Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 12

Пол в пыли, половицы поскрипывают. И это мне совсем не нравится, ибо в такой тишине, если вдруг кто–то здесь действительно поселился, он уже знает обо мне.

Пройдя гостиную насквозь, вышел в смежную комнату, судя по длинному столу, это обеденный зал. Тоже всё на месте, нет следов мародёрства. Дальше две двери. Обе приоткрыты. Вход в кухню игнорирую. Другой — это, похоже, кабинет.

Но там уже темновато. Всё равно толкаю дверь, которая с протяжным скрипом отворяется. К мраку привыкнуть не сложно. Однако в первое мгновение мне кажется, что в углу комнаты кто–то стоит! Оттого в груди сердце обваливается со страха.

К чёрту. Иду назад, так с пороком сердца у парня можно тут и остаться. В гостиной нахожу масленую лампу с фитилём, которую прежде приметил. Взболтнул её, масла, похоже, на донышке, но мне хватит. У камина цепляю огниво в виде цепочки из кремния.

Вскоре удаётся зажечь лампу. И жёлтый свет озаряет помещение, добавляя деталей. Теперь я вижу и шикарную готическую люстру и картины на стенах. Думаю, всё это стоит огромных денег. И всё это моё.

Возвращаюсь к кабинету.

И сразу подсвечиваю угол, ожидая увидеть там одёжную вешалку. Но там ничего нет. Таак… мурашки начинают гулять по коже. Опасливо захожу в комнату. С большой долей вероятности это кабинет барона.

Стол массивный из резного дерева, стул тоже дорогой, даже по меркам моего прежнего мира. Поставив на край столешницы лампу уселся за барский стол, где на углу лежат книги и чернильные принадлежности. Смахнул толстый слой пыли. Полез по ящикам внизу наощупь. В одном много всяких рулонов бумаги, прямые листы стопкой, ниже какие–то гильзы разных калибров, мотки нитки, куски, похожие на смолу. Пузырьки чернил, перья. В общем, канцелярия всякая. С другой стороны тоже ящик, полез и сразу укололся до крови.

Оказалось, напоролся на шило, тут же бритвенные принадлежности, пара неплохих ножей. В среднем сбруя кожаная, ремень. В нижнем… ох, ёпрст. Взведённый арбалет! Небольшой, металлический, судя по всему, карманный и не дешёвый. Вот только тетива уже истлела, стрела просто приняла заднее положение, присохнув к лунке.

Выпрямился, закончив с обыском ящиков, и сердце в пятки упало. Вижу через приоткрытую дверь, что в столовой, с той стороны на входе тёмная фигура стоит и на меня пялится!

Беру дрожащей рукой лампу, чтоб лучше подсветить. Пропала.

— Дух? — шепчу. — Ты видел?

— Я не вижу, я чувствую, — отвечает тоненьким вибрирующим голоском. — Вернись–ка ты за барьер пуговичный, пока поздно не стало. Оно негодует.

Так, зря что ли зашёл. Оборачиваюсь на полку, где есть немного книг и очень много свитков, уложенных по гнёздам. Интересно, а где сейф? Или секретная ниша? У барона должен быть тайник. У Ярослава нашёл целую связку ключей, и они не от избы. Пара ключей очень сложные на вид, от непростых замков. Не нашёл же он их где–то в деревне. Надеюсь, не зря я их прихватил.

Ощупал полку, вывалив часть ветхой бумаги, которая стала на глазах разваливаться. От пыли чихаю.

— Будь здоров, — раздаётся за спиной мужской низкий голос.

— Спасибо, — говорю, и в груди морозит.

Страшно обернуться!

Слабая тень от лампы падает на полку. И я не вижу посторонней, только моя. Три раза вдохнув глубоко, резко оборачиваюсь.

Никого!

— Эй! — Зову. — Давай поговорим?

Молчание. Может, тут грибы распыляют споры, и у меня уже глюки.

— Это мой дом! — Кричу вдобавок. — Мой по праву. Но я тебя не гоню. Будем жить вместе.

Над головой заскрипели половицы! Медленные удаляющиеся шаги, как раз к лестнице. Если до этого я видел только тень и слышал голос, то теперь ощущаю и физику.

— Скорее, Ярослав! — Кричит дух. — К пуговицам, к пуговицам! Это последнее предупреждение…

Поддавшись панике, помчал, лампу прихватив.

Сверху тоже заскрипело быстрее! А когда в коридор выскочил, нечто по скрипучим ступеням лестницы стало спускаться мне навстречу в холл.

