Сбежавшая истинная, или бизнес по-драконьи (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 1

— Витя, ты собрал чемоданы? — спросила я, едва войдя в нашу двухкомнатную квартирку. — Мы улетаем на море?

Мой муж вышел из гостиной, которая долго служила нам спальней.

И только сейчас я заметила, что он не один.

Следом за ним вышла ровесница нашего сына — светловолосая девчонка в коротком топе, открывающем живот с проколотым пупком.

— Да, собрал, — муж сложил руки в карманы домашних штанов и покачался с пятки на носок. — И это твои вещи

В последние полгода Витя взялся за себя: похудел, подтянулся, отпустил модную бородку и записался в дорогой барбершоп. Ему сорок пять, он на два года старше меня.

— Не поняла, Витя. А что за девочка, она к Саше? — я опустила тяжелые пакеты на пол, потому что они оттягивали мне руки.

А еще мне показалось, что я ослышалась. Ну мало ли, вдруг у меня звон в ушах.

— Саша в Москве, он приедет только через месяц, — растерянно закончила.

— Лен, давай вот без всей этой тупости, — скривился Виктор. — Ты что, оглохла? Я сказал, что это твои вещи. Так что забирай, а на комоде возьми ключи от дачи.

— Виктор, если ты решил надо мной пошутить, то это очень злая шутка.

Но тут девица громко чавкнула, надула огромный пузырь из жвачки и звонко его лопнула.

А мой муж… тот самый, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы, рассмеялся на эту нелепость и шлепнул ее по заду.

По заду. Молодому.

Лет так на двадцать моложе меня.

— Это Оля, и она будет здесь жить. А с тобой я развожусь.

— Она же тебе в дочери годится, — махнула я рукой, пока внутри все медленно леденело.

— Не преувеличивай.

— Да я скорее приуменьшаю, Виктор. И никуда я не пойду. Это наша квартира. Как ты вообще мог… ее сюда привести? Как ты мог мне изменить? А как же наша семья? Как Сашка? — я засыпала его вопросами, начиная понимать, что все, что я строила все эти годы, летит в тартарары, потому что у моего мужа кризис, и он решил завести молоденькую любовницу.

— Замолчи, Лен. Прекрати орать при моей Олечке.

— Она хоть совершеннолетняя? — вскрикнула я, не сдержавшись, а потом прикусила губу.

Внутри уже все жгло. Меня бросало из одной крайности в другую — от холода до лютого жара.

Меня трясло, я едва стояла на ногах.

— Сашка уже взрослый. Он поймет. У меня тоже жизнь одна, и я хочу прожить ее, как хочу, и с кем хочу. А квартира вообще записана на меня. Так что давай вали отсюда и прекрати истерику устраивать. Я тебе дачу, так и быть, отдам.

— Она не отапливается, — еле ворочая языком прошептала я. Запал пропал, оставляя после себя выжженную воронку в груди.

— Похрен. Переживешь как-нибудь. Или ты хочешь жить с нами тут третьей? — муж даже сделал вид, что серьезно задумался, пока я хватала воздух.

— Бусик, долго еще? Я хочу суши-и, — вставила эта Оля и своим длинным нарощенным когтем проткнула еще один пузырь из жвачки.

— Не переживай, кошечка. Скоро. Сейчас закажу доставку, — увещевал ее мой муж. А потом она вытянула свои надутые губы вперед и потянулась к нему.

— Ты же терпеть не мог суши, — Я не верила своим ушам.

Тот, кто ел только домашнюю пищу и только мною приготовленную, будет теперь есть то, что не любит лишь бы… с ней?

— Давай, Лен, без спектакля. Нам еще в кино собираться, а ты нас тут задерживаешь.

В кино? Тот, кто говорил, что это пустая трата денег и его можно посмотреть по телеку или скачать?

Боже! Это точно мой муж?

А потом он сделал решительный шаг вперёд, подтолкнул меня под локоть и, пнув мой чемодан вперёд, вытолкал на лестничную клетку, не забыв при этом забрать у меня ключ от квартиры и сунуть ключ от дачи.

А ведь на дворе почти ноябрь.

Я взяла ручку чемодана и, как сомнамбула, нажала на кнопку лифта. Вышла на первом этаже, потом из подъезда.

