Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 28

— Тёмный, — промямлила вражина, кашлянула кровью и закатила глаза, выдохнув в последний раз.

— Чем это ты её? — Подскочила Дарья.

— Копьём, млять! — Выругался. — В дом скорее!

Ворвались с парадного и застали противника врасплох. Наши устало бьются уже на лестнице второго этажа в полумраке. Ефим орудует топором размашисто, но видно мастерство. Тем более он один против троих справляется. А Крезо, стоя выше, выцеливает, прикрывая.

Оставшихся троих Дарья валит своим вихрем. Ефим тут же с лестницы спрыгивает и череп одному раскраивает, вид вздрюченный, глаза кровью налитые. Крезо спускается и пускает во второго стрелу.

Третьего на полу уже просто зажимает Дарья, опустив колено на холку.

— Не двигайся, всё, — рычит.

В холе ещё четыре трупа, стрелами нашпигованные и изрубленные. Наши тоже не отделались лёгким испугом. Ударив лежачего насмерть, Ефим сам осел, и кровь из него ручьём побежала. Рванул я лоскут со своей рубахи, чтоб его перевязать. Следом и Крезо повалился, держась за бок, да по лестнице на заднице почти до низу проехался.

Да они все изрубленные! И как ещё держались⁈

Кое–как перевязываю Ефима дрожащими руками. А тот улыбается и выдаёт с трудом:

— Ты мне лучше винца своего барского налей напоследок.

— Скажешь тоже, — шиплю на него.

— Вернись к поверженной магичке, — пищит дух. — Скорее!

Послушался, рванул.

А там Маша уже шевелится со стонами. Вроде ж померла⁈

Дух корни пустил, её сковывая. Полезла лоза, туго опутывая тело, рот стянуло, создавая кляп. Так, она не сможет колдовать.

— Амулет с шеи забери, — настоятельно советует дух. — Он лечит раны!

Нащупываю щепочку, срываю. Кривится Маша, ужас в глазах.

— Прости, моим людям он тоже нужен, — говорю ей и спешу назад.

Прикладываю магическую штуковину к телу Ефима, как советует дух. Резерв сразу же уходит на дно.

— Дай я! — Перехватывает амулет Дарья и, соприкасаясь ладонью, отдаёт свой резерв. А я валюсь на задницу, потому что ноги слушаться перестали.

Третий пленённый почему–то мёртв. Я и не спрашиваю, кто его добил.

Удаётся помочь обоим нашим. Крезо мужественно терпит, пока латаем Ефима.

Когда появляются силы, возвращаюсь к вражеской магичке. А она уже не дышит, истекла кровью окончательно. Потому что не долечилась. Блин, жаль.

До самого рассвета разбираемся с трупами. Двоих приходится добить, мои наёмники не дают слабину. Ещё до утра Ефим находит повозку с лошадью, куда их грузим, а дальше оба моих наёмника везут их к Паучьей роще. Как я вычислил ранее, от моего поместья своя тропа туда ведёт, путь кратчайший.

Хотели нас, а получилось наоборот.

Дарья, на которой лица нет, молча вернула мне лечебный амулет. И не стала зариться на трофеи.

От Маши остались ещё магическая мантия, которая погашает любую атакующую магию на пятнадцать процентов, как сказал дух. Понятно, почему такие и носят маги. Посох, усиливающий магию сапфира на двадцать процентов — второй аксессуар. Того же эффекта и кольцо из золота с россыпью крошечных синих камушков, усиливающее магию сапфира на пятнадцать процентов.

И кошель с монетами. Куча медяков, двенадцать серебряников. Не густо, не пусто.

Девку жалко, но что поделать, сама нарвалась. А я предупреждал.

От нападавших остались мечи, кинжалы, броня из высушенной кожи. Всё годное сложил в сарай до лучших времён. Ефим себе хотел там что–то выбрать, оговорился, что надо только символику княжескую соскоблить. Я не против. С бойцов ещё сорок медяков наскрёб, и всё на этом.

Похоже, от безысходности полезли.

Моя магичка подтвердила, что это не разбойники, а самые настоящие солдаты из сотни некоего витязя Ижеслава, состоящего на службе у самого орловского князя.

— Думаешь, князь не в курсе? — Спрашиваю Дарью, когда уже сели мы на крыльцо после всех этих грязных дел.

— Ижеслав своенравен, а князь наш справедлив. Нет, витязь действует сам, — ответила с болью в голосе.

— То есть, ты считаешь, что крыша нашего старосты — сотник Ижеслав?

