Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 14

— Привет, Аркадий, как…

И язык замер у меня во рту. Потому что за компьютером, изучая то ли один открытый на мониторе документ, то ли сразу несколько, сидел не Аркадий! Другой маг!

Другой взрослый маг! Сияющее переплетение магических потоков в его теле не оставляло ни малейших сомнений. А вот все остальное представлялось до крайности сомнительным.

Мужик выглядел то ли как тяжелоатлет, то ли как спецназовец на отдыхе — так мощен, что черную водолазку на плечах распирало от мышц. Длинные светлые волосы, заплетенные в косу, каким-то чудом держались в клубке на затылке. Мужик нажал что-то на клавиатуре, сворачивая все экраны разом, обернулся на крутящемся стуле к нам, и оказалось, что в руках он держит металлический термос для еды и ест ложкой прямо оттуда нечто даже по запаху явно домашнего приготовления и прямо охрененное. А еще рядом с ним на компьютерном столе громоздилась куча пластиковых судков. С левой стороны — пустых, с правой — полных. Судя по всему, он тут вот уже несколько часов только и делал, что жрал. Причем жрал эпично, как способны разве что герои комических мультфильмов.

Тогда я понял, что это все-таки бывший бессердечник. Впечатляющее превращение! Но… Почему блондин⁈

— Почему блондин? — автоматически сказал мой язык.

Аркадий проглотил то, что было у него во рту, и ответил:

— Наверное, потому что я таким родился? Что б ты знал, светлые волосы частенько темнеют от нарушения гормонального фона. Старые я сбрил, новые отрастил. Все просто.

Самое удивительное, что у него даже голос изменился! Раньше был слабый, шелестящий, и не понять толком, какого тембра. А теперь — отчетливый такой баритон, довольно приятный.

И лицо казалось совсем не похожим. Был полутруп, теперь — нормальный мужчина! Может быть, несколько излишне худощавый, про таких говорят «осунувшийся» или «не капли лишнего жира». Старше двадцати, моложе тридцати, но уже точно не юноша. Почему-то это показалось мне очень неожиданным. (Только в этот момент я понял, что до сих пор не воспринимал Аркадия как взрослого — скорее, как старшего подростка.)

— Вот так взял и отрастил⁈

— Это просто. Хочешь, и тебе отращу? Правда, потом есть будет хотеться.

— Зачем мне-то длинные волосы⁈

— Затем, что они накапливают магию и резерв увеличивают. Немного, но таким слабым и неумелым магам, как мы, любой лишний процент очень даже не лишний.

Тут он прервался, обернулся к Марине и спросил:

— А это уважаемая Песня Моря? Очень приятно с вами познакомиться. Прошу прощения за эту картину, — он обвел рукой грязную посуду. Жест был прежний, плавный. Видимо, привычки так просто не вытравливаются. — Но Кирилл вам, наверное, уже рассказал. Чрезмерный аппетит — последствие специфического метода лечения. Очень специфического.

— Он мне очень странное рассказал… — пробормотала Марина.

— Что у меня сердце Тени? — улыбнулся ей Аркадий. Улыбка тоже была прежняя, мягкая, сочувственная. Но вот на нормальном живом человеческом лице производила совсем другое впечатление. Человеческое же. — Сущая правда. Очень поэтично звучит. К счастью, жизнь — не поэзия, так что речь идет всего лишь о магически связанном с Проклятьем донорском органе. Благодаря которому мне удалось, можно сказать, войти в систему с черного хода. И, кстати… Освобождаю вас от гиаса, запрещающего упоминать Теней и все, что с ними связано.

Марина выдохнула. Удивленно заморгала.

— Кажется… Я и правда могу говорить… Про Теней!

— Отлично! — разулыбался Аркадий, ну прямо добрый доктор или учитель. — Я очень хотел вас о них расспросить! Вы — неоценимый источник информации об этом феномене Проклятья. Я, конечно, получил от предмета-компаньона некоторые базовые знания, но этого совершенно недостаточно, чтобы…

Тут наш разговор прервало урчание чьего-то живота. Мы, все трое, как по команде посмотрели вниз, каждый на себя. Аркадий фыркнул.

— Знаете что? Садитесь и угощайтесь. Разговор предстоит долгий. А тут еще много.

Я не заставил себя долго упрашивать. Честно говоря, только из-за Марины сдерживался, чтобы сразу его не раскулачить на какие-нибудь пирожки! А Песня Моря еще попыталась изобразить вежливость, мол, недавно поела, но Аркадий как-то так на нее весело и понимающе посмотрел, что она тоже смущенно призналась, что последний раз ела рано утром, еще в Челюстях.

