Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 42

— Ба, да тут у меня знакомые имеются! — обрадовался я, поглядев на фамилии, — С вашего разрешения я сейчас с Неклюдовым переговорю. Не думал не гадал, а у него в Островском уезде оказывается свой конезавод есть!

— Интересно, каким же образом вы говорить надумали? — заулыбался Осипов.

— Так связь же с ним есть, — пожал я плечами и активировал вызов знакомого дворянина, который оказался ещё коннозаводчиком.

— Михаил Александрович, здравствовать. Ганнибал-Пушкин вас беспокоит.

— Слушаю вас, Александр Сергеевич, — тут же принял абонент словно невзначай предложенную ему беседу без титулований.

Осиповы — Вульф нас слушали с отвисшими челюстями…

— С некоторым удивлением узнал, что к вам по вопросу приобретения коней можно обратиться. Но сразу признаюсь, что интересуют меня лишь ломовые породы и те, что под упряжные подойдут.

— И много ли вам нужно?

— Дюжины три — четыре готов приобрести, — замер я, не поверив, что нашёл то что мне надо вот так легко и просто.

— Однако и аппетиты у вас, князь! — шумно выдохнул в трубку коннозаводчик, — Я лишь полторы дюжины тяжеловозов готов показать, ну, и упряжных с дюжину. Только поторопитесь, если надумаете. А то я половину из них собирался на следующей неделе на ярмарку отогнать.

— Завтра же к вам выезжаю, — заверил я его, прежде чем разорвать связь.

— Саша, я слышала про твою связь! Это же она была? — отмерла помещица, обмахиваясь платком.

— Именно так, Прасковья Александровна. И хочу похвастаться, что сейчас я со своими Псковскими знакомыми могу даже из Петербурга разговаривать.

— А почему у меня её до сих пор нет⁈ — шутливо подбоченилась помещица.

— М-м-м… Позвольте, отгадаю… — сделал я вид, что меня озадачил её шутливый вопрос, для чего старательно начал потирать лоб, — О! Во-первых — это дорого! Во-вторых — с кем вы собрались говорить? Я могу показать вам полный список тех, с кем можно будет связаться. Если вы найдёте среди них тех, ради общения с которыми готовы заплатить кругленькую сумму, то не вопрос. Дайте мне неделю и я вам сделаю нужный перл для связи.

К счастью, энтузиазм помещицы после ознакомления со списком абонентов и прайс-листом на услуги связи заметно утих. Не с кем ей, кроме меня, там было беседовать. А до меня, да за такие деньги, проще съездить, коль соскучится.

Так что на следующее утро, испив в Тригорском кофе с изумительными булочками, начинёнными черёмуховым и земляничным вареньем, я беспрепятственно отбыл к Неклюдову.

Средства связи рулят? Как бы не так! Знакомства и личные связи — вот что ценится в этом мире.

Неклюдов встретил меня бурно. Другого слова просто не подобрать. Судя по всему, гости у него бывали не часто, тем более, на такой красивой и модной карете.

Не прошло и пяти минут, как я уже знал, что проживает он сейчас один, и давно, так как его жена, урождённая баронесса Таубе, уже третий год изволит лечиться в Италии, а оба сына заняты на службе.

Так что на некоторое время помещик пришёл в излишнее возбуждение, чуть ли не каждую минуту предлагая мне то в бильярд сыграть, то в штосс, то в баньку «с девочками» сходить.

На баню я согласился, намекнув, что нормальной парилки и кваса к ней будет вполне достаточно, но начнём мы с осмотра коней.

Помещик нехотя согласился, и я вовсе не склонен обвинять его в злом умысле — ему просто было непомерно скучно, а лошадки у него оказались на удивление хороши. Григорий отобрал сначала дюжину тяжеловозов, а когда на остальных Михаил Александрович предложил скидку в четверть цены, то мы и вовсе всех решили купить. А вот из упряжных только восьмерых взяли. Остальных Григорий решительно забраковал и втихаря шепнул мне, чтобы я даже на скидки не соглашался. Калеченные они оказались. По словам моего кучера, вполовину меньше пробегут, а потом хромать начнут. Уж не знаю, как он такое определил, но я ему верю.

