Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 19

Вот чёрт, нет! Только не это. Нельзя же вот так просто взять и влюбиться⁈ Мой типаж, мой вкус, будто всю жизнь её и искал. Таких сказочных глаз в жизни не встречал. До кучи локоны волос золотым сиянием окутывают, будто её для меня некая магия свыше подсвечивает, мол, эта девушка для тебя. Хочется сразу же узнать о ней побольше, да хотя бы поздороваться и представиться! Голос услышать! Но Василискина тянет за собой. И сама улепётывает, поджав хвост.

Блин, и я с тюком этим, который мой новый имидж только портит.

Отдышался, собрал мысли в кучу. Девушка, как девушка. Но таких красоток в жизни не встречал! Теперь я знаю место обитания этой милой зайки и не упущу возможности подкатить. Но позже!

Потому что мне надо подругу поддержать.

— Дарья, с чего они так невежественны? — Поинтересовался, когда мы перешли на прогулочный шаг, скрывшись от стайки.

— Не обращай внимания, некоторых терпеть ещё год и свалят в Москву или хотя бы в Орёл.

— Я не об этом. Почему ты позволила так с собой разговаривать?

Вздыхает тяжело, молчит. Ярика она дураком за милую душу называла, и сама получила. Её в Академии шпыняли? Нет, я не злорадствую. Почему–то кольнуло и моё самолюбие.

— Даша? — Зову уже ласково, когда проходим по улочке безлюдной к лугу.

— В трактире расскажу, — бурчит, сдаваясь.

Трактир «Охотник», до которого через луг шли минут пятнадцать, стоит на берегу озера обособленно. От него просёлочные дороги уходят в лес в нескольких направлениях. Похоже, по одной из этих дорог туляки и въезжали на наши земли. У заведения свой постоялый двор на целый табун, хотя только три лошади привязаны. А внутри как раз три витязя за одним столом. Внутри просторно, места много. Второй этаж есть и открытая веранда.

Пахнет вкусно, у меня сразу слюнки потекли. И даже наплевать стало на то, что на нас пялятся все трое.

Очаровательные работницы налетели почти сразу и проводили по моей просьбе на открытую веранду, чтоб насладиться видами и погодой.

Дарья сняла котомку, и уложила лук с колчаном у своего стула. За этим занятием понял, как она дорожит своей экипировкой. Шляпку сняла, наконец. Присела за столик, сделавшись милой и очаровательной.

Никакого меню, местная девочка звонким голосом наизусть озвучила, что у них есть, как стихотворение.

Подружка скромно попросила хлеба и мисочку мёда, как буратино со своими тремя корочками. Но я скромничать не стал, заказал нам на двоих полноценные обеды с жаренным мясом индейки. Уж очень захотелось, ибо в этом мире ещё подобных деликатесов не ел. То яйца, то каши, то картошка.

Кваса нам сразу принесли по большой деревянной кружке. Дарья накинулась пить без церемоний. Я следом. Ммм, какая вкуснятина! Холодненький.

Выдул пол кружки, отдышался. Дарья на меня пытливо смотрит.

— Откуда рубли, Ярик? Клад нашёл?

— Наследство привалило, — ответил недовольно. — Может, хватит допросов? Ты мне обещала рассказать, почему те недоноски позволяют себе такое.

Вздохнула. Хлебнула ещё.

— Да что рассказывать, — пробурчала. — Не доучилась я в Академии, вытурили меня.

— И это даёт им право общаться так с тобой?

— А, ты об этом, — дурочку из себя строит, но всё же начинает по существу. — В Академию берут всяких в ученики, и богатеев и бедняков. Одних за талант, других за знатный род и деньги. Во мне талант разглядели изумрудной магией владеть, в пятнадцать лет и взяли. Из семьи я бедной, мне чтоб инвентарь магический купить на практику, отец должен был калымить и днём, и ночью. Вот я и занималась мелкими поручениями адептов–богатеев за деньги. Искала всякое пропавшее, и даже находила почти утраченное. Всё было хорошо целых три года, пока меня не подставили те два оболтуса, которых ты видел. Да так подставили, что я вылетела с позором.

— А как так вышло?

— Они соврали, что потеряли один драгоценный артефакт. Я нашла его в кабинете у ректора. Вышло, что артефакт и был ректорский. Вот и всё.

