100 великих шпионских уловок - Бернацкий Анатолий - Страница 13

Существуют, как известно, самые разные способы сбора секретной информации. О некоторых из них в книге уже упоминалось или будет рассказано в дальнейшем. Например, об электронном и радиошпионаже, о перехвате радиограмм и почтовой цензуре.

Не остался без внимания спецслужб и такой способ получения секретных сведений, как вскрытие дипломатической почты. О таком не совсем традиционном методе сбора конфиденциальной информации рассказывает в своей книге «Моя тайная война» Ким Филби.

Правда, как пишет знаменитый разведчик, «эти методы невозможно было использовать против истинного врага (речь идет о кануне Второй мировой войны), поскольку немецкая и итальянская почта не пересылалась через английскую территорию. Однако почта нейтральных государств и младших союзников, вроде поляков и чехов, несмотря на определенные трудности, становилась законной добычей разведки.

Но прежде чем получить доступ к вализам (вализа — мешок с дипломатической почтой), требовалось как минимум оставить их на попечение англичан. Это оказалось не так трудно сделать, так как во многих странах курьерская служба была организована слабо, да и курьеры не отличались дисциплинированностью.

В то время Великобритания была отрезана от континента, и вся дипломатическая почта пересылалась по воздуху. Задержки в вылетах самолетов считались обычным делом. Поэтому можно было довольно легко придумать причину, чтобы задержать курьера в аэропорту на необходимое время: например, сообщить о нелетной погоде или сослаться на неисправность самолета.

Расстроенный курьер оказывался перед дилеммой: или сидеть на своей вализе в аэропорту, или отправиться в городскую гостиницу. В этот момент к задумавшемуся курьеру подходил офицер службы безопасности аэропорта и предлагал оставить почту в его сейфе, при этом он гарантировал ее полную сохранность. И многие курьеры попадались на эту дешевую уловку.

Но как только курьер удалялся, к делу приступали специалисты спецслужб. Прежде чем вскрыть вализу, ее тщательно осматривали, каждый узел и каждую печать измеряли, копировали и фотографировали, а при необходимости даже подвергали химическому анализу. Затем развязывали узлы, снимали печати, извлекали документы и снимали с них фотокопии.

Когда эта половина операции была проделана, предстояла самая трудная ее часть — сложить почту точно таким образом, как она была сложена до этого, и до мельчайших подробностей воспроизвести первоначальные узлы и печати.

Однако, несмотря на исключительные меры предосторожности, иногда возникали непредвиденные ситуации. Так, однажды красные печати на польской вализе стали после обработки фиолетовыми, и ничем нельзя было восстановить их первоначальный цвет. Пришлось с извинениями сообщить хозяевам вализы, что она утеряна. Правда, такой счастливый конец оказался возможным лишь потому, что в тот раз дипломатическая почта пересылалась без сопровождающего курьера»…

Дипломатические вализы не столь недоступны, как кажется

Занималась потрошением вализ и советская разведка. Например, на Дальнем Востоке. Повод для таких действий давали сами японцы, которые, считая себя хозяевами в Маньчжурии, явно приуменьшали потенциал разведок других государств и весьма беспечно относились к пересылке своей дипломатической почты.

Резидентура же советской разведки на Дальнем Востоке умело воспользовалась этой ситуацией и, завербовав соответствующих агентов, стала в огромных объемах вскрывать дипломатическую почту.

Курьеры японского МИДа доставляли диппочту, уложенную в вализы, во Владивосток, откуда документы безо всякого контроля отправлялись в поезде. А по прибытии в Москву прямо из почтового вагона дипломатическая почта передавалась сотрудникам японского посольства. Таким образом, появлялся уникальный шанс ознакомиться с содержимым японских вализ в пути от Владивостока до Москвы, который продолжался около недели.

И руководство советских спецслужб приняло решение в почтовом вагоне создать особую передвижную лабораторию, где бы вализы вскрывались, фотографировалось их содержимое и вновь запечатывались бы так, чтобы нельзя было обнаружить даже самых незначительных следов вскрытия.

Но для этого требовались все те материалы, которые применяли японцы при упаковке своей почты. К тому же внешняя разведка получила информацию, что проникнуть в японские вализы невероятно трудно. Так, сначала секретные документы укладывались в специальные пакеты и запечатывались особым клеем и сургучными печатями, которые изготавливались по специальному заказу японского МИДа. Кроме того, в дипломатических конвертах находилась подкладка из очень тонкой, легко повреждающейся рисовой бумаги. Вскрыть такой пакет без нарушения целостности подкладки было очень сложно.

Помощь советской разведке в решении этих проблем оказал агент, который, в свою очередь, был знаком с производителем клея, сургуча и особой рисовой бумаги. И именно благодаря этой связи он смог приобрести их в требуемом для работы количестве.

Имея на руках все необходимое, особая бригада из нескольких мастеров своего дела оборудовала отсек в почтовом вагоне, курсирующем между Москвой и Владивостоком. В небольшом помещении они должны были делать поистине ювелирную работу. Причем не в уютном помещении где-нибудь в здании института, а во время движения поезда, когда вагон дергается на стыках рельсов и во время поворотов поезда на путях.

По этой причине все самые тонкие и сложные действия при проникновении в вализу приходилось осуществлять лишь во время достаточно продолжительных остановок поезда на крупных железнодорожных узлах. А таких остановок было всего восемь-десять. И поэтому, как только японцы во Владивостоке или же в Москве бригадиру почтового вагона под расписку передавали вализы, ими сразу же начинали заниматься специалисты лаборатории.

В первую очередь на цветную пленку они во всех ракурсах фотографировали вализу, а также печати, пломбы и т. д. Затем без малейшей задержки проявлялись пленки. На следующем этапе самым тщательным образом изучались узлы, печати и прочие контрольные элементы на мешке с корреспонденцией. И только после этого осмотра вскрывались упаковки вализ. Если их было мало, сотрудники лаборатории еще до отхода поезда успевали сделать всю предварительную работу к их вскрытию. Однако Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств само вскрытие вализ они начинали лишь тогда, когда поезд покидал станцию. Эта задержка служила страховкой на тот случай, если бы вдруг японцы попросили возвратить им диппочту. А это, в общем-то, не исключалось. Более того, однажды такой случай даже имел место.

Самая же трудная и ответственная часть работы начиналась тогда, когда необходимо было вскрыть внутренние упаковки. Перед началом этой процедуры уже были готовы новые пакеты. Их самым тщательным образом изучали, причем нередко даже с помощью специального микроскопа.

Когда не возникало ничего неординарного, на полдороге в Москву или Владивосток сотрудники лаборатории успевали добраться до самой почты, сфотографировать ее и приступить к возвращению пакетов в прежнее состояние. Это был, по сути, самый ответственный момент, поскольку даже на первый взгляд незначительное упущение могло вызвать у японцев подозрение, что валнзы вскрывались.

Поэтому перед началом этой процедуры у одного из членов группы уже были характеристики клея, сургуча и чернил, которыми пользовались при нанесении надписи на пакете. В штате лаборатории находился также специалист по почеркам. Он проявлял свой талант тогда, когда требовалось на новом пакете сделать соответствующую, идентичную старой, надпись.

Доведение вализы до первоначального вида было настолько сложным, что если бригада не укладывалась в срок, то в критической ситуации машинист вынужден был делать дополнительные задержки поезда. Нетрудно догадаться, что сотрудники лаборатории были истинными умельцами, способными творить буквально чудеса, причем за относительно короткое время.