Поймать хамелеона (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 39

Олег обвел взглядом первую комнату, в которой оказался. Ее можно было использовать как гостиную и спальню. Если Светлины — это Воронецкие, то здесь жил Михаил. Тогда во второй комнате коротала ночи Глафира. Котов провел ладонью по карману, где лежала «жемчужинка» со следами энергии Софии Павловны, но доставать ее не спешил, решив прежде осмотреться.

А может, попросту не хотелось быстро покидать место, где еще недавно жила светловолосый ангел…

— Да что б тебя, — выругался розыскник.

Он напомнил себе, что может оказаться полным идиотом, который грезит о хамелеоне, точнее, об образе той, кого он поглотил. После вновь выругался и постучал себя по лбу кулаком, не забыв сопроводить сие действо нелестным эпитетом в собственный адрес:

— Блаженный дурак.

И уже затем сунул руки в карманы и обошел первую комнату, оглядывая ее деловитым, но совершенно поверхностным взглядом. Мысли розыскника разлетались, и то, что он поглаживает «жемчужинку», открылось Олегу в тот момент, когда он шагнул во вторую комнату. Нахмурившись, он привалился плечом к дверному откосу и задумался.

Может ли хамелеон обладать чарами? Если он уже понял к моменту встречи с ним в Екатерининском парке, кто такой Олег Иванович Котов, то мог ли оставить на сюртуке что-нибудь этакое? И он тут же с усмешкой покачал головой.

— Вам сколько лет, голубчик? — негромко полюбопытствовал сам у себя розыскник. — Не сопливый студент, поди? Если понравилась женщина, нечего на чары пенять. — И вновь усмехнулся: — Не берут вас любовные чары, не берут.

Котов достал наконец из кармана накопитель и приступил уже к настоящему осмотру.

— Ну-с, поглядим, как тут убираются горничные.

Олег прикрыл глаза, а когда их вновь открыл, зрение его изменилось. Он видел энергетические следы разных людей, и самым свежим был след горничной. Он перекрывал то, что оставили на память этому месту постояльцы.

Впрочем, это было мелочью, потому что «жемчужина» усилила сияние, потянувшись к родственной энергии. Котов неспешно обходил комнату, внимательно следя за поведением поисковика, и остановился у кровати. Белья на ней не было. Старое уже сняли, а новое пока не постелили. И все-таки сияние стало ярче, значит, что-то здесь было.

Олег опустил на колени, а затем заглянул под кровать. Он поводил там рукой с накопителем, и «жемчужинка» мигнула особенно ярко. Котов посмотрел на это место и увидел волос. Должно быть, когда снимали белье, он слетел и остался лежать под кроватью.

— Не особо-то тщательно и убираются, — хмыкнул розыскник и похвалил: — Молодцы.

Он достал из кармана хранилище, оно больше походило на крупную стеклянную бусину. Открыл и, накрутив на пинцет, лежавший в том же кармане, длинный светлый волос, поместил свою добычу в хранилище, а затем присоединил «жемчужинку» и закрыл маленькую сферу.

— Так-то лучше, — прошептал Олег и распрямился. — Теперь искать будет проще.

Котов убрал «бусину» и пинцет, отряхнулся и направился на выход, тут ему делать было уже нечего.

Олег вышел на улицу, поднял лицо к небу и вдохнул полной грудью. На душе его было легко и даже радостно, будто он не волос нашел, а закрыл дело поимкой хамелеона. Впрочем, к последнему чувства розыскника никак не относились. Но задумываться над собственным состоянием он не стал. Впереди ждало еще одно дело, и им Котов намеревался заняться прямо сейчас.

Он зашагал прочь от гостиницы, негромко постукивая тростью. Прошел мимо своего дома и свернул в Толмазов переулок, где еще несколько часов назад его ожидала карета, чтобы отвести на Малую Охту к магине Бэле. А вскоре он уже шел дальше.

Можно было остановить извозчика, они еще вовсю сновали по улицам Петербурга, но хотелось прогуляться и просто ни о чем не думать. Размышлений, предположений и догадок сегодня было уже предостаточно, а сейчас разум просил отдыха, и Олег дал ему то, что было необходимо.

И когда появился дом Александра Александровича, Котов даже немного расстроился, что время отдыха подошло к концу. Однако тут же стряхнул с себя всякие сожаления и медлить не стал. Вопросов у него накопилось множество, и все они требовали ответов. Оставалось лишь надеяться, что сыщик уже дома.

