Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 17

— По большому счёту при объёмном производстве нужно бы на отдельном окорочном станке бревно к лущению готовить, а не целый узел навешивать, — объяснил Карл Николаевич, — Но пока мы вопрос решили таким образом.

В довершение Берд порекомендовал для получения более качественного шпона чураки перед лущением некоторое время держать в горячей воде. Якобы от этого древесина становится мягче и полотно шпона меньше рвётся.

— Вам, Ваше Сиятельство, конечно, проще размягчить дерево перлом Материи, но уверяю Вас, горячая вода тоже неплохой вариант, — заметил заводчик, отчего-то ухмыляясь.

— Ваше Высокоблагородие, а когда мне стоит высылать к Вам будущих станочников? — поинтересовался я, поскольку предварительные списки согласившихся на обучение парней были составлены задолго до моего отъезда. По сути, Селивёрстову оставалось только сделать паспорта для выезжающей молодёжи и организовать проезд до столицы.

— А это когда Вам удобно будет, — порадовал меня ответом Берд, потому что ребятам было бы проще и спокойней приехать в Санкт-Петербург вместе с дедом и братьями Исааковичами. — Места в заводском общежитии для учащихся всегда найдутся.

— Кстати, Ваше Высокородие, а как у Вас обеспечение учащихся поставлено?

— На время учёбы и практики учащийся живёт в общежитии на территории завода. Ну и трижды в день питается в рабочей столовой за счёт предприятия. Бесплатная баня хоть каждый день. Рабочая одежда, как положено, выдаётся. Вот вроде и вся премудрость, — объяснил заводчик и тут же добавил, — Забыл сказать, что во время обучения ученику пять рублей в месяц от завода выплачивается.

Кроме того, что Берд грамотно подошёл к взращиванию трудовых резервов, вроде, как и нечего добавить. Сегодня ты червонец на обучение пацана потратил, завтра он тебе сотку прибыли принесёт. Утрирую, естественно, но, думаю, смысл понятен.

— Александр Сергеевич, спросите у Берда, не может ли он пресс изготовить? А лучше несколько прессов разных величин. При малом объёме фанерования можно обойтись даже ваймами, — посоветовал Виктор Иванович. — Кстати, Вам ещё пакет фанеры для полимеризации клея греть нужно будет почти до двухсот градусов. Но думаю — это проще артефактом делать.

Пресса Карл Николаевич изготовлять ожидаемо отказался, в виду полной загруженности его завода другими проектами, в том числе и казёнными. Вместо этого заводчик попросил разрешение на привлечение к этому заказу субподрядчика. Если подумать, то мне без разницы, как Берд изготовит тот или иной мой заказ — я рассчитываюсь строго с ним. А будет ли он сам мои хотелки исполнять или обратится к субподрядчику, мне глубоко фиолетово, лишь бы за качеством следил.

Вызов деда застал меня за утренним кофе. Пусть я не особый любитель этого напитка, но по утрам он мне просто необходим. Бодрит и настроение поднимает.

— Александр, ты помнишь про наш разговор о Пущине? — спросил дед, как только мы закончили с приветствиями и вопросами о здоровье.

— Да, я вчера встречался с Пущиным — младшим и узнал, что его отец в городе.

— Тогда хочу тебе сказать, что мы с твоими дядьями завтра поутру выезжаем в Петербург.

— Так, дайте мне подумать, — невольно почесал я затылок, уже понимая, что мои надежды на скорое возвращение в Велье накрываются медным тазом, а раз так, то это время стоит потратить с пользой, — Пётр Абрамович, а вы можете отправить кого-нибудь в Велье с письмом для моего управляющего? Мне надо, чтобы он отправил в Петербург десять учеников для обучения работе на паровой лесопильне. Желательно в две подводы, и с парой моих отставников.

— Сейчас же гонца пошлю и записочку ему набросаю, — охотно отозвался дед.

— Вы же одной каретой поедете? Без слуг?

— Да, а зачем ты спрашиваешь?

— Полагаю, что таким составом я вас у себя смогу разместить. Домишко у меня не так велик, но четверых сумею принять.

— Ого! У тебя уже и в Питере дом появился! — обрадовался дед моей прыти.

— Чистая случайность, — с улыбкой принял я восторг старика.

