Поймать хамелеона (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 53

— А если кто-то все-таки появится? — с тревогой спросила Глаша.

— Не появится, — заверил ее розыскник. — Не беспокойтесь.

— А если я с вами?

— Невозможно, — твердо произнес Котов. — Вы не можете пойти со мной, не в этот раз. Но я обещаю, что постараюсь не задерживаться.

Барышня вздохнула, прижала ладонь к груди, но кивнула и ответила обреченно:

— Показывайте ваши книги, Олег Иванович.

Библиотекой служила портальная комната, но сейчас переход был закрыт, и об истинном назначении по-прежнему ничего не напоминало. И пока девушка рассматривала книги, Олег скосил глаза на письменный стол, гадая, пришел ли ответ из Ведомства. Утром он не удосужился проверить. Однако показывать гостье потайное отделение и его содержимое не хотел, и потому отложил до своего возвращения.

Не то что бы он не доверял Глаше, она и без того уже многое знала. Но не хотелось, чтобы она из любопытства, когда останется в одиночестве, решила сунуть свой прелестный носик, куда не следует. Проверки Ведомства, если она что-то сотворит, хотелось спровоцировать еще меньше, чем показывать тайник.

— Олег Иванович, — услышал Котов и подошел к гостье, — а что вы посоветуете? Я не знаю, право слово, что выбрать.

Розыскник пробежался взглядом по полкам с книгами и достал одну из них.

— Вы любите Достоевского? — спросил он у барышни.

— Признаться, не читала еще этого писателя, — ответила она, вдруг отчего-то устыдившись, будто бы выдала некий грех, недостойный воспитанного образованного человека.

— Возьмите эту книгу. «Идиот» крайне недурен, на мой взгляд, разумеется.

— Благодарю, Олег Иванович, вы весьма любезны, — ответила Глашенька. Она забрала книгу у собеседника и покинула библиотеку.

Спустя четверть часа розыскник покинул квартиру. Входную дверь он на всякий случай запечатал, чтобы Глафире Алексеевне не взбрело в голову покинуть квартиру, даже из каких-либо благих побуждений. Как и ради того, чтобы ее покой не был нарушен чьим-либо вторжением. И теперь, оказавшись на улице, Котов поднял взгляд на свои окна, улыбнулся и направился туда, куда не заходил с тех пор, как в этом мире появился хамелеон, — к пациенту Ковальчука, к медиуму Смелову.

Жил Яков Павлович неподалеку от Федора Гавриловича, потому и выбрал его своим доктором. Впрочем, Котов не понимал, зачем Смелов ходит к психотерапевту, если продолжал практиковать призывы духов. Скорее всего, медиум не считал свои способности чудом и пытался отыскать их реальную подоплеку. Но из всех причин, какие мог придумать, почему-то остановился на воспалении мозга.

Кроме довольно слабого, но все-таки развившегося дара, ничего примечательного в медиуме не было. Человеком он был тихим, не любил шумные сборища и большие компании. И это казалось тем более странным, что в его доме на сеанс спиритизма собирались порой до десяти человек разом. Впрочем, все знали, что Яков Павлович не выносит шума, и потому вели себя скромно, редко нарушая молчания не по делу.

И внешностью Смелов был неприметен и как-то сер. Немного бледный, худощавый, со светло-русыми волосами. А светло-зеленые глаза за стеклами круглых очков вечно смотрели мимо собеседника. Олег не любил такого взгляда, из-за него складывалось впечатление, что человек пытается что-то скрыть.

Да и не сказать, что Яков Павлович великого ума. Нет, глупым он не был, но и не обладал некой мудростью, как и хорошим образованием. Чем-то кроме поиска истины о природе своего дара интересовался мало. Газет не читал, считая, что это только усугубит его состояние. Книг не читал по той же причине, но уже не из-за каких-то новостей, а из-за объема. Театр не посещал из-за громкой музыки и людского гвалта, потому и гуляния доставляли ему неудовольствия больше, чем веселья. В общем, по большей части сидел дома в благостной тишине и тем «продлял себе жизнь», разумеется, по собственному убеждению. И что-то изменить и поколебать оказался пока не в силах даже Федор Гаврилович.