Перепрыгнул, вставая в тоннель из пуговиц.

— Выкуси, я в домике! — Воскликнул с чувством маленькой победы.

Тень замерла в пролёте, высунувшись наполовину.

Подношу лампу, а она уносится прочь.

Так, так, так. Неужели это нечто подобное «Вию» Гоголя? У того мел, здесь пуговицы.

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! — Объявляю громко и следую по тоннелю из пуговиц на лестницу.

Надо же, на каждой ступеньке по две пуговицы с обеих сторон. Поднимаюсь до второго этажа с характерным скрипом. Ярослав заворачивает свою дорожку на третий этаж, на пятой ступени пуговицы кончаются.

Позади меня посмеиваются. Оборачиваюсь, тень резко сваливает в комнату.

— Смешно тебе? — Спрашиваю. — Ты домовой или призрак? А может дух убитого здесь человека? Ау? Давай переговорим? Без меня тебе будет скучно, разве не так?

Замолчал я. Стал вслушиваться. Скрипнуло один раз.

— Трус несчастный! — Объявляю громко. — Ха, мне только по дорожке из пуговиц можно идти? И куда собирался Ярослав добраться?

Тишина, причём затаившаяся.

Что ж, я не собираюсь пуговицы копить, которых в деревне явно дефицит. Спускаюсь быстро обратно и собираю все по сторонам. Чую, как над головой дрожат половицы. Злишься? Да плевать. Хотел бы мне что–то сделать, давно бы сделал. Мог бы? Давно бы сотворил.

Поднимаюсь быстро, собирая остальные. И на втором этаже выкладываю себе тупик, а точнее начало нового старта. Пуговиц теперь много.

— Я в домике, да? — Посмеиваюсь. — Всё по правилам?

— Хитрый, — слышу уже низкое с третьего этажа.

— Какой есть! — Отвечаю. — Встречай, дружок!

Выложил путь до третьего этажа по четыре пуговицы на ступеньку. До верха едва хватило, спустился, собрал, новый тупик отгородил в пролёте. И так вышел в холл третьего этажа.

Двери в обе стороны приоткрыты. Справа веет недобро, от мысли, что туда через порог шагну, хочется вообще бежать. Поэтому туда и иду, переставляя пуговицы, как гусеницы танка. Принцип, когда сам себе прокладываешь дорогу, никто не отменял.

Прохожу! Коленки трясутся, зубы стучат. Тёмная комната похожа на гостиную. Вся мебель на месте, но чувствуется, что здесь небольшой погром.

Неужели тут и убили семью Ярослава, настигли кого–то из родни?

У камина в углу тень с человеческий рост.

Свечу туда, а она никуда не девается. А в человека превращается. Худого, будто бы бесцветного, с большой головой и ртом рваным, где вместо глаз дыры, которые на меня и смотрят.

— Беги, а то сожру, — говорит неведомая тварь. Но рот его не шевелится.

— Хотел бы сожрать, не предупреждал бы, и «будь здоров» бы не желал, — парирую, едва подавляя дрожь в голосе.

Молчит.

А я сосредоточен до предела. Могу убежать отсюда, рванув в любой момент. Вот только чувство такое, что разгадка всего этого близка. Давит прям в левое ухо, оборачиваюсь. Окно заколоченное, занавески собраны по краям аккуратно, дальше полочка, ещё правее дымка чёрная.

Что за…

Даже свет от лампы не пробивает. Дух мой трясётся под сердцем, никак не отзывается.

Понимая, что остался один, шевелюсь скорее. Пуговицами дорожку до затемнения прокладываю. И вот я уже у места, рукой подать. Что и делаю с холодеющей грудью. И нащупываю что–то висящее на верёвке.

Снимаю это. И вижу амулет из мелких, похоже, что птичьих, косточек, на которых ещё и гравировка. За спиной воздух колыхается, будто нечто огромное дышит.

Но я неумолим. Прямо с размаха бью об пол эту хреновину!

Разлетается, как миленькая. И весь страх, как рукой снимает.

Оборачиваюсь к тени у камина. А там вместо призрака какое–то худощавое существо высотой в метр, рылом похожее на мышь, только на двух ногах, да в штанишках детских. Жмётся и дрожит, толстый крысиный хвост поджав.

— Домовой? — Спрашиваю.

Кивает, рожу лапками закрывая.

— Не бойся, я добрый. Предлагаю дружбу, что скажешь?

— Не верю, — отвечает сиплым, бесцветным голосом. — Людям верить нельзя.