Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 20

Корявенько у него выходит, но смысл понятен.

— Могу прямо сейчас подъехать, — ответил я, и к величайшему облегчению собеседника, продублировал свой ответ на французском.

Росси прямо выдохнул, и разразился потоком слов.

С трудом вклинившись в этот фонтан слов и эмоций, я попросил подождать моего приезда, который произойдёт буквально через десять минут, заодно предупредил, что буду не один, а с сестрой.

Часть разговора сестра без сомнения сумела услышать, и по дороге не проронила ни слова.

— Князь Александр Сергеевич Ганнибал-Пушкин с сестрой Пушкиной Ольгой Сергеевной! — сам себя представил я, заходя в художественную мастерскую.

— Главный архитектор специальной комиссии Карл Иванович Росси, — чопорно представился мужчина, лет сорока, в нарядном камзоле, — Мой помощник и племянник Фредерико Росси, — кивнул он в сторону скромно одетого молодого человека, лет двадцати пяти, на красоту которого природа поскупилась.

Уж на что я внешность своего Пушкина считаю нисколько не выдающейся, этому парню ещё больше не повезло. Правда в плюсе у него рост, так как он на ладонь меня выше, но в минусах чисто гасконский шнобель, да ещё и с горбинкой посередине.

— Проекты желаете посмотреть? — спросил архитектор на французском.

— Я бы сначала документы хотел увидеть, а проекты пусть пока сестра изучит, — всерьёз озадачил я Ольгу, которая к такому повороту была явно не готова.

— Прошу, — довольно спокойно архитектор выложил на стол примерно дюжину листов, часть из которых была на гербовой бумаге.

Пролистал я их довольно быстро. Моим тульпам не нужно много времени с их фотографической памятью и скоростью обработки информации.

Снисходительную улыбку Росси, когда он увидел, с какой скоростью я «изучаю» документы, я проигнорировал.

— На третьем листе в пункте пять есть опечатка и неверно поставлена запятая. На четвёртом две подписи стоят не на своём месте, на шестом небрежно смазана печать, что сделало её нечитаемой, — на пару секунд прикрыл я глаза, прежде чем выдал вердикт.

— Поразительно! Как вы смогли! — восторженно оценил Росси мои способности, — Признаться, я тоже заметил эти огрехи, но счёл их незначительными, зная русскую невнимательность.

— Тем не менее, документы я вам возвращаю на переделку. Ольга, как там с проектами?

— Мне ни один не понравился. Всё красиво, но без души. Нет в них нашего русского характера. — довольно смело заметила сестра, что для неё было вовсе не характерно.

— В каком смысле? — подошёл я к столу, встав за её плечом.

— Тебе это нравится? — пролистала она страницы альбома с эскизами двух зданий.

— Вроде, красиво. Нет?

— Для Венеции или Парижа сойдёт. Но не для столицы России.

Росси лишь хмыкнул, но оставил слова сестры без комментариев. Повисла пауза.

— Мадам, позвольте я вам свои эскизы покажу? — робко поинтересовался молодой человек.

— Мадемуазель, — строго зыркнула на него Ольга, заставив смутиться, — Но показывайте.

Парень метнулся к полкам и притащил оттуда аж три альбома с зарисовками. Сестра быстро их начала листать, почти сходу отсекая то, что ей казалось неинтересным. Вышло так, что с трёх альбомов осталось лишь четыре эскиза. Пересмотрев их ещё раз, Ольга выбрала один и потребовала себе лист бумаги и карандаш.

— Вот этот почти то, что нужно, но сейчас мы добавим сюда русские нотки. Хотя бы взяв за основу классический боярский терем.

Уверенными движениями сестра начала набрасывать копию рисунка, попутно внося в него изменения, и что меня поразило, ей вовсе не требовалась линейка, чтобы проводить идеальные прямые линии.

Фредерико сначала довольно безучастно наблюдал за её творчеством, но в какой-то момент вмешался и она горячо заспорили меж собой. В итоге парень метнулся за хлебным мякишем, которым они стёрли уже нарисованные линии, и оба, вооружившись карандашами, начали рисовать что-то новое, чуть ли не сталкиваясь носами над листом бумаги и оживлённо треща на французском.

— Пойдёмте, князь, — хитро прищурившись, поманил меня Росси пальцем, — Я угощу вас изысканным кофе. Поверьте, иногда творческим личностям лучше не мешать, так как я не раз видел, что именно в таких спорах рождаются истинные шедевры.