— А вошла ты к нему как?

— Прокралась, как ещё?

— И даже не подумала, что это чревато?

— Мне подсказали, что артефакт ему подложили. Вот я и…

Растёр лицо. Всё–таки Дарья простовата. Не дура уж совсем, но наивная, похоже, от природы.

— И ты так просто сдалась? — Спрашиваю дальше.

— Четыре свидетеля, всё против меня. Да и эти… один внук главы факультета Алмаза, второй племянник нашего князя. Третий вообще сын ректора.

— Понятно, мажоры, — вздыхаю. И всё же чувство справедливости точит.

— У меня потом всё до кучи, — призналась Дарья уже сама. — Отца удар хватил, и теперь он еле ходит. Без меня пропадёт совсем.

— А дедушка с бабушкой? Матушка?

— Старики померли не своей смертью ещё в моей юности. А матушка ушла давно, отец загулял сильно, когда я родилась. Тогда она всех решила бросить. Я отца не виню, мои соседки бабки говорят, что злая она была. Подозревали в чёрном колдовстве, а ещё говорили, что ведьма. Одни мы с отцом теперь живём. Соседка, правда, помогает, но ей платить надо время от времени, иначе ворчит.

Еду принесли! И как накинулись мы, будто неделю не ели. Как же вкусно!

Дарья кушает, аж глаза закатывает. Жалко её. Вроде умения боевые есть, а такой хренью, похоже, занимается. Иначе что она тут уже полдня без дела ошивается.

— У тебя работа хоть есть? — Уточнил на всякий случай.

— Мелкие поручения деревенских, — отвечает с набитым ртом. — Иногда удаётся дичь хорошую подстрелить, которую я выгодно обмениваю у Старосты. В целом, не густо. А что?

— Набираю персонал, в смысле постоянную охрану, — заявил. — Интересует?

— И от кого тебя охранять? — Спросила, посмеиваясь. — От Борьки что ли? Я и так ему подзатыльников навешаю, чтоб к тебе не лез. Олег вот уже от хулиганских дел отошёл, ему не до Малорыжково теперь.

— Кстати, а что семья Олега вам не помогает? Вы же тоже родня.

— За Олега, авось, и начнут помогать, кто их знает. Раньше не допросишься, жадные они все.

— Понятно. Ну так что? Будешь на меня работать?

— А что делать надо? Охранять?

— Охранять, делиться боевым опытом, — пожимаю плечами.

Задумалась Дарья.

— Если медяк в день, — заговорила вслух. — Это шесть в неделю, если один выходной. Двенадцать медяков за две…

Я примерно разобрался в местной валюте, хотя и ума особого не надо. Сто медных копеек — это как один серебряный рубль, который в свою очередь равен одной пятидесятой золотого. То есть надо пятьдесят монет серебра, чтобы обменять на золотой рубль.

— Плачу восемь серебряников в месяц, по два в неделю, — прервал её умственный штурм, который порядком затянулся.

Дарья поперхнулась. Подскочил, побил по спинке. Откашлялась, и уже в процессе закивала живенько. Мол, согласна.

Как успокоилась, присел обратно и руку протянул.

— Договор?

— Ты такой серьёзный стал, — прокомментировала с нескрываемой гордостью и пожала мою тощую лапку. И надо признать, крепенько так.

— Аванс, — отсчитал ей четыре серебряника, и у Дарьи загорелись глаза.

Вскоре развалились мы на стульях сытые и расслабленные. Пытаюсь рассмотреть, что на той стороне берега творится. Примерно в трёх сотнях метров от нас. Помимо того, что часть набережной облагорожена, довольно солидный кусок захвачен самой Академией, чтоб дополнить их прогулочный парк. Или что там у них?

— Там полигон, — подсказала Дарья, заметив мой интерес. — Как раз идут занятия.

А я и вижу, народ в мантиях по кучкам и что–то сверкает то синим, то красным.

Наверное, та раскосая крошка тоже сейчас там.

— В той шайке невеж ты всех знаешь? — Спросил, понимая, что Дарье этот разговор не очень приятен. Но мне не удержаться.

— Новенькую не знаю, — выдала магичка недовольно. Она мои мысли читает⁈

— Это та, которая…– уточняю, и снова сердце разгоняется. Да что ж такое⁇

— Которая молчала в тряпочку, — перебила сварливо.