Подняться Олег так и не успел, потому что за спиной раздалось весомое:

— Ваф! — Котов обернулся и увидел, что его приятель с верным псом идут с прогулки, и Барбоска успел узнать визитера. — Ваф!

— Тихо, дуралей, — отчитал его Сан Саныч. — Почем зря разоряешься.

— Вовсе и не зря, — улыбнулся Олег. — Барбоска мне доброго вечера желает. И тебе доброго вечера, и вам, мой дорогой друг.

— Олег Иванович! — воскликнул сыщик, и пес посмотрел на него, кажется, с осуждением. Мол, меня отчитывал, а сам, гляди-ка, разошелся.

Однако хозяин на укоризну внимания не обратил, он уже протянул руку своему приятелю.

— Признаться, думал увидеть вас еще вчера, — сказал Александр Александрович. — А вы, вон как, целые сутки не спешили прийти.

— Простите, Сан Саныч, были дела, — повинился Олег. — Но вот всё улажено, и я у вас. Жажду услышать подробностей.

— Идемте, — Рыкин сделал приглашающий жест. — Однако как же удачно мы встретились. А ведь приди вы несколькими минутами ранее и не застали бы меня. А задержись мы с Барбоской, и проглядели бы вас. Но хватит болтать, — остановил себя сыщик и повторил: — Идемте же, идемте.

Мужчины поднялись в квартиру Сан Саныча. И едва они переступили порог, и сыщик отстегнул поводок, как Барбоска поспешил ретироваться в сторону кухни. У него были спешные дела, и тратить время на людей пес не стал.

— Лопать побежал, — проследив взглядом за питомцем, констатировал Рыкин. — Ксения должна была перед уходом оставить ему псовьего варева. Это у нас так Барбоскина похлебка называется. Сначала у него варево псовье, потом человечье. Он, видите ли, личность непритязательная, слопает всё, что под лапу попадется.

— Или на зуб, — улыбнулся Котов.

— На нюх, на глаза, на ум, — хмыкнул сыщик. — Всегда найдется на что, а он очень находчивый.

Сан Саныч рассмеялся собственной шутке, и Олег хмыкнул, соглашаясь. Мужчины прошли в гостиную, но вскоре сыщик оставил своего гостя, впрочем, ненадолго. Вернулся он с подносом, на котором стоял графинчик с водкой и закуска.

— В конце дня, да под хорошую беседу, — подмигнул Рыкин. — Уж не откажитесь, голубчик.

— Не откажусь, — с улыбкой ответил Котов.

Сан Саныч поставил на стол свою ношу и потер ладони:

— Вот и замечательно, — сказал он. После разлил водку по стопкам и, усевшись напротив, довольно крякнул: — Ну-с, милостивый государь, за что же мы с вами поднимем чарки?

— Давайте за погоду, — улыбнулся Котов. — Всё ж она решила нас побаловать и сменила гнев на милость.

— Согласен, к вечеру распогодилось, что не может не радовать. Что ж, за милость погоды! — подняв рюмку, провозгласил Сан Саныч. После махом выпил и выдохнул: — У-у-у, славно, — втянул носом воздух и улыбнулся: — А ведь Фадей Модестович говорил, что вскоре дождь закончится, а я еще с ним спорил. Даже гривенник поставил на то, что дождь будет идти до конца недели. А глядишь ты, опять он оказался прав.

Олег, подцепив вилкой закуску, задумался. Фадей Модестович был фотографом. Работал он на полицию, но мог фотографировать и для газет. Однако не это заняло мысли розыскника. Причиной тому стал прогноз господина Ложкина. Должно быть, последние события сделали Котова подозрительным, но он в эту минуту пытался отыскать в Фадее Модестовиче хотя бы искру магии, однако ничего такого вспомнить не мог.

— Откуда же берется точность его предсказаний? — наконец сдался Котов.

— Да как же, Олег Иванович, — изумился Рыкин, — неужто позабыли? Я ведь уже сколько рассказывал, да и сам Фадей Модестович вроде бы поминал при вас. Всему виной его суставы. Как погода портится, они ныть начинают, а как дело к улучшению, так и воспрянет духом. И добрей, и улыбчивей делается. Так уж он устроен.