Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 20

Было рано. Чертовски рано. Но меня разбудило ощущение, что в моем пространстве завелся злобный зверь, и я обнаружила Фокса, сидящего в кресле в ногах моей кровати и наблюдающего, как я сплю, как сумасшедший. И я знала, что это было не в первый раз. Поэтому я накричала на него и назвала чокнутым, и он снова вылетел из комнаты, хлопнув дверью с такой охренительной силой, что стены задрожали.

Я приняла душ, переоделась в одну из футболок Чейза и шорты, и теперь я сидела здесь, ни свет ни заря, и разбиралась с главарем банды. Я чертовски стара для этого дерьма.

— Что ж, ну извини меня, если я не могу понять, какого хрена тебе это не нравится, — огрызнулся Фокс. — Потому что, если судить по твоему психованному бывшему парню, который пытался убить нас всех прошлой ночью, и по ублюдку, который засунул свой язык тебе в рот, когда я нашел вас с Джей-Джеем в лесу, я могу предположить, что тебя заводит мудацкое поведение.

Миллион язвительных ответов был готов сорваться с моих губ, и я уже собиралась швырнуть их ему в лицо, но что-то во взгляде его глаз заставило меня остановиться.

— Ты мне нравишься, Фокс, — вздохнула я. — Но я тебе не нравлюсь.

— Чушь собачья. Мне все в тебе нравится, — мгновенно ответил он.

— Значит, тебе нравится думать о том, чем мы с Риком занимались на «Острове Мертвецов»? — Выпалила я в ответ.

— Это не значит, что ты мне не нравишься, — выдавил он.

— Прекрасно. Тогда забудь о моей сексуальной жизни. Тебе нравится думать о том, что мы с Шоном провели так много времени вместе, когда я была с ним? Тебе нравится представлять, какой я была с ним? Как он нашел меня сломленной и истекающей кровью изнутри, и именно это привлекло его ко мне? Ты когда-нибудь задумывался о том, почему я была с ним так долго? Или о том, какой дерьмовой, должно быть, была моя жизнь, раз я предпочла быть его игрушкой альтернативе жизни там, на забытых улицах? Или ты просто так сильно злишься, когда думаешь о том, что я трахалась с ним, что тебе даже не приходит в голову поинтересоваться остальной частью моей жизни, кроме того, кому я дала доступ к своей киске?

— Как я должен думать обо всем этом, если ты мне ничего не рассказываешь? — Спросил Фокс.

— Хорошо, спрашивай.

Глаза Фокса вспыхнули от каких-то эмоций, которые я не смогла определить, и он наклонился вперед, положив руки на разделявший нас стол.

— Он тебя бил? — Спросил он меня.

— Нет. Не до той ночи, когда он пытался убить меня, — ответила я. — Я уже говорила тебе, что у меня есть свои стандарты. Я бы не потерпела измен или побоев. Если парень хочет, чтобы я была исключительно только с ним, это должно работать в обоих направлениях, и я не потерплю быть чьей-либо боксерской грушей.

— Значит, это все, до чего дошли твои стандарты? Какая разница, были ли они мудаками, лишь бы не били тебя и их член не блуждал?

— Кто бы говорил, Фокс. Если ты хочешь, чтобы я не соглашалась встречаться с мудаками, то вряд ли у нас с тобой будет много шансов быть вместе.

Уголки губ Фокса приподнялись в подобии улыбки, и я вздохнула, доедая последний кусочек своего тоста и взбираясь на стол. Сдвинув его пустую тарелку в сторону, я села напротив него и положила ноги ему на колени.

Фокс мгновенно обхватил пальцами мои лодыжки, и тепло его кожи на моей было подобно бальзаму от боли, которая жила во мне.

— Расскажи мне, — пробормотал он, когда я протянула руку, чтобы запустить пальцы в его растрепанные светлые волосы, и он на мгновение закрыл глаза, словно наслаждаясь этим прикосновением.

Мне не нравилось говорить об этом. Черт, мне не нравилось даже думать об этом, но я начала понимать, что мне придется рассказать ему, если мы хотим найти способ преодолеть это, поэтому я глубоко вздохнула и приготовилась сделать именно это.

— Сначала я этого не замечала, — выдохнула я, и мою кожу начало покалывать, когда воспоминания о девушке, которой я была для Шона, защекотали мое подсознание. — Но после нескольких месяцев, в течение которых мы то и дело случайно пересекались, виделись на вечеринках, и он появлялся в квартире, которую я делила с несколькими другими парнями, когда хотел меня, — он сказал, что больше не хочет, чтобы я была вне его досягаемости. Он сказал, что если я буду его девушкой, то он позаботится обо мне, и мне не придется беспокоиться о том, что вокруг меня крутятся мудаки, которые пытаются забрать то, что принадлежит ему.

