но надеялись на лучшее.

— Время для следующей остановки, — вздохнул я.

Хэлли и Миа оказались вместе, что облегчило наш допрос.

— Я думаю, будет лучше, если я подожду снаружи, — сказал я, когда мы добрались до здания.

— Почему? — Каллум поднял бровь.

Я почесал в затылке.

— Я мог обидеть Мию.

Матео фыркнул.

— По крайней мере, ты их не трахнул.

Я отмахнулся от них, и как только они ушли, я достал свой телефон и снова позвонил Эверли. С каждым звонком мой желудок опускался все ниже. Это было чувство, которое я ненавидел. Это напомнило мне о ночах, когда я был один в трейлере, пока у Тифф были мужчины. Беспокойство поселилось во мне, задаваясь вопросом, потеряла ли она сознание, если они попытаются заигрывать со мной. Когда я был маленьким, я боялся, что она умрет. Не потому, что она была моей мамой, а потому, что я не хотел иметь дело с тем, кто найдёт ее.

Телефон Эверли звонил два раза, затем я выпрямился, думая, что она ответила, но он перешел на голосовую почту. Мое сердце упало. Я сразу же позвонил снова, и на этот раз не было даже гудков. Ее голосовой ответчик появился мгновенно.

Черт.

Я расхаживал возле машины, когда вернулись Кэл и Матео. Мрачного выражения их лиц было достаточно, чтобы понять, что Эверли не была со своими друзьями.

— Как вы думаете, она может быть у Лоренцо? — было первое, что я спросил, и это мгновенно насторожило их.

— Почему? — Спросил Матео.

— Я позвонил ей снова, было два гудка, прежде чем звонок перешёл на голосовую почту. Затем я повесил трубку и позвонил снова, и он отключился. Даже гудков больше нет.

— Нет, я не думаю, что он это сделал. Мэра ему было более чем достаточно, — спокойно сказал Каллум, но выражение его лица было каким угодно, только не спокойным.

— Пойдём, — рявкнул я.

Мы втроем сели в грузовик, когда Каллум увез нас. Мы были почти у дома ее дяди, когда зазвонил мой телефон. Надежда зародилась в моей груди, когда я потянулся к ней. Я всегда боялся получать звонки от Тифф, но сегодня был не тот день, когда она могла трахать мне мозг. Я всегда чувствовал какую-то вину за то, что игнорировал ее, но нажатие кнопки завершения было облегчением сегодня из всех дней.

— Это Тифф, — сказал я, давая им понять, что это не Эверли.

— Ты уверен, что не хочешь ответить? — Небрежно спросил Кэл.

— Продолжай ехать, — сказал я резким тоном.

Прямо сейчас ничто не имело значения, кроме Эверли. Поскольку я знал, что ее нет ни в ее комнате, ни с ее друзьями, я убрал свой телефон, потому что это был последний проблеск надежды, за который мы держались.

Мы припарковали грузовик немного дальше по улице от дома декана. Тихо выйдя, мы направились к задней части дома.