Кофе у архитектора, приготовленный на жаровне с песком, действительно оказался весьма не плох. А чайная ложка отличного коньяка, которую он туда влил, лишь добавила напитку благородного аромата и подчеркнула вкус.

— Брависсимо! — не удержался метр, когда двое юных творцов принесли ему итоги своих трудов, — Но как вы смотрите, если мы вот здесь добавим немного красоты, — движением пальца потребовал он карандаш, а затем почти не отрывая его от бумаги, пририсовал какую-то финтифлюшку под крышей.

Ольга и Фредерико молча переглянулись, и кивнули, соглашаясь.

— Ваше Сиятельство, я бы хотел попросить… — замешкался молодой архитектор, не решаясь сказать, что хотел.

— Безусловно. Ольга Сергеевна будет курировать весь проект и строительство, являясь моим представителем, — кивнул я в ответ, и эта парочка, глядя друг на друга, расцвела самыми счастливыми улыбками, которые мне довелось увидеть в этом месяце.

Вот же незадача… Так-то я Ольге в женихи готовил сына одного из самых богатых помещиков Псковской губернии, но никак не голоштанного помощника архитектора из Италии. Впрочем, посмотрим. Вдруг мне показалось, и у них всё пройдёт.

Вроде и сам без дела не сижу, но с приездом деда всё завертелось намного быстрее. Не успели мои родственники разобрать свои вещи и отобедать, как Пётр Абрамович потащил меня к генерал-лейтенанту Пущину.

Как и говорил ранее Иван, отец его пребывал дома, а потому и принял он нас с дедом без проволочек.

— Князь, циркуляр из канцелярии Его Высочества, предписывающий помогать Ганнибалам, по всем инстанциям давно разошёлся, — раскуривал трубку Иван Петрович, после того как они с дедом выпили по стопочке за встречу. — И я прекрасно понял, что тебе требуется полдюжины водолазов и даже готов их предоставить, но учить глубоководным погружениям на Кронштадте — это, право слово, глупо.

— Объяснись, генерал, — попросил дед. — Александр Сергеевич готов обустроить глубоководный бассейн и научить матросов всему, что сам умеет. Флоту не нужны умелые водолазы, которые смогут работать на глубине в сто пятьдесят футов?

— Очень нужны, князь. Вот как нужны, — провёл по шее ладонью характерным жестом отец Ивана, — просто на Кронштадте обучать таких сложно будет. Ноябрь на дворе. Пароход Берда ещё дня два, ну три от силы на заливе поработает и всё — встанет Финский залив. Как туда добираться прикажешь?

А ведь прав Иван Петрович. Кронштадт — это не домик на соседней улице. На него, кроме как по воде не попасть. Покроется Финский залив льдом, и не подберёшься к острову до тех пор, пока лёд приличной толщины не станет. Жаль, а я так мечтал открыть на Кронштадте курсы водолазов на несколько десятилетий раньше, чем это было в реальной истории.

— А есть какие-то другие варианты, кроме Кронштадта? — пожевав губы, спросил дед.

— Конечно, есть, — выпустив клуб ароматного дыма в потолок, кивнул Ванин папа, — В Морском кадетском корпусе на Васильевском острове. Там в прошлом году пожар был и сейчас кое-что перестраивается. Ну и кое-какой земелькой корпус прирос. Так что там и место для бассейна найдётся, и учебные помещения, если понадобится какую теорию преподать. Кстати, если понадобится, то бассейн можно стенами огородить и какой-нибудь крышей накрыть, чтобы в нём вода не замерзала.

— Что скажешь, Саша? — посмотрел на меня дед.

— Какая разница, где яму копать, — пожал я плечами. — На Васильевский остров хоть пара мостов ведёт, да и добираться не сложно, а то я уже начал думать, что мне в командировку на Кронштадт с собой брать.

Сорока пятиметровую яму вырыть? Как два пальца об асфальт. Найдите только место для вынимаемого грунта, а выкопать я и сто метров готов. Ещё и стены с дном укреплю, так что с десяток лет бассейн не осыплется. Не зря ведь я с Росси кофе пил. Показал он мне в своей конторе одного деятеля, владеющего перлом Материи, которым тот под фундаменты ямы копает. Более того, я артефакт в действии посмотрел, когда по моей просьбе владелец перла в цветочном горшке небольшую лунку выкопал.