— Уже успел обустроиться?

— Пока что нет, но прямо сейчас займусь.

— Постельное и посуду не покупай. Я своё привезу. Может из прислуги кто нужен?

— Спасибо, но я уже нанял.

— Ну, как знаешь. Завтра до Пскова доберёмся, ещё раз с тобой свяжусь. И, Саш, оказывается — это очень удобно, что теперь у Ганнибалов есть свой дом в Пскове, — закончил дед разговор, но я даже через расстояние почувствовал, как он довольно улыбается.

— Митрич! — крикнул я в сторону кухни, — Скажи Григорию, чтобы карету закладывал.

— А на пролётке не желаете? — заглянул слуга в зал, сияя широкой улыбкой, — Я пока сказал, чтобы её не распрягали. Вдруг вы попробовать желаете, какова она на ходу.

Так-то это Григория инициатива была. Осмотрев коня и пролётку, которые мне достались вместе с особнячком, он сказал, что коня быстро овсом откормит, а вот пролётку обновить бы не мешало.

Степан на это лишь головой кивнул и заявил, что знает хорошего мастера.

— Неужели готова?

— С утреца пригнал. Зря я что ли вчера у вас восемнадцать рублей за её ремонт просил.

Мне стало любопытно и я не поленился выйти во двор.

А что, очень достойно вышло. Не сказать, чтобы пролётка, как новая, но выглядит всё добротно и ухожено.

— Молодец, Григорий. Коня-то как намыл — начистил, любо-дорого посмотреть, — похвалил я кучера, обходя пролётку по кругу, и поневоле отметив чубарого коня, который аж лосниться стал.

— То не я. Пацанёнок старался, — прогудел в ответ кучер, — Третий день его начищает.

— Тогда и отцу его есть чем гордиться. Очень меня новый вид пролётки впечатлил! Вижу, что сиденья заново перетянули, краской и лаком везде прошлись, да и упряжь поменяна. Митрич, а ты с Григорием на козлах поместишься?

— Если дорога не долгая, то отчего не поместиться.

— Дед с дядьями скоро приезжают. Кровати надо купить, да ещё мебелишки какой-нибудь. Мы потом дальше поедем, а ты, Митрич, доставкой мебели в дом озаботься.

— Покупать далече будете?

— Думаю, около Гостиного двора, или в нём самом всё найдём.

— Тогда ломовик полтинник попросит, а то и больше постарается заломить, — неуверенно заметил слуга.

— Я тебе рубль мелочью дам. Сдачу сыну отдашь. Заслужил, — полюбовался я ещё раз на пролётку уже с крыльца и пошёл одеваться к выезду.

Должен отметить, что поездка в пролётке приятней, чем в карете. При перемещении по булыжной мостовой проспекта в карете себя чувствуешь, как в барабане, по которому стучат со всех сторон. На пролётке такого эффекта нет. Да и шума от неё меньше на порядок.

Так что до Гостиного двора мы доехали без тех мучений, которые обычно испытывают пассажиры карет.

Цены на мебель, даже простенькую, но крепкую, меня в очередной раз неприятно удивили. Обычный стул из ясеня — шесть рублей. Кровать, примерно в метр шириной, со спинками, украшенными незатейливой резьбой — двенадцать. Тумбочка с дверцей и ящиком сверху — семь. Даже обычная вешалка на восемь крючьев, из числа тех вешалок, на которые можно смотреть без боли, и та полтора рубля. Тут-то за что?

Самое простое и дешёвое я покупать не стал. Выбирал качественное, и чтобы глаз радовало. В итоге набрал мебели на сто восемьдесят семь рублей, немного поторговавшись, и даже дождался, когда покупки начнут грузить в подогнанную телегу, вокруг которой уже суетился Митрич, следя за тем, чтобы уложили всё правильно и дорогой ничего не побилось.

Дальше я поехал в свой бывший дом, где Пушкины нынче проживают.

Семья меня встретила почти в полном составе, в обеденном зале не хватало лишь Лёвки, который сейчас на учёбе.

— Оль, иди оденься по приличней. Мне твоя помощь нужна будет, — обратился я к сестре, когда всех поприветствовав и спросив матушку о самочувствии, уселся за стол, заказав себе чай у прислуги.