Плохое путешествие. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Давление" - Страница 15

Особенно если кто-то усиленно пинает тебя в бок.

— Ху!

— Отвянь, дай поспать, — рассеянно махнул рукой, пытаясь удержать видение в голове. Но удача сегодня была не на моей стороне.

— Уа! — раздался недовольный рык, а следом мое лицо пронзила острая боль.

— А-а-а-а, бл!.. — я резко поднялся и уставился на проблему, которая теперь спит со мной в одной норке. — Какого хрена⁈

Услышать, что я сказал, она, естественно, не могла, но, надеюсь, хотя бы моя эмоциональная жестикуляция с крайне недовольной мордой донесёт до неё мою степень негодования. Признаюсь, захотелось выгнать её спать на улицу.

Да, эта херня рогатая укусила меня за щёку, а сейчас с заговорческим взглядом тыкает обрубком в потолок.

— Ху-ху-ху! — указала она наверх.

— Что⁈ Что тебе надо⁈

Я, мягко сказать, негодовал из-за прерванного по каким-то мутным причинам сна, а затем услышал характерный шум снаружи, который обычно возникает, когда приходит очередная партия костей. Живот тут же напомнил о себе и, тихо урча, высказал свои пожелания по поводу того, что мне нужно сделать.

Может показаться дуростью такая зависимость от еды, я бы и сам не поверил, если мне кто сказал, что однажды буду подскакивать ночью, чтобы пожевать мясо с обглоданных кем-то костей. Но организм буквально требовал это. Присутствовало какое-то странное, постоянное и навязчивое желание что-нибудь жрать, даже когда мой желудок был полон.

Херня рогатая, кстати, надо будет ей дать какое-нибудь имя, ринулась вперёд, я попытался остановить и случайно дёрнул за хвост, за что получил порцию яростного шипения в лицо. Но лучше уж так, чем с локтя в челюсть.

Я приложил палец к губам, говоря о том, чтобы она вела себя потише. Не особо рассчитывал на понимание, но вроде подействовало.

Осторожно выглянув наружу, минут десять внимательно всматривался в окружение и на выступ утёса в частности. Меня волновал вопрос, не припёрся ли сюда мясник, либо тот урод с бронзовой кожей. Однако мои наблюдения ничего не дали. Внутреннее чувство «мне повезёт» и желание пожевать мясных деликатесов заставило выбраться из укрытия.

Снаружи всё было тихо, и никого постороннего я не заметил.

— Ху-ху? — прозвучал любопытный голосок из норы.

— Всё тихо. — махнул рукой.

Даже глазом моргнуть не успел, как бесилка пулей выскочила из норы и устремилась к самому верху костяной кучи. Я поспешил следом. Так уж тут заведено: кто долго спит, тот ест во сне. Кто первый встал, того и тапки. В большой семье еб… кхм, лицом не щёлкай и в маленькой тоже не щёлкай. Ну, вы поняли.

В этот раз мяса на костях оказалось не так много, в основном его приходилось выковыривать из щелей и между позвонков. В аду не так много развлечений, по крайней мере доступных мне, а потому каждая такая трапеза вызывала у меня просто сумасшедший прилив эндорфина.

— У-у… У-у-у… У-у…

От наслаждения вкусными кусочками меня отвлёк скулёж бесилки. Демонёнок метался от одной кости к другой, безуспешно пытаясь добыть свою порцию мяса. Пыталась просунуть в труднодоступные места язык, иногда рефлекторно переходила на руки и пробовала использовать культи.

— У-у-у… У-у…

— Эй, — окликнул её, забыв о своей инвалидности. — Ах да… Точно.

Отколупал лоскуток мяса, осмотрел и, признаюсь, мне пришлось побороть свое желание схомячить всё в одиночку, протянул бесилке. Бесёнок, тем временем, продолжал носиться, перепрыгивая от одного хребта к другому, не обращая на меня внимания.

Пощёлкал несколько раз пальцами — ноль реакции, не слышит. Пришлось хлопнуть в ладоши, и это сработало. Девочка замерла и уставилась на меня, потом на мою протянутую руку с куском мяса.

— Бери уже! — потряс куском, ожидая, что она сейчас на него накинется.