Следующий визит, по рекомендации Неклюдова, я нанёс его другу и конкуренту Обрютину Петру Ивановичу, угрюмому пожилому мужчине, обременённому немалым семейством.

Конный завод у него был поставлен похуже, чем у Неклюдова, но лошадки получились на удивление ладные, вызвав истинное удовольствие у Григория одним только своим видом.

— Очень достойно, Пётр Иванович. Как только вы умудрились такую породу вывести? — принял я приглашение на чай, когда мы сторговались за пятнадцать тяжеловозов.

— А я и не пытался никого выводить. Не моё это, — простецки развёл руками помещик, — Это воронежская порода. Как меня заверили, одна из самых удачных. Так что чем лес городить, я просто купил нужное количество, да раз в три года докупал по две — три головы, чтобы кровь освежать. Зачем что-то лишние измышлять в поисках лучшего, если кто-то до нас его уже придумал. Вот только просьба у меня к вам будет небольшая, Александр Сергеевич. Вы, как лошадок моих и Неклюдова в деле проверите, так не откажите в любезности мне сравнение по ним прислать. Спорим мы с Неклюдовым не первый год и при каждой встрече, но вы и у него и у меня приличное количество коней купили. Прямо любопытно, как они себя друг перед другом покажут, если их в одном хозяйстве будут содержать и использовать.

— И письмо напишу, и в гости вас к себе приглашаю. Как в Псков ближе к лету выберетесь, так и ко мне в Велье заезжайте по-соседски. К тому времени лошадки наши уже и на пахоте себя покажут, и на других работах. Сами работников и опросите, чтобы я невзначай чего не упустил.

— И то дело, — впервые за всю нашу встречу улыбнулся коннозаводчик, — Вы-то сами их в лучшем случае из окна кареты в работе увидите.

Вот так, в два приёма, моё Велье обзавелось некоторым количеством могучих лошадок. Встали они мне изрядно. Это я понял после первой же крестьянской ярмарки, где мы с Григорием прикупили полдюжины обычных трёхлеток. И вышли они нам чуть ли не в три с половиной раза дешевле, чем их более породистые собратья — тяжеловозы.

— Григорий, а не перемудрили ли мы с тяжеловозами? — задал я своему кучеру само собой напрашивающийся вопросец, — Может нам обычных коняшек, да числом побольше стоило купить?

— Никак нет, Лександр Сергеевич, — обернулся ко мне кучер, когда мы не спеша катили обратно, — Коней на ярмарке мы добрых взяли, но под ваши плуги, да по тяжёлой пахоте они не вытянут. Разве тройка коней, из нынче купленных, такой плуг потащит, и то недолго. А лошадки так и вовсе нет, не потянут. Жилы надорвут.

— Хочешь сказать, что мы с плугами перемудрили? — напрягся я, так как первые самостоятельные изделия из шведской стали на мой дилетантский взгляд выглядели вполне добротной копией тех немецких образцов плуга, с которых мы их слизали, а то даже превосходили их, так как у нас сталь была лучше, и все сочленения конструкции удалось сделать усиленными, без увеличения веса.

Если что, даже я там руку не раз приложил, не удержавшись.

— Так без ума же германскую технику пытались пользовать, — усмехнулся кучер, — Не под крестьянских коней их плуга предназначены были. Оттого и вредительство одно из-за них выходило. Только коней калечили, а работы, которую немец прописал, эти плуги под нашими лошадьми показать никак не могли.

Упс-с… Вот так живёшь, считаешь себя самым умным, а тут вдруг раз — и твой кучер доносит до тебя настолько очевидную Истину, что стыдно становится, как сам не додумался.

Больше я по ярмаркам не ездил, не до них стало. Отправлял туда Григория с Прошкой и парой отставников. За следующие две недели они пригнали ко мне в имение ещё четыре десятка добрых крестьянских лошадок, полностью закрыв недостаток моего хозяйства в тягловой силе.

Хорошо, что Селивёрстов был в курсе моих планов и строителям заказал ещё один конный двор, но и он нас не выручил. Часть простых лошадок пришлось раздать на зимовку по крестьянским дворам, поспешно закупая для этого возы сена где только можно.

Пожалуй, давно в Велье не было так оживлённо, как в начале нынешней зимы.