Так что, направляясь к медиуму, Котов был уверен, что найдет его дома. Конечно, мог быть и какой-нибудь посетитель, но особо долго сеанс не длился. Затягивать общение с гостями Смелов тоже не любил. Ему было хорошо в одиночестве, а интерес публики к своему дару воспринимал с толикой обреченности. «Если уж я в силах кому-то помочь, то не смею отказать, даже если ценой тому становится мое здоровье», — так сказал Яков Павлович в беседе со своим доктором, а Ковальчук уже передал Олегу после того, как и он познакомился с пациентом приятеля.

Котов постарался намекнуть Смелову, что он совершенно здоров, а его дар вовсе не от воспаления мозга, а передался ему по наследству. Однако Яков Павлович пропустил все намеки мимо ушей. Страдать и жертвовать собой ему нравилось гораздо больше, чем задуматься о том, о чем ему говорят. Да и что мог понимать этот разодетый молодой человек, верно? Умничает не по делу и сует свой нос, куда не просят. Именно так.

Впрочем, последнее Смелов вслух не произносил, но по его лицу и неопределенному пожатию плеч именно такой вывод и можно было сделать. Котов усмехнулся, вспомнив этот момент, покачал головой и прибавил шаг, потому что хотел сдержать слово, данное Глашеньке, и вернуться домой как можно скорей.

Оглядевшись снова, Олег наконец приметил пустую пролетку и свистнул. И когда извозчик подъехал к нему, Котов уселся и велел:

— Кадетский переулок на Васильевском. Двойная плата, если поторопишься. Гони, голубчик.

— Сделаем, барин, — осклабился извозчик и щелкнул кнутом: — Пошла, родимая!

Олег нетерпеливо стукнул кончиком трости по дну пролетки и выдохнул. Глаше ничего не угрожало, кроме скуки. Но если ее увлечет книга, то и скука не грозит. Дверь запечатана, а значит, хамелеон, даже если бы в его голову пришла идея сунуться в логово льва, взломать ее не сможет. Да и не пройти ему швейцара, когда квартирант ушел.

Единственная, кому под силу попасть в квартиру, это Бэла, хотя снять печать мага более высокой категории не сможет и она. А если она эту печать обнаружит, то скорее побежит быстрее ветра, чем попытается прорваться. Для нее это ловушка, а эта магиня достаточно умна, чтобы понять, кто приходил к ней в дом. Так что снаружи никто не придет.

Изнутри могли бы, даже несмотря на ковер, который накрыл пентаграмму. Таким магический поток не остановить, но прийти могут только Полянский, а для этого нет повода, и Стёпа, но ему возвращаться еще рано. Но никто из них не причинил бы девушке ничего дурного. Даже если бы кто-то явился из Ведомства, ее бы не тронули, только устроили допрос самому Олегу. Однако и портальный круг сейчас был неактивен, а стало быть, и войти без разрешения через него никто не сможет. Да, кроме скуки Глаше ничто не угрожает.

На этом Котов окончательно успокоился и даже с усмешкой покачал головой. Надо же… Вроде и не мальчишка, особенно по меркам этого мира, а, кажется, всерьез увлекся девушкой, которую и видит-то всего в третий раз, и то, если разделить на два раза день знакомства: в парке и театр. Иначе первый раз выходит, это мимолетный взгляд в день приезда Воронецких. И вдруг эта трепетность… Забавно.

Нет, Олег Иванович Котов, маг шестой категории и старший розыскник, монахом не был. Случались у него увлечения за те годы, которые провел в этом мире, да и не просто увлечения. Были и связи, все-таки был он молодым мужчиной и имел определенные потребности. Однако не мог вспомнить, чтобы эмоции выходили на первое место и начинали управлять. Прежде дело, всё остальное потом.

— Пора взяться за ум, — негромко произнес Олег. — Не девица.

— Приехали, барин! — воскликнул возница, натянув вожжи. — Уж не обманите, ваше благородие.

— Держи, голубчик, заслужил, — Котов отдал плату и выбрался из пролетки.

Что ж, было самое время исполнить данное себе обещание. Маг приехал к дому медиума.

— Яков Павлович, голубчик, доброго вам дня.

— Олег Иванович? — в голосе хозяина явственно слышалось изумление, и оно было понятно.