Я до сих пор не могла поверить, что Виктор выгнал меня из нашей квартиры. Привёл туда молодую девчонку, ровесницу нашего сына, да ещё и плохо воспитанную.

Вёл себя как какой-то подросток.

И это после всего того через что мы прошли?

Теперь квартира его, а мне — только дача с барского плеча.

А ведь, если бы не я, ничего бы у него не было! Мы вместе на всё зарабатывали, вместе развивались.

Я столько экономила на себе, чтобы у нашей семьи было все необходимое. В одном и том же ходила годами. Лишь бы у моих мужчин было все.

А когда Виктор сказал, что нам надо купить машину и вовсе утянули пояса.

Знала, что это всё временно.

А мне, работая бухгалтером в паре кварталов от дома, можно и пешком дойти — чего бензин тратить. А если холодно, так и маршрутки ходят.

Сашку по пути в садик, а потом и в школу заводила.

Жили скромно, но счастливо, как мне казалось.

Никогда лишней копейки не потратила, старалась всегда все в семью.

Виктор был таким же обычным студентом с периферии, как и я.

Помню, как он перевёлся на заочку, когда мы узнали, что ждём Сашечку. Нам дали семейную комнату в общежитии. Я тогда была на втором курсе.

Училась за нас двоих.

Помню, как мы могли неделю питаться одной картошкой и домашними мамиными огурцами.

Это последние пять лет у Виктора отличная работа, достойная зарплата. Да и я нашла несколько фирм, нуждающихся в бухгалтере. Ещё набрала базу постоянных клиентов и обслуживаю их дистанционно.

Сейчас у нас новая машина. Отложили деньги на трехкомнатную квартиру. Стали ездить в Турцию отдыхать.

И вот что я получаю в ответ. Квартира не моя, машина не моя — ведь водить я не умею. Зато на холодной неотапливаемой даче мне самое место.

Не помню, как доехала до нашей дачи, кутаясь в тонкое пальто.

Как затаскивала чемодан на высокое крыльцо. Но стоило только распахнуть дверь, как я пошатнулась и стала заваливаться назад.

А дальше удар головой о ступеньки и меня накрыла темнота.

— Эй, дура! Вставай! — разбудил меня резкий удар по щеке. — Мерзавка, ишь что удумала! За тебя барон заплатил немалые деньги. Так что поднимайся немедля, мойся в тазу и надевай это сверкающее платье.

Я открыла глаза и замерла, ничего не понимая.

Надо мной склонилось чужое лицо с выражением бесконечной злости и отвращения.

Где я? И почему меня бьют?

Кто эта странная женщина с перекошенным от ненависти лицом?

Она могла бы быть красивой, но ядовитая гримаса, разукрашенные аляповатой косметикой губы, неестественно яркие голубые тени и кусками наложенная пудра делали её похожей на жуткого клоуна.

«И кто она вообще?» — подумала я, чувствуя, как холодное оцепенение сменяется паникой.

Неужели не видела ни одного бьюти-блогера, который доходчиво рассказал бы, что и как надо наносить на лицо?

Женщина была словно героиня из страшной сказки, ожившая ведьма в жутком гриме.

Внезапно она замахнулась снова, намереваясь ударить меня, и я, собрав все силы, отползла назад, подальше от неё.

— Что вы себе позволяете? — спросила я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Что я позволяю?! Да я тебе мать заменила, сколопендра ты драная! — прорычала она. — Растила тебя как своего ребёнка, а ты мне тут мозги крутишь, а? Я жизнь свою на тебя положила! Мужу моему покойному обещала, что не брошу пропащую, вот и взялась за тебя, а ты неблагодарная дрянь! Быстро мойся и на церемонию! Жениху в его возрасте не положено долго ждать!

Меня собрались выдавать замуж? Но я ведь замужем!

Пусть и за подлецом последним!

Накатила паника. Дыхание Сбилось. Это ведь театр какой-то? Спектакль?

А «мачеха» тем временем продолжала.

— Твоя задача — ублажать старика, — добавила она с такой мерзкой ухмылкой, что меня передёрнуло. — А будешь умненькой, ещё спасибо скажешь. Потерпишь, и он оставит тебе всё своё состояние.