Стиратель границ. Том 2 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 11

Я стоял, как громом пораженный — как и Левероп с Анареем возле меня. Старик же улыбался:

— Рад тебя снова видеть!

— Вза… взаимно, — я понимал, что он трясет мою руку, но сам ничего толком сделать не мог, настолько был поражен его словами. Если бы он сейчас стал третьим, кто покушался на мою жизнь — я бы этого даже не понял.

— Значит, теперь ты Бавлер. Что ж, вероятно, это лучший исход для человека вроде тебя, который взбаламутил воду в нескольких государствах.

— Вероятно, плохо мутил, — сказал капитан, — раз армия Пакшена про него не слышала.

— И в Мордине тоже, — заявил Левероп.

— Еще бы вы про него слышали. Капитан и бывший дворянин, который еще в Мордине стал бывшим, — критически отозвался от моих спутниках Рунил. — Славное же дело делал — неудивительно, что перешел дорогу. Ко мне заходил частенько.

Я не сразу понял, что он говорит о моем прошлом, поэтому сперва слушал невнимательно.

— Я уж боялся, что никогда не увижу тебя, — улыбнулся под конец речи старик. — А то ведь частенько заходил.

— Что я здесь делал? Когда был в последний раз? — я основательно взялся за расспросы.

— Весной был. Полгода почти прошло. Все, что я тебе мог дать — дал. Но заново рассказать — могу. С чем ты пожаловал на этот раз? Твой капитан взял деревню под свой контроль, — доложился первый староста Заречья, с которым мне удалось поговорить.

— Линет сказала, что мне стоит посмотреть на деревню, потому что она какая-то особенная, — сказал я. — Вот и вижу, что в ней точно что-то есть.

— Все, как в прошлый раз, — покачал головой Рунил.

— Расскажи, — попросил я, хотя очень хотелось вытребовать у него историю о себе всю, полностью и прямо сейчас.

— Вот так, при людях? — слабо улыбнулся Рунил. — Вдруг ты был дикарем, который помогал мне приструнить бунтовавших жителей?

— Едва ли Бавлер такой, — Анарей сразу же принял мою сторону.

— Тогда я спокоен, — ответил старик. — Я надеялся, что полгода тебя не изменили, даже если ты потерял память. У тебя в один момент были странные признаки тирана, но я посчитал их незначительными.

— Рунил, мне очень важно знать, что я делал здесь, — вдруг я понял, с некоторым отвращением для себя, что мое желание узнать истину о прошлом настолько сильное, что я готов умолять старосту.

— Лучше бы ты спросил, в роли кого ты был здесь, — сказал Рунил и не выжидая никаких театральных пауз ответил: — Ты выступал здесь за объединение Пакшена и Мордина под управлением внешних, так сказать, сил.

— О чем речь? — спросил вперед меня Анарей. — Что за внешние силы? Рассвет?

— Рассвета тогда еще не было, — сказал Рунил, глядя на меня. — Тогда этот юный герой сперва умудрился получить доступ ко двору в Пакшене — с трудом, конечно. В Мордине тоже собирался. Его путь, как я понимаю, еще только начался. И начался, очевидно, с Пакшена.

— Это все, что ты знаешь? — спросил я.

— Я знаю лишь то, что видел, или то, что ты сам мне рассказывал, Бавлер, — ответил Рунил бесстрастно. — Знаю, что у тебя был покровитель, знаю, что ты примерно с зимы начал действовать. А сюда ты пришел, чтобы забрать у меня артефакты, которые мы нашли в прошлом году.

— И зачем я это сделал?

— Твои цели не до конца были ясны. Вероятно, их попросил твой покровитель. А куда делись артефакты, я уже не могу знать. Мог ты, но ты же потерял память, так что выяснить, что сталось с ними, не представляется возможным. А жаль.

Я стоял, не зная, что и думать. И уж тем более делать. Я здесь уже бывал! В отчаянии я посмотрел на Анарея и Леверопа, пытаясь найти в них поддержку. Но ни тот, ни другой ничего не говорили до поры до времени, пока Рунил не заявил:

— Да вы его как прокаженным посчитайте! Ничего дурного он не сделал тогда, а то, что решил сделать сейчас — куда лучше, чем все дела, которыми вы занимались до знакомства с ним. Или вы вдруг решили, что если у человека есть тайна в прошлом, так непременно дурная? — он нахмурился, злобно зыркнул на обоих так, что они отшатнулись. — Вот так-то! — он стукнул палкой в огромный камень. — Ладно, юноша, можешь отправить своих людей погулять. Теперь нам с тобой потолковать надо.

