Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 34

— У нас оборотни, — посмеивается Крезо. — Малорыжково их территория.

Что ж. За отца гордиться можно.

Массивный двухэтажный трактир «Золотой гусь» аж в конце села оказался. Обособленно на берегу канала, частично нависая над ним и стоя на сваях, а дальше постоялый двор и выезд, как раз в сторону северных угодий.

Судя по шуму из окон и количеству припаркованной конницы, внутри половина его сотни гуляет.

Только собрался уже входить в трактир, чтоб с Ижеславом познакомиться. А тут Крезо за лошадьми что–то заметил и позвал.

Справа стали обходить. А там на столбе мужик за руки подвешенный к перекладине на коленках стоит, рубаха изодрана, вся в крови. Свежие рубцы видно на спине.

— Секли, — заключает Крезо сразу же.

— Так это ж… — Дарья обходит его. — Илларион⁈

В ответ только невнятные стоны. Я и сам вижу, что это наш староста.

Похоже, по–хорошему с сотником не получится.

По моей просьбе Крезо освобождает старосту. Передаю амулет Дарье, которая живенько его лечит. Несмотря на то, что это подрывает нашу боеспособность в виде улетучивающегося резерва боевой магички, оставить так по сути своего гражданина я не могу.

— Что случилось? — Спрашиваю Иллариона, пришедшего в себя.

А он отдышаться не может, воду всё хлебает и трясётся.

— Это Ижеслав всё затеял, — заговорил, наконец. — Он заставил меня прибрать всё к рукам и платить ему. С князем он всё уладил, не знаю, как. Но поостерегись молодой барон.

— Разберёмся, — хмыкаю, наполняясь гневом.

— Я уже не жилец, меня так и или иначе достанут. Да и тебя. Потому что Ижеслав на хорошем счету у князя, он его самый верный витязь, который с ним с самого начала.

— Разберёмся, — повторил. — На рынке Митя, он тебя довезёт. Сможешь дойти?

— Смогу барин, а ты?

— Буду с ним разбираться. Сколько там их? — Уточняю на всякий случай.

— Человек сорок.

— Всё, иди, не маячь.

— Спасибо, барин, прости меня…

Отпустил Иллариона, понимая, что если не решу с сотником, старосте действительно не жить. Возможно, и его семье придётся худо.

По большому счёту сотник уже ко мне с мечом пришёл. Должен от меча и схлопотать. И меня не страшит, что руки запачкаю в крови. Сказочный мир уже плавно меня туда окунул.

— Что ты собрался делать? — Спрашивает обеспокоенная Дарья, возвращая амулет, который я живенько надеваю на шею.

— Да хотел всех положить, если честно, — отвечаю сквозь зубы, встав перед крыльцом. — Упырь орудует, тела грузят, а эти жрут второй день, срать им на свои обязанности и долг. Совершенно бесполезные люди. Но люди князя.

— Вот именно, — предостерегает Крезо. — Нужна веская причина, чтобы нападать. Если бы он сам полезет, это другой вопрос.

— А он и полез, — фыркает Дарья.

— За то нападение ещё поди докажи, тем более мы сами все следы замели, — парирует Крезо.

— Хорошо, сделаем по–другому, — заключаю. — Ваша задача…

Обсудили всё быстро. Несмотря на то, что оба оказались против затеи, всё равно согласились следовать плану.

Вхожу в трактир один. Сразу в нос бьёт блевотное зловонье вперемешку со стойким мужским потом. Зал большой, половина со сдвинутыми безобразно столами занята дружинниками. Вторая пустует, похоже, всех прочих посетителей они разогнали.

Но и на людной стороне уже как–то грустно. Кто спит прямо на столе, другие на полу. Часть продолжает бухать и создавать массу неадекватного шума. Сам стол завален помоями, за таким сидеть даже противно, не то, чтобы жрать.

Пытаюсь вычислить, кто Ижеслав, судя по всему, он должен быть уже в возрасте.

Брюнетка лет тридцати ко мне подходит растрёпанная, на вид очень уставшая.

— Барин, это не лучшее сейчас место для трапезы, видишь, кто здесь?

— Нет, не вижу, я проездом здесь. А что не так?

— Ижеслав со своей дружиной, не знаешь такого?

— А кто из них, покажи? — Киваю на свиней.

— Вот, самый здоровый, жрёт брагу, как конь воду, и всё не валится, — ворчит женщина. — И так каждый раз, когда князь наш уезжает из замка. Сил больше нет, прости барин. Уходи по добру. Они злее упырей, когда нажрутся.

