Внучь олегарха (СИ) - Номен Квинтус - Страница 14

Честно говоря, меня этому в Мексике научили: в бизнесе всегда встречают по одежке. То есть не по одежде как таковой, но и одежда тоже очень важна, так что одевалась я в лучших европейских модельных фирмах. Не только в них, но что-то заказывать у китайских компаний, которые «шили как в лучших домах», я не рисковала, в худшем случае у московских модельеров что-то заказывала. Потому что правильные бизнесмены (причем китайцы — особенно) на внешний вид обращают исключительно сильное внимание. А китайцы еще как-то отличают «made in China» от точно такого же, но сделанного в Европе или в США. Впрочем, одежду американскую они вообще в грош не ставят, но ведь заботиться приходилось не только о «правильной» одежде. Мне и свою «Ламборгини» пришлось купить, чтобы с китайцами торговля лучше шла. Казалось бы: какая разница, во что одет партнер на переговорах и на чем он приехал, если тебе надо купить дюжину высокотехнологичных железяк, которых никто в мире больше не делает? Но если этот партнер на встречу приехал в солидной машине, увешан дорогущими побрякушками, обут совсем не в лапти — то почему-то и сделка оформляется проще и быстрее, и по цене договариваться становится много проще. И ведь они чуют, что приличная часть этой цены как раз на эти аксессуары и уйдет — но платят.

Симон Рамирес — мой тамошний руководитель в аспирантуре (и, как я узнала позднее, мой родной дядя) объяснял это просто: если потенциальный партнер видит, что владелец предприятия может себе такое позволить, то значит предприятие это успешное и надежное, с ним контракт заключать не опасно. Возможно, в Америке так оно и есть, но китайцы… у них раньше было какое-то восторженное преклонение перед европейскими и американскими товарами. То есть они просто отключались от окружающей действительности примерно как персонаж известного мультфильма при запахе сыра. Я как-то посчитала: мой «Авентадор» окупился раза три на контрактах с китайскими фирмами. Правда, где-то на рубеже десятых и двадцатых, с приходом нового поколения управленцев в Китае это преклонение перед европейщиной стало на глазах угасать — но я уже создала себе там определенную репутацию и ее приходилось поддерживать…

И здесь, похоже, тоже ее поддерживать придется, хотя и иными средствами. То есть сначала все же ее создавать, а потом уже поддерживать. Правда, здесь и сейчас репутация не автомобилями и шмотками обеспечивается, а нужными людям работами — но и тут есть засада. Потому что большую репутацию на маленькой, проделываемой в одно рыло, работе не взрастить. А чтобы сделать работу большую — нужны другие люди, и эти люди должны хотеть эту работу сделать! Не просто заработать денег, а именно сделать дело, а для этого нужно было людям дать что-то… не очень даже и материальное, но полезное и людей радующее. Ту же красивую одежду, например.

Но сначала нужно порадовать себя — и на назначенное на восьмое февраля совещание по проекту управляющей системы для энергетических реакторов я пришла вся из себя красивая. Насквозь красивая: мне удалось найти неплохое трикотажное полотно, причем не особенно и дорогое, и я себе даже белье сшила нормальное, которое носить приятно. Так что делала я доклад свой, можно сказать, в полном комфорте — и результат меня порадовал. Конечно, предложения мои не приняли — то есть не приняли все предложения, но вот довести до завершения часть, касающуюся непосредственного управления реактором, мне позволили. И даже позволили людям за это деньги платить! Правда, сильной неожиданностью для меня стало то, что с подачи Курчатова именно меня и назначили руководителем этого небольшого пока проекта — но, во-первых, это означало, что какую-то репутацию я уже заработала, а во-вторых, это даст мне возможность ее и укрепить очень сильно. Если работа будет выполнена в срок — однако в этом я как раз была полностью уверена. Я уже успела «настроиться» на имеющуюся элементную базу, вдобавок выяснилось, что и стержневые лампы, хотя и в небольших объемах, но уже производятся — так что в самом паршивом варианте я бы и одна с работой справилась. Криво, косо — но справилась бы, и даже в этом паршивом случае результат был бы всяко лучше уже имеющегося. А если я не ошиблась в тех парнях, которых предполагала к работе привлечь…

