Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 22

Калитка нараспашку, чем и пользуюсь. На крыльце дедок Семён сидит и дымит из трубки, задумчиво глядя на облака. Поэтому не сразу меня замечает.

А когда видит, тут же вскакивает и кланяется с перепуга.

— Илларион где? — Спрашиваю вызывающим тоном, не здороваясь.

— Там это, свататься приехали. Я сейчас доложу, — дёрнулся в сторону заднего двора и споткнулся.

— Подожди, — придерживаю его, вспомнив про талон на покос. — Учётом в деревне не ты случаем занимаешься?

— Ну я, — ответил и сглотнул. Так, здесь я в точку попал.

В принципе мне и староста пока не нужен.

— Я граф Орлов, ревизор, то есть проверяющий по казённым делам из Москвы. По поручению его императорского величества, — выпалил заранее заготовленное.

— Батюшки, — отшатнулся Семён.

Дарья усмехнулась и подала голос.

— Да это наш Яр…

— А ну цыц! — Рявкнул на неё. — Дура что ли? На каторгу захотела?

— Ты чего? — Захлопала глазами магичка.

— Идите, барышня, постойте–ка на входе, экипажа моего дождитесь. Давайте, давайте, — подпихнул её и подмигнул.

— А, — растянула улыбку, как дурочка.

Повернулся к ошарашенному Семёну. И давай дальше по накатанной давить.

— Мой экипаж с дружиной застряли по дороге, я решил не тянуть до ночи и поспешил сюда, — говорю ему важно. — У нашего славного императора имеются вопросы по налогам с деревни. Отрывать твоего начальника не будем пока. Давай–ка книги учёта посмотрим, расскажешь, что да как.

— Но как же, без Иллариона…

— С ним ты сразу в темницу и сядешь. Он же на тебя всё и спихнёт. А так можем без него всё решить. Я же понимаю, кто здесь ворует. Явно не ты.

— Не я, не я, барин! Богом клянусь, не я.

Чуть на колени не упал, трубку выронив.

— Веди в кабинет, или где все записи хранятся. Да поживее, когда дружинники подъедут, будет уже поздно что–то доказывать. Император в бешенстве. Вижу мужик ты хороший, жаль будет, если пропадёшь.

— Скорее за мной! — Повёл в дом живенько.

Дарья за нами было пошла, рукой нервно махнул, чтоб не лезла.

Так, пока сработало. Главное уверенно врать и выглядеть понадменнее.

Внутри девицы с деревни хлопочут, блюда варганят. На меня глазками стреляют да шарахаются. Через кухню прошли в подвал. На пути Семён фонарь снял дрожащей рукой, чуть не выронил. По ступенькам пошёл, чуть не покатился.

Мдя, мужик пересрал знатно. С другой стороны, по–другому никак. Илларион может и более ушлый, так просто не поддался бы. Лучше по слабому звену бить.

В подвале закуток с дверью на амбарном замке. Семён завозился, а потом с шеи ключ нервно сдёрнул, верёвку разорвав.

— У, окаянная, — запричитал. — Знал я, что этим кончится. Знал, барин.

— Тише, тише, — говорю ему в спину. — Ты главное дай показания раньше него. И записями подкрепи, тогда ничего тебе не будет, слово графа Орлова.

Вошли! Внутри бардак, но стул со столом по центру хотя бы не поломаны.

Пока Семён фонарь вешал, я второй нашёл, и огниво магическое испытал успешно. Чем ещё больше нагнал страха на мужика.

Уселся за его стол, как король. И стал наблюдать, как он в ящиках возится.

Стопку амбарных книг достал. А это свитки сшитые вместе. Записей тьма, нихрена не разобрать.

— Сейчас, сейчас, — зашептал Семён воровато. — Я всё покажу. Всё покажу, барин. Этот змей давно меня со свету сжить хочет. Он сразу мне пригрозил. Я ж невольный участник, я ж…

— Тише, тише, верю. Давай по существу.

— Вот гляди барин, оброк с домов…

Стал разбираться, въехал быстро. Отец Ярослава налог назначил один, а староста стал стричь в два раза больше. С сорока двух домов по десять–сорок медяков в месяц или эквивалентно товарам, в зависимости от участка. Итого общая сумма сбора в месяц со всей деревни — сто двадцать шесть серебряников. Передаёт староста князю тридцать пять монет. И это даже меньше половины. Остальное в карман.