Жратва оказалась странной. Очень разнообразной. И фастфуд, и что-то явно из дорогих ресторанов, и вообще, по-моему, готовая еда из супермаркетов. Как будто Аркадий скупал все, до чего мог дотянуться. Что, скорее всего, так и было. Или для него скупали: небось, опять охрану припахал. Но вкуснее всего пахло из его термоса с домашней едой, куда Аркадий тут же и зарылся, едва только мы расселись.

— Это кто для тебя приготовил? — спросил я, с интересом поглядывая на металлический судок.

— Это не для меня, со мной поделились, — сказал Аркадий. — В виде исключения, по особому случаю. И нет, тебе не дам. Ешь что-нибудь другое.

— Вот жадюга!

— Самому мало.

Последнее было правдой: Аркадий жевал не очень быстро, но непрерывно. Освобождал рот, чтобы сказать одну-две фразы, и снова жевал. Как его разобрало-то! Правда, если я хоть что-то понимал в скорости роста мышц и в том, сколько им требуется строительного материала (а я когда-то всерьез озаботился превращением себя из дрища во что-нибудь более удобоваримое), то сейчас Аркадий, скорее всего, замедлился. Если он всего за ночь успел себе отрастить такую мускулатуру, значит, жевал со скоростью газонокосилки.

Надо думать, доктор Романова ту битву за бифштекс проиграла. Может, побоялась, что иначе он ее саму съест.

Марина ошалело слушала наш диалог.

— Почему вы с Кириллом на ты? — спросила она. — Вы давно знакомы?

— Месяц, — улыбнулся Аркадий. — Просто Кирилл отличается безразличием к любым формальным авторитетам… Что, замечу в скобках, привело к его неверному психологическому профилированию, а меня заставило пару раз в нем ошибиться.

— Угу, как же, — проворчал я с набитым ртом. — Просто ты не такой хороший психолог, как о себе думаешь.

— Это тоже, — жизнерадостным тоном согласился Аркадий. — В общем, мы на «ты», потому что так исторически сложилось, и потому что мы с Кириллом некоторым образом коллеги. Хотите, и с вами на «ты» будем? Если вам так проще.

— Н-нет, — Марина мотнула головой, почему-то глядя на Аркадия слегка затравленно, как кролик на удава. — Мне проще быть вежливой.

— Да, это видно. А Мариной вас можно называть? Можно? Вот спасибо. От Кирилла я знаю, что вы умеете хранить тайны — уж простите его, он нарушил данное вам слово никому о вас не говорить. Обстоятельства сложились исключительные.

— Понимаю… — заторможенно проговорила Марина, не сводя взгляда с Аркадия. Даже есть забыла, хотя держала в руке гибрид сэндвича и кесадильи. Загипнотизировал он ее, что ли?

— Итак, я прошу вас как можно подробнее рассказать о вашей встрече с недоброй памяти Кесарем, — Аркадий вздохнул. — Ситуация очень, очень серьезная. Чуть позже я расскажу вам, насколько, а пока поверьте на слово: я бы куда охотнее сейчас отправил вас отсыпаться, отъедаться и приходить в себя после всех испытаний, чем допрашивал. Но мне срочно нужна информация. Это очень поможет Кириллу.

— Д-да, я понимаю, — Марина неуверенно обернулась на меня, как будто только что вспомнила, что я здесь тоже присутствую. — Конечно, я расскажу! — голос ее сделался чуть тверже. — Но… Мы не так уж долго разговаривали. Может быть, минут пять, а потом Кирилл вмешался. Сейчас…

Марина сосредоточилась и начала вспоминать.

По ее словам, Кесарь слетел на нее, когда она шла по аллее со своим псом Чемпионом. Буквально слетел — опустился сверху прямо у них перед носом. Собака, разумеется, испугалась, залаяла и натянула поводок, а этот подонок еще и взмахнул косой, которая вспыхнула ярким огнем.

— Я думала, он сжечь Чемпика хочет! — сказала Марина. — Перепугалась! Но он увернулся, молодец такой, зато поводок сгорел. Чемпик, естественно, бегом спасаться — он у нас не сторожевая собака, обычный домашний пес, мы его ни на что такое не тренировали… — она говорила это, как будто оправдываясь, хотя я не понял, почему. Может, ее попрекали, что собака нетренированная? Аркадий только покивал.