Эликсир сущности (СИ) - Рудин Алекс - Страница 11

— Получается, Спиридон живет в одном доме с преступниками? — дрогнувшим голосом спросила меня Муромцева. — Какой ужас!

Я сочувственно пожал плечами.

— Бывает. Никита Михайлович, я тут узнал, в какой квартире живет Ковшин.

— Идемте, — кивнул Зотов.

— Я с вами, — отважно заявила Муромцева.

— Только держитесь позади, — предупредил Зотов. — Александр Васильевич, вы присмотрите за дамой?

Номера квартир в подъезде были небрежно написаны краской прямо на дверях. Пахло щами и жареной рыбой, где-то двумя пролетами выше хныкал ребенок.

Мы поднялись на второй этаж.

— Кажется, здесь.

Я указал на дверь. Замок был выломан. Вокруг него на старом дереве виднелись свежие царапины — такие же, как на трюмо в гримерке Ковшина.

Муромцева тихо ойкнула, прикрыв рот ладонью.

Зотов строго оглянулся на нас.

— Ждите здесь.

Прислушался, потом осторожно потянул дверь на себя и вошел в квартиру. Через минуту из квартиры раздался его голос:

— Очень любопытно. Идите сюда, Александр Васильевич!

Муромцева вошла в квартиру вместе со мной и через мое плечо заглянула в единственную небольшую комнатушку.

— Ой! — растерянно произнесла она. — А почему он голый? Что с ним?

Спиридон Ковшин абсолютно без одежды ничком лежал на полу. Внешне он полностью соответствовал описанию господина Кастеллани. На пятках артиста засохла грязь.

Ящики комода были вывернуты. На полу вокруг Спиридона валялись стеклянные пузырьки — похожие на тот, что лежал в сумочке Муромцевой. Все они были пустыми.

— Сердце бьется, — сказал Зотов, послушав пульс Ковшина. — Я уже вызвал дежурных целителей.

Он поднял с пола один пузырек и показал его мне. Я заметил внутри пузырька остатки жидкости. Жидкость была не зеркальной, а прозрачной. Я недоуменно нахмурился и показал пузырек Муромцевой.

— Взгляните, Екатерина! Это ведь не Зеркальное зелье, о котором вы мне рассказывали?

Муромцева удивленно повертела флакон в руках.

— Нет. Это зелье превращения. Видите символ на этикетке?

Она показала мне значок, похожий на коническую спираль.

— Таким знаком метят зелья превращения. Но зачем…

— Давайте вернемся к этому разговору через пару минут, — решил я. — Сейчас нужно позаботиться о вашем друге.

И взглянул на Зотова:

— Предлагаю отвезти Ковшина в наш госпиталь.

Зотов согласно кивнул:

— В госпиталь Воронцовых? Хотите и дальше разбираться с этим делом?

— Если вы не против.

— Наоборот, буду очень рад. При условии, что мы с вами будем сотрудничать.

— Непременно, — согласился я.

И, не откладывая, послал зов целителю Макарову, который служил в госпитале Воронцовых.

— Антон Григорьевич, добрый день! Это Александр Воронцов. Мне необходимо поместить в госпиталь одного артиста. По всем признакам, он злоупотребил зельями превращения, и сейчас без сознания.

— Он в своем облике? — деловито спросил Макаров.

— Да, свидетельница его опознала.

— Говорите адрес, Александр Васильевич. Я пришлю наш мобиль и санитаров.

— Не нужно. Полиция уже вызвала дежурный мобиль. Я скажу санитарам, чтобы сразу везли его к вам.

— Хорошо. Тогда я подготовлю палату.

— Пожалуйста, сообщите мне сразу, как он придет в себя. Мне нужно с ним поговорить.

— Непременно, Александр Васильевич, — пообещал Макаров.

— Вы читали утренние газеты? — уточнил я.

— Да, дежурство выдалось спокойным. Вы намекаете, что этот артист как-то связан с чудовищем, которое видели возле Старого Театра?

В голосе Макарова проснулось любопытство.

— Именно так, Антон Григорьевич. Так что поместите артиста в отдельную палату, и позаботьтесь о том, чтобы он не смог сбежать. Его зовут Спиридон Ковшин.

— Сделаю все, как вы говорите, — пообещал Макаров.