— Да я и сам не сильно добрый, — хмыкаю и иду к их столам уверенно, не отрывая взгляда от сотника.

Здоровяк с плечами широченными и мощными, бицепсом, больше моей ляжки, сидит во главе стола и втирает что–то пошарпанной сисястой официантке, которая уже клюёт. Седые волосы выдают, что уже не молодой, а так и не скажешь. Морда квадратная, одна только челюсть на пол лица. Судя по кривому носу, порванному уху и длинному шраму на скуле, любит продраться. В рубахе сидит нараспашку, грудь волосатая в шрамах.

Меня увидел ещё на подходе и впился синими несколько диковатыми глазами.

Свободным мест достаточно, но я решил показать свою наглость сразу. Выбрал мужичка подохлее, спящего на помойном столе. Взял его за плечо и рванул на себя, скидывая.

Тот стал было возмущаться. Но я ещё и подопнул.

— Пошёл отсюда, смерд, — рыкнул ему и уселся за два стула до Ижеслава.

— Ах ты! — Полез на меня обиженный.

— Уймись, Деян, — раздалось от сотника тихое, но угрожающее.

И тот отступил.

— Чего надо, малец? — Кивнул мне Ижеслав со взглядом совершенно трезвым, но всё же усталым.

— Да так, хочу на тебя посмотреть просто, — пожимаю плечами.

— И не боишься в логово медведя? — Скалится сотник.

— Ты что ль медведь? — Ухмыляюсь.

— Дерзкий, небось, барин какой. С тульскими приехал? Сын графский? — Начал перебирать.

— Местный я, — отвечаю и брезгливо на стол смотрю. — Да какой ты медведь? В этой помойке только пёс жрать будет. А ты тут второй день.

— Нарываешься, щегол? — Усмехнулся Ижеслав и запрокинул кружку, залив в свою кабину сразу половину, а вторую на грудь пролив.

Другие смотрят на меня ошалело. Даже официантка.

— А мне показалось, что нарываешься ты, — отвечаю ему. — Семь дружинников, боевой маг сапфира. Как же так, пёс? А прости, медведь.

Ижеслав меняется в лице, глазами хлопает. Дружки его переглядываются.

— Жалко девку, — кольцо Маши демонстрирую.

— Ты! — Гремит сотник, глаза выпучив.

— Я, — соглашаюсь с улыбкой и дальше. — И чего ты хотел? Давай говори. Видишь, я сам пришёл.

Чувствую, как напрягся весь стол. За мечами валяющимися, где ни попадя потянулись. Ижеслав и сам свой нащупал. Вижу, отстранившись.

— Обосрались что ли уже? — Посмеиваюсь, кивая на его меч.

Конечно, мне нисколько не смешно. Но я импровизирую.

— Ижеслав, вот скажи мне, ты витязь или хрен собачий? — Дальше провоцирую.

Особенно хорошо такое заходит, когда при своих людях.

Подрывается с места сотник, оказавшись метра под два ростом. И меч свой молниеносно на меня целит. Я едва успел уловить движения, и заключил насколько он быстрый.

— У меня нет оружия, прошу заметить, — говорю спокойно.

— Язык у тебя острый, как мой меч, — скалится Ижеслав.

— Может на кулаках? Пойдём, выйдем? — Предлагаю.

Дружинники переглядываются в недоумении, сотник секунды три смотрит, оторопев. А затем начинает ржать, убирая меч.

Поднимаюсь с места.

— Ну что, пошли. Или струсил?

Ижеслав резко прекращает смеяться.

— Да я тебя в бараний рог заверну, щегол.

— Все слышали? — Обращаюсь к окружающим. — Сотник князя орловского слов на ветер не бросает. Пошли, удалец.

Спешу на улицу, пока меня в помещении не порвали.

Выхожу на свежий воздух. И вдыхаю, наконец, полной грудью.

За спиной потасовка, половицы трясутся, передавая вибрацию от мощных шагов.

Следом вываливаются пьяные дружинники. А со стороны улицы тоже люд подходит на зрелище. Молодцы, хорошо сработали.

Перед крыльцом достаточная площадка, чтоб развернуться. К забору иду, снимая кафтан, и подаю его Дарье. Подмигиваю встревоженной девушке.

— У него защита от магии бешеная, — шепчет мне, увидев на входе верзилу. — Я его только ветерком обдую.