Я, готовый узнавать новую информацию и правду в первую очередь, навострил уши. Спустя почти четыре месяца после встречи с первым живым человеком в глухих лесах южнее Нируды, я умудрился найти человека, который может дать мне ответы! И нашел его на противоположной стороне реки, у притока — в полусотне, если не почти что сотне километров!

Левероп и Анарей ушли, но только после того, как я дозволил. Их смятение самоустранилось, когда старик прикрикнул на них, а желание исполнять мою волю заняло свое место. Отчего-то в этот момент мне очень понравилось быть главным.

— Вот что, правитель Бавлер, — без какого-либо сарказма проговорил Рунил. — Я в своей жизни повидал многое. Находились и объединители, и разделяющие. Те, кто выступал за союзы и против всех. Кто хотел выделиться в самостоятельное государство-княжество, и много чего еще. Но не так, чтобы все это происходило в одно время. Понимаешь, к чему ты привел этот мир?

— Я? — удивился я. — Что я еще умудрился натворить?

— Ты думаешь, что твой Рассвет — первый проект по объединению? Ты уже намеревался доказать, что у этих земель есть древняя общая история, причем настолько древняя, что можно было бы объединить не только Пакшен и Мордин в одну общность, но еще и Улерин поджать, да поискать еще тех, кто отбился. Мир велик, Бавлер. Мир не заканчивается Нирудой. Или Рассветом, если говорить по-современному.

— Что правда, то правда, — не удержался от краткой улыбки я. — Рунил, Левероп был еще южнее, он прошел глухие леса, видел страшных монстров и вышел на людей! На селения!

— Значит, ты не соврал, Бавлер. В тот раз ты тоже говорил — к югу от нас есть еще люди. Нам нечего бояться! — он даже повеселел немного. — Значит, мы не последние люди в этом мире! А то посмотри-ка, чего глаголют со стороны столицы нашей, — говор его слегка поменялся — похоже, что сильно сказывалось настроение. — Говорят, что если Мордину не победить Пакшен, что если он проиграет, то все, людей больше не будет. Но нет, приходит Бавлер и утверждает, что все иначе, — тут он притих.

— Рунил, — взмолился я, — рассказывай все. Мне нужно знать, в каком направлении двигаться. Я ничего не помню. Я очнулся летом посреди леса, примерно так в двадцати километрах южнее Нируды. Дошел до реки, наткнулся на Аврона, потом пришли Крол и Окит — так мы создали первые дома, улицу. Я хотел узнать о том, кто я такой, но пока я занимался домами для новых людей, пытался построить для них достойный мир — мысли о себе самом отошли в сторону. Я как будто перестал чего-то другого хотеть, только строить и создавать. А потом меня назвали правителем, — я как будто жаловался старику на это, — и у меня не осталось другого выбора, кроме как играть эту роль основательно.

— Как староста — я тебя понимаю, — быстро ответил Рунил. — Но твоя задача, как мне показалось, была выше того, чем ты намерен заниматься сейчас. Гораздо выше. Ты ставил себе цель бескровного объединения земель. Понимаешь? Остановить войну!

— Не я один хочу остановить войну, — ответил я. — Только вот методы у людей такие, что они сделают все иначе! Наоборот! Война не остановится.

— Так пока что и ты не смог остановить ее, Ю… Извини, Бавлер.

— Что не так с моим старым именем? — спросил я. — Почему ты старательно его избегаешь? Почему?

— Потому что твои мирные методы объединения — а я не мог не догадаться, что они вели к завершению войны без новых жертв, — не нравились никому вообще! Ни Миолину, никому!

— Но Миолин общался со мной!

— Он не знал тебя лично, похоже, — Рунил подошел ближе к краю камня и позвал меня с собой. — А ведь полгода назад ты стоял здесь рядом, и мы говорили почти что о том же самом. Но я думал, что все закончится иначе.