Все время, пока я говорил с целителем, Екатерина Муромцева смотрела на меня.

— Скажите, со Спирей все будет в порядке? — спросила она, едва я закончил разговор.

— Надеюсь, — ответил я.

— А мне можно поехать с ним?

— В госпиталь? — задумался я. — Не стоит, сейчас вас просто не пустят к нему в палату. Но как только его можно будет навестить, я сразу же вам сообщу.

— Он выпил так много зелий превращения, — удивленно сказала Муромцева. — Зачем? И почему он тогда ни в кого не превратился? Может, зелье не сработало?

— А есть предельная дозировка? — поинтересовался я.

— Не знаю, — растерялась актриса. — Для того, чтобы войти в образ, достаточно одного глотка. Зелье стоит недешево, кто же станет вот так пить его флакон за флаконом?

— Мы во всем разберемся, — успокоил я девушку.

И повернулся к Зотову.

— Вопрос с госпиталем улажен. Думаю, мне пора. Я пришлю вам зов, как только узнаю что-то новое.

— Извозчика вы здесь не поймаете, — заметил Зотов. — Я скажу Прудникову, чтобы вас отвезли домой на полицейском мобиле.

Он крепко пожал мне руку.

— Спасибо за помощь, Александр Васильевич!

Я откинулся на мягкую спинку сиденья и с улыбкой глядел на пролетающие за окном мобиля столичные улицы. Строгие дворцы с колоннами и статуями на главных проспектах, особняки и обычные дома, утопающие в зелени садов. Вот за перилами моста мелькнула серая невская вода. По ней неторопливо шел белый прогулочный пароход с черной трубой.

Денек выдался насыщенный. Сначала знакомство с Мальчиком, потом поиски артиста, которому зачем-то вздумалось обернуться ящером.

А, еще и просьба деда! Игорь Владимирович просил меня поинтересоваться купцом Сойкиным и его заброшенной алхимической лабораторией.

Но это все завтра.

Сегодня добраться бы домой и спокойно поужинать — раз уж остался без обеда.

Полицейский высадил меня возле калитки моего дома, а Игнат встретил на крыльце.

— Накрывай стол, — сказал я старому слуге. — Поужинаем сегодня вдвоем.

Так мы и сделали. Я с удовольствием грыз превосходно зажаренных перепелов, откладывая в тарелку тонкие птичьи косточки. Игнат смотрел на меня как любящий дед на непутевого внука, который где-то пропадал целый день.

После ужина я поднялся к себе и с улыбкой взглянул на шахматную доску. Прошлую партию мы с домом свели вничью, и теперь дом предлагал начать новую. По крайней мере, выдвинутая на две клетки вперед королевская пешка белых ясно намекала на это.

— А мы обострим ситуацию, — усмехнулся я и двинул вперед ферзевую пешку.

Потом вышел на балкон и несколько минут с удовольствием прислушивался к тихому шуму листвы в засыпающем парке. Где-то за деревьями угрюмой россыпью темного кирпича лежала заброшенная алхимическая лаборатория.

Наведаться туда завтра, что ли? Или повидать в госпитале актера Спиридона Ковшина?

Я отложил решение до утра — сначала надо поговорить с целителем Макаровым.

Я постоял еще немного, с удовольствием дыша прохладным ночным воздухом. Затем вернулся в комнату, залез в постель и мгновенно уснул.

А утром меня разбудил Игнат. Он постучал в дверь спальни и на мое сонное ворчание бодро доложил:

— Ваше сиятельство, к вам господин Люцерн. Говорит, дело срочное.

Небывалое дело — садовник Люцерн обратился ко мне за помощью!

Обычно мы встречались в парке и перекидывались несколькими словами о погоде и насущных делах. Недавно Люцерн заглянул ко мне на дружескую пирушку, чему я был только рад.

Но за помощью Люцерн не обращался ко мне никогда. Да и какая помощь может понадобиться магическому существу?

Я торопливо принял душ и оделся. Необходимость застегивать пуговицы показалась мне досадной тратой времени. Меня буквально съедало любопытство.

Разумеется, господин Люцерн ждал меня в саду. Где еще быть садовнику? Он стоял, прислонившись к узловатому стволу старой вишни и задумчиво растирал в пальцах опавший вишневый бутон, который поднял с земли.