Сын Тишайшего 2 (СИ) - Яманов Александр - Страница 2

Страшно представить, какие сейчас идут торги между знатными родами и что за союзы создаются. Ведь в монаршем семействе ещё шесть девиц на выданье. Пусть четверо из них перестарки. Ничего. Вон царь нашёл бобыля из Морткиных и выдал за него тридцатитрёхлетнюю Евдокию. И ведь насколько хитёр государь! Выбрал представителя затухающей ветви, где осталось всего двое мужчин, одному из которых жена рожает только девок. А сам новый родич служил в Воронеже, особо не выделяясь. Но теперь бывший завоеводчик[1] возглавил один из полков. Волконский не сомневался, что это будет лучшая рать в русском войске.

— Я слышал, что твой брат Юрий вдруг начал проявлять страсть к книжному делу и школам? — вдруг спросил Фёдор Львович, ненадолго смутив молодого гостя. — Оказывается, он у вас пиит и с детства слагает красивые вирши. Ещё говорят, что князь хочет открыть школу при содействии Сильвестра Медведева.

— Ага. А ваш сын Пётр вдруг воспылал любовью к лекарскому делу, — Барятинский вернул смешок собеседнику. — Оказывается, он ещё три года назад помогал открыть богоугодное заведение в Боровске при тамошнем монастыре.

Оба князя рассмеялись и отпили из кубков. Они прекрасно поняли друг друга. Многие семьи начали настоящую осаду Коломенского, посылая туда своих сыновей, тем вызывая раздражение и насмешки царской семьи. Но те, кто умнее, зашли с другой стороны. Юрий Барятинский вдруг решил служить в Аптекарском приказе. Хоть для этого и пришлось идти на поклон к весьма строгому и верному царю Якову Одоевскому. А Пётр Волконский неожиданно вспомнил, что с детства писал стихи, помогал ставить пьесы в театре, открытом Артамоном Матвеевым, и был главнейшим знатоком европейской литературы. И это правда. Только многие задаются вопросом: чего вдруг молодые люди вспомнили об увлечениях детства?

Ларчик открывается просто. Царевна Марфа всегда любила чтение и изучала науки. И именно она вызвалась помогать Сильвестру Медведеву с открытием Академии и школ. А Софья всерьёз занялась богоугодными делами и уже в этом году задумала заложить первую городскую больницу. Естественно, что молодые и неженатые бояре, проявляющие себя в упомянутых сферах, обратят на себя внимание царевен. Далее всё в руках божьих — и царя, конечно.

— Это хорошо, что мы решили не мешать друг другу. В любом случае глупо ссориться из-за такого, — уже серьёзно произнёс Волконский. — Жалко, что многие главы родов этого не понимают, в отличие от твоего батюшки. В первую очередь надо поддерживать царя нашего. Он действительно умён и незлобив. Столько лет давал знатным людям себя проявить, не мешал и даже назначение глав приказов отдал Думе. Государь всеми действиями показывал, что доверяет нам. Может, зря. Не привыкли русские бояре к такой свободе, вот мы и получили бунт стрельцов. И ведь сами в нём виноваты. А если дальше будем вести себя так же, то будет хуже.

— Но царь до сих пор сидит в Коломенском. Только на Рождество побывал в Москве и сразу уехал, забрав семью, — произнёс Барятинский. — Кажется, что он всё больше от дел отстраняется. Во что я не верю. Не тот он человек.

— Правильно делаешь, Фёдор. Некоторые глупцы думают, что государь слаб и к правлению неприспособлен. А иные пошли дальше, всё не могут простить казни и ссылки знатных людей, — Барятинский кивнул словам старшего товарища. — Только ошибаются они. И как бы от таких промашек кровью не захлебнуться. Чую, что грядут перемены, и надо сделать верный выбор. Волконские свой сделали.

— Мы тоже, Фёдор Львович.

[1] Завоеводчик — товарищ, помощник или подручный воеводы; в старину в русских войсках то же, что в наше время адъютант. В провинциальном управлении соответствовал вице-губернатору.

— Феденька? А можно мне с вами?

