Невинная для Звездных Генералов (СИ) - Эри Виктория - Страница 38

Через пять томительных минут я шла по безупречно белому коридору, мимо мерцающих голографических проекций далеких галактик.

Передо мной бесшумно распахнулись двери, впуская меня в… Я замерла, ошеломленно качая головой.

Я словно вернулась в свою спальню на Веридиане. Те же стены, пол, даже проем в окнах. Всё до мельчайших деталей повторяло мой дом.

На мягком ковре сидел отец Ориана, взгляд его был прикован к какой-то фотографии в его руках. На его лице читалась глубокая, невыносимая боль, а на щеках блестели слезы.

Я не могла понять, что происходит. Куда исчез этот суровый, неприступный мнемон? Где та ледяная маска, которую он так тщательно носил?

Мой гнев тут же испарился, уступая место жалости.

— Я знаю, вы меня ненавидите, — осторожно начала я, — но…

Онаир прервал меня, не дав закончить.

— Я не ненавижу тебя, Лила, — проговорил он тихо, поднимая на меня взгляд, полный слез. — Я лишь пытаюсь защитить своего сына.

— Защитить? — недоуменно переспросила я. — От меня?

Онаир слабо покачал головой.

— Нет, Лила, — прошептал он. — От боли…

Я совершенно не понимала. О какой боли он говорит?

— Расскажите мне, — попросила я и, опустившись рядом с ним, увидела, кто был запечатлен на фотографии, которую он держал в руках.

На снимке была невероятной красоты веридианка — беловолосая, с изящным хвостом и лучезарной, счастливой улыбкой. В ее руках мирно спал младенец.

— Кто она? — спросила я, не отрывая взгляда от фотографии.

— Мать Ориана.

От этих слов меня словно окатили ледяной водой. Как это возможно? Разве его мать не…?

— Нет, — словно прочитав мои мысли, произнес Онаир. — Мать Ориана… — его голос дрогнул, и он схватился за грудь, стискивая зубы от боли.

— Вам плохо? — встревожилась я, не зная, как ему помочь. — Что я могу сделать?

Я вскочила, собираясь позвать роботов, но Онаир остановил меня, схватив за руку.

— Не нужно, — прошептал он. — Просто… послушай меня.

Я села обратно и приготовилась узнать причину его боли, его одержимого желания защитить сына.

Оказалось, тридцать четыре года назад он любил веридианку по имени Амила. По древним обычаям рода Онаира, он и его братья должны были жениться на той, кого выберет Совет. Но Онаир ослушался, полюбил другую женщину. Он отказался от своего рода, и они с Амилой сбежали. Но Совет настиг их.

Их разлучили.

По закону, сына оставили с отцом, а Амилу сослали в другую Галактику, без права когда-либо вернуться.

Больше года Онаир искал ее. И нашел. Но судьба вновь сыграла с ним злую шутку в лице Совета. Ему пригрозили: если он не одумается, если посмеет снова покинуть Галактику и приблизиться к Амиле, ее обезглавят.

— Вы все еще любите ее? — спросила я, осторожно приобняв Онаир за плечи. Он не отстранился, как будто нуждался в этом мимолетном, робком утешении.

— Безмерно, — прошептал он, бережно поглаживая фотографию. — Не проходит ни дня, чтобы я не думал о ней.

— А ваша жена, Нианиель, она знает об Амиле?

Онаир кивнул.

— Мы женаты лишь формально, — ответил он с горечью. — Я никогда не делил ложе с Нианиель. И ни с одной другой женщиной. Мое сердце, моя душа, мой разум — они навеки принадлежат Амиле. Мнемон влюбляется лишь раз и на всю жизнь.

— Но разве вы не пытались переубедить Совет? — спросила я, чувствуя, как его боль отзывается во мне.

— Конечно, пытался, — с горькой усмешкой ответил он. — И до сих пор пытаюсь. Но… — он устало вздохнул, — это бесполезно.

В кабинете повисла тяжелая тишина.

— Поэтому вы так отчаянно пытаетесь разлучить меня с Орианом. Боитесь, что Совет не одобрит нашей связи, и меня постигнет та же участь, что и Амилу.

Онаир кивнул, опустив голову.

— Но как же отцы Арнила и Роана? Они ведь уверены, что…

— Они не уверены, Лила, — с раздражением перебил меня Онаир. — Они сознательно говорят сыновьям то, что те хотят услышать. Пытаются оградить их от боли, пока это возможно.