При этих словах Фокс зарычал, его хватка на моих лодыжках усилилась, словно мысль о том, что Шон вообще мог заявить на меня какие-то права, сжигала его изнутри.

— Ну и что? Он поселил тебя к себе?

Я покачала головой. — У него было несколько домов, ничего особенного, но он сказал, что это безопасные места на случай, если что-то пойдет не так и ему нужно будет где-то спрятаться. — Фокс кивнул, и я была уверена, что у него и его Команды тоже были такие места по всему городу. — Так что он поселил меня в маленькой квартире неподалеку от своего дома, и какое-то время все это казалось замечательным. У меня никогда до этого не было своего места, и я платила ему пару сотен баксов в месяц в качестве арендной платы, над чем он всегда смеялся, но все равно брал мои деньги, говоря, что я могу быть независимой женщиной, если того хотела.

— Где ты брала эти деньги? — спросил он.

Я пожала плечами. — Как обычно. Выполняла кое какую работенку, угоняла машины. Недалеко от моей квартиры была мастерская, и я могла украсть все, что мне нужно.

— Ясно, значит, ты была в какой-то степени независимой, — Фокс произнес это слово так, словно ненавидел его, и я фыркнула.

— Конечно, нет. Но я, наверное, этого не видела. Если честно, не думаю, что и хотела этого. Жизнь была легкой. Такой чертовски простой. Мне не нужно было спать с одним открытым глазом или беспокоиться о том, что какой-нибудь мужчина будет поджидать за углом, чтобы трахнуть меня. Ведь после восьми лет подобного дерьма я просто чертовски устала. Шон предложил мне передышку, и я воспользовалась ею, потому что мне так надоело каждый чертов день плыть против течения, чтобы просто выжить.

— Я никогда не смогу извиниться за все эти годы так, как хотелось бы, — сказал Фокс, и его руки переместились вверх по моим икрам, когда он наклонился ко мне. — Я никогда ничего так не хотел, как получить возможность начать с тобой все заново. Вернуться в ту ночь, когда ты убила Акселя, и поступить иначе. Может, мы могли бы позвонить моему отцу. Или, возможно, нам стоило бы сразу сбежать и не оглядываться назад.

Я сглотнула комок в горле и покачала головой. — Прошлое не исправить, — пробормотала я. — А будущее не в нашей власти. Все, что у нас есть, — это настоящее.

— Прямо сейчас я хочу лишь держать тебя в своих объятиях и никогда не отпускать, — прорычал Фокс, пытаясь усадить меня к себе на колени, но я отстранилась.

— Однако в этом-то и проблема, Фокс, — сказала я, перемещая правую руку с его волос вниз, чтобы провести по линии его сильной челюсти, пока он смотрел на меня своими глубокими зелеными глазами. — Я не могу снова стать чьей-то пленницей. Той девушкой, которой я была, когда была с Шоном…

Я замолчала и отвернулась от него, но он схватил меня за подбородок и заставил снова встретиться с ним взглядом.

— Скажи мне, — приказал он, удерживая меня.

— Я даже не уверена, когда это началось, — медленно проговорила я, стараясь объяснить. — Все происходило так медленно, понемногу, словно вокруг меня возводили стену по одному кирпичику. Я не замечала, как укладываются кирпичи, но однажды оказалась запертой за стеной, которую уже не помнила, как преодолеть.

Замешательство в глазах Фокса вкупе с болью, которую я видела в них из-за того, что он не понимал этого, подтолкнуло меня продолжить, и я выдохнула, продолжая.

— Иногда он звонил и просил меня принарядиться для него и приехать, что я и делала. Но потом, когда я приходила, он бросал на меня такой взгляд, как будто… не знаю, как объяснить, но я понимала, что сделала что-то не так. Он говорил что-то вроде: «Мои люди подумали, что моя девушка пришла ко мне, или они предположили, что я нанял себе проститутку?» Поэтому в следующий раз, когда он просил меня прийти, я надевала что-то более закрытое, и теперь, когда я оглядываюсь назад, я даже не могу понять, зачем я это делала. Почему я была так зациклена на том, чтобы угодить ему или соответствовать тем невозможным стандартам, которые он установил, но… Я это делала. Так или иначе, потом он смотрел на меня и говорил что-то вроде: «Черт возьми, ты дерьмово выглядишь, сладкие щечки. Что, блядь, я такого сделал, чтобы ты так вырядилась?» Это заставляло меня чувствовать, что… что я всегда не дотягиваю до установленной им планки, и я вроде как ненавидела это, но и вроде как мне было все равно. В любом случае это было лучшее, что у меня было с тех пор, как я уехала отсюда. А потом он смеялся, шлепал меня по заднице и говорил, чтобы я не выглядела такой надутой, если, конечно, надеюсь отсосать ему. Он снова включал обаяние или начинал рассказывать одну из своих бредовых историй, и я забывала об этом. По большей части.