Сегодня Пётр у нас паинька. Только горящие глаза выдают нетерпение. Ещё бы! Ведь вскоре должны состояться испытания нового лафета, который мы долго доводили до ума. Вот братец и ходит кругами, думая, что его не возьмут на полигон. У него как раз закончились занятия. Сегодня суббота, и у братьев всего два урока. Далее уже конная прогулка, посещение мастерских или чтение. Расширять кругозор тоже необходимо, поэтому я собрал в Коломенском неплохую библиотеку. Иван, Екатерина, Мария, Феодосия и Наталья оттуда просто не вылезают. Да и Софья с Марфой много читают, но больше профильную литературу.

Ну и встаём мы рано, считай, с рассветом. После молитвы лёгкий завтрак, и все расходятся по своим делам. Вот и братец закончил учёбу к девяти утра. Я бы выехал раньше, но произошла небольшая организационная заминка.

— Как у тебя с математикой? — делаю строгое лицо, глядя на мальчика.

Тот было вскинулся, но тут же перевёл взгляд на Медведева и трёх учителей, расположившихся в паре шагов от меня. Уроки у царевичей только закончились, вот они и вышли наблюдать за приготовлениями. Пушки с зарядами уже отправили на полигон. А сейчас готовилась небольшая процессия по доставке на место меня любимого. Всё-таки царь не может позволить себе перемещаться без свиты. Ещё испытания займут немало времени. Значит, необходимо разбить шатры с печками, всё же на дворе начало марта, а не июль. Заодно людям надо что-то есть. Вот и получается целый обоз. Благо я давно перемещаюсь конным способом, и можно забыть о чудовищной коробке на колёсах под названием карета.

— Царевич делает большие успехи, — произнёс Нестеров, преподававший братьям математику. — За короткий срок Пётр Алексеевич освоил более половины учебного курса, рассчитанного на два года. Вон Франц Фёдорович и Клод Иванович подтвердят.

Иностранцы отвесили лёгкие поклоны, после чего голландец добавил на весьма неплохом русском:

— Соглашусь с мнением Афанасия Ивановича. Его Высочество проявляет невиданное старание. И дело касается не только точных наук, но и изучения английского, немецкого и французского языков. Меня радует такое отношение к учёбе. Об Иване Алексеевиче и говорить не приходится. В некоторых науках он разбирается не хуже учителей.

Недавно я расширил штат учителей, обучающих правящее семейство. На работу были приняты голландский купец Тиммерман и француз Клод Може. Последний, будучи гугенотом, сбежал в Нидерланды, а затем волей провидения оказался на Руси. И надо сказать, что мне повезло с этой парочкой. Франц хорошо знает арифметику с геометрией, а также фортификацию, астрономию и корабельное дело. И понятно, что он сразу вызвал немалый интерес юного Петра. Клод вообще оказался новатором в области педагогики и преподавания языков. Кроме этого он был знатоком географии и истории, чем привлёк к себе расположение Ивана.

Радует, что учёбой увлечены не только братья, но также Мария, Феодосия и Наталья. Самая младшая окунулась в новую сферу с головой и делает поразительные успехи, чем подстёгивает старшего брата. Пётр честолюбив и ревниво реагирует на успехи мелкой.

Кстати, я отказал нескольким соискателям на должность учителей, среди которых был известный в России военный инженер и герой обороны Чигирина — Патрик Гордон. Зачем ему понадобилась должность, не знаю. Подпускать его к юному царевичу глупо, но и разбрасываться такими кадрами нельзя. Поэтому шотландец сейчас занимается укреплением южных рубежей русской части Правобережья Днепра. Нам ещё немало воевать с турками и их вассалами из Крыма. Поэтому о границе надо заботиться, благо это понимает Голицын, являющийся фактическим премьер-министром страны. Понятно, что полномочия князя сильно урезаны Думой, но в таких вопросах бояре проявляют здравомыслие.

А ещё Пётр увлёкся артиллерией, чему я ни капельки не удивился. Когда в мастерскую привезли образцы наиболее распространённых в войсках пушек, царевича пришлось выгонять оттуда насильно. Всё-таки милитаризм у него в крови. Ну и я проявил хитрость, привязав успехи в учёбе к разрешению посещать оружейную. Поэтому братец штудирует алгебру с геометрией, правда, в ущерб гуманитарным наукам.

— Как обстоят дела с правописанием и словесностью? И каковы успехи царевича в географии с историей? — вопрос адресован уже Медведеву.