Я непонимающе покачала головой.

— Видимо, ты не знаешь, но каждому, кто имел запретную связь с веридианцем, Совет стирает воспоминания. Но, — Онаир криво усмехнулся, — с мнемонами это невозможно сделать. Память — наша сила и проклятие.

Я в ужасе прижала ладони ко рту.

— Вы хотите сказать, что если Совет откажется отменить закон, то Арнилу и Роану просто сотрут воспоминания обо мне?

Онаир молча кивнул, подтверждая мой худший страх.

— Ребенка отдадут Ориану, а тебя отправят в другую Галактику, чтобы он никогда не смог тебя найти. — Онаир с силой сжал кулаки, словно пытаясь удержать себя от крика. — Видимо, я чем-то сильно прогневил судьбу, раз она решила повторить мою трагедию.

Онаир с трудом поднялся на ноги.

— Поэтому, пока все не зашло слишком далеко, я умоляю тебя одуматься. Разорви помолвку и вернись на Веридиан. Позволь ему жениться на другой! Вы сможете видеться… Думаю, раз в несколько лет вам это позволят. Лучше так, чем он навсегда тебя потеряет, а ты — его.

Я усмехнулась, поднимаясь с ковра.

— Видимо, вы совсем не знаете своего сына. Он с нетерпением ждет дня, когда станет отцом. — Я взяла Онаир за руку, чувствуя, как дрожит его ладонь. — И потом, кто вам сказал, что Совет обязательно откажет в отмене закона?

Я прикрыла глаза и показала Онаир сон, где сидела поляне, в окружении своих мужей и детей. Я нежно укачивала малышку на руках, а сыновья мирно дремали, примостившись на плечах Ориана и Арнила.

— И это обязательно случится, — прошептала я, заглядывая в голубые, полные надежды глаза Онаира. — Просто помогите нам. И тогда, — я улыбнулась, почувствовав тепло его руки в своей, — вы наконец сможете воссоединиться с той, кого любите.

Онаир знал, что это не просто фантазия, не просто красивый сон. Это было видение, отблеск будущего, которое может стать реальностью.

Не теряя ни минуты, он пригласил в кабинет своих братьев и поделился с ними увиденным.

— Тогда, — широко улыбнулся Ноар, отец Роана, — нам нужен новый план. И этот план, — его глаза блеснули решимостью, — мы должны привести в исполнение во что бы то ни стало.

До дома я не добралась. Через пару минут в кабинет Онаира ворвался Ориан, пылая яростью. Я никогда не видела его таким. Заметив меня в окружении отцов, он в замешательстве замер.

Обнял меня за талию, притягивая к себе. И словно хищник, защищающий свою самку, заслонил меня спиной.

— Любимый, — промурлыкала я ему на ухо, вставая на носочки, — поговори с отцом.

— Мне не о чем с ним говорить, — отрезал он. — Мы уходим.

— Нет, — категорично ответила я, целуя его спину, — ему есть, что сказать. Пожалуйста, выслушай его.

Через мгновение в кабинет ворвались Арнил и Роан. Теперь трое мужчин заслоняли меня собой.

Убедив женихов поговорить с отцами, я покинула кабинет. Но не прошло и пяти минут, как компания мужчин вышла. Все счастливо улыбались, а между Орианом и Онаиром больше не было вражды. Кажется, они придумали отличный план.

Ориан подхватил меня на руки, и закружил. Расцеловал лицо и прошептал:

— Как же я тебя люблю, малышка моя.

Я робко чмокнула его в щеку.

— А я тебя, бука.

Остаток дня мы провели в компании родных генералов. Меня познакомили с сестрами Арнила и Роана: Вилин и Инель.

Темноволосой Вилин было восемнадцать, а русоволосой Инель — девятнадцать. Обе уже обручены.

Но не с тремя женихами, как я. У Вилин их двое, а у Инель — один. Они выбрали их сами, без помощи ненавистного Совета.

За ужином мы много разговаривали. Родные рассказывали истории о генералах. Особенно про то, какими сорванцами они были в детстве. Я много смеялась.

В возрасте десяти лет Роан умудрился взорвать отцовский боевой корабль. Хотел стабилизировать показатели двигателей, но что-то вышло из-под контроля. К счастью, в момент взрыва Роана не было рядом. Тогда он мирно спал в своей кровати.