И получается, что князь к землям барона претензий не имеет, все налоги платятся, потому что эту функцию взял на себя староста. Вот только один нюанс есть!

— У барона сын остался, — стал выкладывать Семён, когда с дебитом и кредитом разобрались. — Сопляк с головой не дружит, шестнадцать ему сейчас. Илларион сразу смекнул, что делать. Когда баронёнку восемнадцать стукнет, а это через полтора года, тот заставит его земли отписать, потому что по закону раньше пацан не может ничего решать.

— Ах он хитрец.

— Вот, вот! Он бабку его Нюру запугал уже давно, что налог большой на поместье том, чтоб не заикалась вообще. Но всё платится князю, всё, всё.

— Тридцать пять серебряников в месяц, я понял. Так, а ты не знаешь, кто оберег страха в особняке барона повесил?

Семён посмотрел на меня глазами по пять копеек. Нервно затряс головой.

— Ладно, там сами разберёмся. Юному барону всё вернём. У него родня влиятельная в Москве, они и пожаловались императору. Лично знают его величество.

— И что теперь будет, барин? — Завыл мужик.

— За твои показания и содействие помилуют, — лью в уши уверенно. — Но надо ещё провести дополнительную проверку, поэтому книги учёта я изымаю.

Как раз сумка у меня магическая всё это спокойно вмещает.

Дед смотрит с ужасом, как вещи в никуда пропадают. Судя по реакции, деревенские не шарят в магии вообще. А зачарованные вещи им только снятся.

— О нашем разговоре никому, понял?

— Богом клянусь! — Взвизгнул аж Семён.

— Благодарю за службу империи, — выпалил я и вышел услышав, как тот бессильно рухнул на стул.

Надо бы с него письменные показания взять. Да передумал я, посчитав, что провожусь с перепуганным человеком очень долго, пока добьюсь результата. По книгам всё и так понятно.

Прошёл через кухню и на улицу, где Дарья стоит и уже с тульским солдатом мило беседует. На него без слёз не взглянешь, а она такая красавица в принципе, но щёки уже розовые от смущения. Носочком ещё чертит по земле, как дитё малое.

— Дарья, — окликаю. — Проголодалась?

— С такими запахами–то конечно, — усмехнулась магичка.

— Пошли поздороваемся да поедим.

— Это как же без приглашения? — Ахнула.

— Это моя земля, а он мне столько должен, что теперь и не расплатится, — ответил я и двинул на задний двор уверенно.

А там под кронами яблонь на лужайке пир на весь мир. Балалайка уже играет. Пляски идут вовсю. Стол длинный буквой «Г» ломится, человек сорок собралось. Приметил даже подружек красавицы Марьяны, а вот её самой нет.

Во главе стола расселись дочь старосты, толстушка с бровями Брежнева и витязь в броне металлической. Крупный лысый, лет сорок ему на вид. А взгляд такой тупой, что на смех пробирает.

— Кто Илларион? — Спрашиваю Дарью, идущую за мной совершенно неуверенно.

Показывает. А тот на меня взгляд уже бросил из–за стола. Около витязя сидит темноволосый мужчина лет пятидесяти, харя злодейская, хитрая. По сторонам ещё женщины крупные восседают, такие же выражения на лицах. И двое мальчишек лет тринадцати и пятнадцати на вид, похожих на старосту. Вероятно, сыновья. У витязя скопились.

Остальные приезжие — просто солдаты, судя по всему, в сторонке покуривают, глядят на пляски девиц.

— Гуляем⁈ — Спрашиваю громко и вызывающе. — А чего без меня⁈

— А ты кто таков, барин? — Спрашивает Илларион нагло, и я понимаю, что с Семёном провернул всё верно. Этого так просто развести бы не вышло.

— Догадаешься или подсказать? — Усаживаюсь напротив на чьё–то место. — Ну–ка, что у нас тут?

Щёлкаю пальцами.

— Вижу, стол у вас ломится. На чьи гуляем, люд простой? — Подкалываю. — Не на мои ли рубли шикуем? А?

Дал по столу кулаком, опрокидывая кувшин. Балалайка играть перестала. Все на меня уставились.

— Что Илларион? Не узнал? — Продолжаю наезд.

Оторопели все, даже витязь в шоке со своей невестой.

— На Ярика похож, — прошептала его дочка.

— И верно, — подтвердила женщина рядом.

— Это ж Ярик наш, дурачок, — начали обсуждать с лужайки. — А кафтан откуда такой дорогой. Небось, украл…