А заодно и парням попробую привить любовь к учебе: тот же Кузнецов в последнюю сессию два трояка заработал. Правда, он отбрехивался, что времени у него не хватает, потому что он вынужден ночами на вокзале грузчиком подрабатывать… Но грузчиков в стране и без него хватит, а инженер должен инженерить! А сделать так, чтобы инженеры именно своей работой и занимались — это теперь уже моя забота. Да, не все инженеры, а лишь девять из них, причем еще лишь будущие — но лиха беда начало. По крайней мере им не придется теперь ночами грузы грузить… да и мне попутно что-то удачно перепало. Я уже выяснила, что в Общемаше зарплата начлаба находится в районе двух тысяч двухсот рублей, а в Средмаше вряд ли меньше, так что денег еще и на другие радости жизни хватит. Правда, счастье такое продлится недолго, но чтобы его продлить побольше, нужно всего лишь поработать. Усердно — а усердно работать я умею. Но главное — умею и других заставлять работать так же…

Я все же не была настолько наивной, чтобы думать, что новая система управления реактором будет немедленно установлена на строящуюся атомную электростанцию. У Курчатова уже своя система управления имелась, и все физики-атомщики считали ее очень надежной и качественной. В принципе, так оно и было, но я-то знала, что система эта — полная дрянь. С точки зрения требований века уже двадцать первого, после обретения человечеством опыта Тримайл-Айленда, Чернобыля и Фукусимы. Потому что существующая система позволяла эффективно управлять работой реактора его операторам, а людям свойственно ошибаться. И особенно свойственно, если человек сидит, ничего по сути не делает и тупо смотрит на неподвижные стрелки фиговой тучи приборов.

В разговорах с Игорем Васильевичем я все же смогла внушить ему одну мысль: автоматика управления должна в первую очередь обеспечить безопасность, безусловно ее обеспечить — а если после этого реактор придется пару суток «вытаскивать» из ксеноновой ямы или даже месяцы из самариевой могилы, то это уже неважно. Потому что если реактор взорвется, то вопросы о том, сколько времени в сеть из него не будет поступать электричество, уже вообще никого волновать не будут.

Физики, конечно, и без меня все это прекрасно понимали — и у них системы управления реактором были готовы с учетом весьма серьезных требований по безопасности. Но после того как я рассказала Игорю Васильевичу и Николаю Антоновичу (который был уже собственно конструктором этой станции) как можно реактор взорвать — просто пересказав технологию взрыва Чернобыльского реактора — они полностью согласились с тем, что автоматика управления должна исключить даже принципиальную возможность операторам станции что-то подобное проделать. И, собственно, мой «проект» они так быстро приняли именно потому, что у меня в схеме предусматривались такие блокировки, которые обойти было уже невозможно. Понятно, что никто «мою» неотработанную и не протестированную со всех сторон схему на почти готовый реактор ставить и не собирался, но если я ее сделать успею в оговоренные сроки, то ее поставят на уже практически достроенный критический стенд, и после полугода проверок и испытаний ее же можно будет и на основной реактор поставить. Причем поставить сначала в параллель с имеющейся системой, а затем — например, после окончания топливной сессии — сделать ее основной.

Но чтобы ее куда-то ставить, ее требовалось сделать — а для этого просто «согласовать» работу по проекту было явно недостаточно. Все бюрократические процедуры затянулись до двадцатого февраля, а к работе «коллектив» приступил лишь двадцать второго, в понедельник. Что на самом деле работу ни на день не задержало: я очень долго «группу исполнителей работ» собирала. Из семи прежних «коллег по работе в НТО» двое участвовать в новом проекте отказались — им уже дипломные работы делать нужно было. Еще пару человек им на замену я с трудом нашла, все же мне требовались люди со вполне определенными знаниями. А еще двоих… после мучительных раздумий я «кооптировала» своих соседок по комнате, Женю и Валю. Потому что они, хотя и учились как бы на «оптиков и точных механиков», ко всяким там линзам прямого отношения все же не имели: на факультете готовили специалистов, которым предстояло разрабатывать системы навигации очень непростых машин, и электротехника там изучалась вполне конкретно. А еще я подумала, что аккуратные девушки смогут очень неплохо и готовые схемы воплощать: так как лампы использовались именно стержневые, паять там нужно было очень много. И очень аккуратно…