— Покровитель, — поправляет Дарья и с укором мне лепит: — а ты жесток стал не по годам.

— А как было иначе?

— Никак, — согласилась магичка и вздохнула тяжело.

— Может, всё–таки посох заберёшь? Или мантию? — Предлагаю в очередной раз.

— Мне ни к чему вещи Маши, продай в «Чудо–барахолке», Тимофей Иванович с большим удовольствием забирает боевые трофеи, — ответила с грустью. — И мантию продай или сам носи, как плащ.

Дико уставшими и разбитыми мы встречаем рассвет.

Как раз и оба моих воина возвращаются, вымотанные, грязные, но целые.

— Теперь мы повязаны, Ярослав, — заявляет Ефим, присаживаясь прямо на землю передо мной. — За такое князь нам не простит, если узнает. Тогда по одиночке выловят нас, как крыс.

— Да, отныне нам лучше держаться вместе, — добавляет и Крезо. Вероятно, по дороге они уже это обсудили.

— Переезжайте сюда жить, — предлагаю без раздумий. — Комнат много, за охрану мою и поместья буду платить по два серебряника в неделю. Что скажете?

Смотрят ошарашенно, и думаешь: а чего тогда хотели?

— Я согласен, — заявляет Ефим. — Но мне племянницу оставить не на кого, мать её, сестра моя скончалась той зимой, а свояка давно в лесу загрызли.

— А сколько ей? — Спрашиваю.

— Семнадцать от роду, а зачем спрашиваешь, барин? Вы ж с ней водились совсем недавно. Это ж Ленка.

Пожимаю плечами.

— Память у него после гадкого леса отшибло, — вмешивается Дарья деловито.

— Аааа, — протянули наёмники понимающе, но на меня посмотрели недоверчиво, мол, подшучиваю над ними.

— Экономка в дом нужна, платить буду, — поясняю, возвращаясь к делу.

— Леночка всё умеет! Всё могёт! Девка ловкая, юркая, без мыла куда угодно влезет, — рекламирует Ефим племянницу.

— Влезать не надо никуда, — посмеиваюсь. — Готовить, убирать, за порядком следить, за продуктами ходить.

— Это легко.

— Тогда и Леночке твоей найдём место, — отвечаю и киваю охотнику. — А ты как?

— Я согласен, — отвечает тот без сомнений. — Со своей халупы переехать в барский дом только дурак откажется.

— А с роднёй что?

— Один я, — отвечает Крезо. — Есть пара баб в деревне, с какими шуры–муры, шпана может от каких моя. Но мне дела нет, одиночкой был, им и остался…

Вот и команда образовалась. Пусть и минимальная пока. Но особняк охранять сгодится, в бою испытана. Главное, погреб от них закрыть. Правила составить. Но это уже позже и в спокойной обстановке подумаю.

С рассвета час проходит, второй на исходе. А Иллариона всё нет.

— Да не придёт наш староста, — усмехнулся Ефим. — Рыльце–то в пушку.

— Небось, он к князю уехал, выжидает теперь, — добавляет Крезо.

— Они ещё не знают, что Маша с их людьми провалили дело, — проговорила Дарья угрюмо.

— А когда узнают, что будут делать? — Интересуюсь я.

— Неизвестно захочет ли сотник говорить что–то князю, — делится соображениями Ефим.

— Потерю семи дружинников он ещё скроет, а вот боевого мага — нет, — заявила Дарья. — Князь узнает, даже не сомневайтесь. Но как ему Ижеслав доложит ещё не ясно. Может, скажет, что я с Яриком напала на отряд. Нас же видели вместе на помолвке. И я в витязя целилась, защищая его.

— И что теперь будет? — Запаниковал Ефим.

— Нам? Ничего, — ответил уверенно я. — Подготовлю кое–что и схожу к князю сам. Дарья, как думаешь, сколько у нас есть времени?

— Пара дней, пока не убедятся, что Маша мертва.

— Вполне достаточно, — заключаю.

— Сотник может устроить засаду по дороге или настропалить караул в селе, мимо которого ты всё равно не пройдёшь, — предположил Крезо. — Официально ехать нельзя.

— Решим.

В любом случае пора уже выходить в свет, пока не прибили, как бомжа, которого никто не хватится.

Глаза слипаются, но я не могу так просто взять и завалиться спать. Потому что всё висит на волоске. И эту кашу заварил я сам. У меня и мысли не возникло, что Илларион действует под крышей кого–то повыше. Выходит, что и делится с ним.