Но нет, бесилка продолжала смотреть на меня непонимающим взглядом. Я уже начал закипать и подумывал, что стоит самому всё это съесть, но внезапно меня осенило. Вернее, возникла догадка, почему она так странно себя вела с того момента, как очнулась в норе.

Дело в том, что я по ошибке пытался натянуть свои понятия о морали на существ из ада. Понимаете, да? То есть я взял демонов и какого-то чёрта решил, что они знают, что такое «хорошо» и «правильно», но не поступают так, потому что они демоны. Но всё оказалось ещё проще! Они не знают, что такое «хорошо» и «правильно». Возможно, среднестатистический демон даже понятия не имеет о том, что такое милосердие, совесть, щедрость или доброта. И если так, если я прав, тогда всё, что делал раньше для бесилки, выглядело не то чтобы странно, а скорее как немыслимая аномалия. Нонсенс в ожившем виде. То есть это как зайти в магазин, спросить, сколько стоит хлеб, и, получив ответ, насрать в штаны и сыграть на банджо. Потому что хер знает почему.

«Ладно, окей, попытаюсь донести свои мысли до этой аборигенки».

Я отковырял ещё несколько кусочков и подошёл к бесилке. Она только недовольно фыркнула, и прозвучало это как «давай, жри своё мясо, счастливый урод». Естественно, делать этого я не собирался. Присел рядом и положил три лоскутка к ней на коленки, чем вызвал моментальную реакцию. Демонёнок изменился в лице, бровки искривились, рот снова открылся. Казалось бы, любому человеку было бы ясно, что я делюсь добытой провизией, но для демона это выглядело слишком странно и противоестественно.

Оставив мясо, решил дать её голове немного разобраться в случившемся, а сам пошёл дальше ковырять хребты.

Бесилка, наверное, с минуту сидела и тупила на разложенное перед ней мясо, иногда бросала косые взгляды в мою сторону, потом снова на еду. В итоге ме-е-едленно откусила один кусок и начала пережёвывать, затем перешла ко второму. Но не успела она дотянуться до третьего, всё-таки есть без рук довольно неудобно, я отковырял ещё два лоскутка. Один засунул в рот себе, второй протянул ей. Бесилка, увидев, что появилась дополнительная порция, быстро всосала в себя свой кусок и гуськом подбежала ко мне.

— Ай! Осторожно! Пальцы откусишь! — отдёрнул руку, когда она коснулась меня своими острыми зубами.

Удивительно, но, кажется, она больше не боялась брать еду с моих рук. Считаю это своим персональным успехом.

«О, боже…» — мысленно охренел я, когда бесилка, слопав свой кусок, принялась увлечённо облизывать мои пальцы.

— Ху-ху-ху! — требовательно заявила она и придвинулась ближе. Ещё хочет.

— Да-да, хех, не отвяжешься теперь. — невольно улыбнулся я.

Так мы и ободрали все косточки. Один кусочек я засовывал себе в рот, второй протягивал бесилке, которая, как воробей, прыгала вокруг моего кулака и потихоньку обдирала ленточку, наслаждаясь каждым укусом.

Набив свои животы, отправились спать. Правда, через пару часов меня снова разбудили, причём странным методом. Ощущения были такие, словно мне разом щекочут всё тело. Как будто по моим нервам пустили слабый разряд электричества. Даже не сразу сообразил, какого хрена случилось. Открыл глаза, резко обернулся и увидел забавную картину: бесилка каким-то образом умудрилась поймать мой хвост и с умиротворенным видом сейчас спала, посасывая самый кончик. А этому поганцу, похоже, всё нравилось. Обычно с ума сходит, а тут смотри-ка, лежит, не дышит.

И всё-таки миленько. Однако, спать с такими ощущениями просто невозможно. Пришлось аккуратненько отобрать у неё хвост.

— У-у-у… — бровки расстроено нахмурились. Бесилка сжалась в клубок и засопела. Я устало потёр переносицу и сделал то же самое. Весёлая ночка выдалась.

* * *

С той ночи дурында начала меняться прямо на глазах. Стала более активной, весёлой и любопытной. Я иногда даже уставал от её беспрестанного чириканья. Периодически я слышал то «ху-ху-ху», что, кажется, переводилось как «хочу-хочу-хочу» или «давай-давай-давай», то «уа-уа», которое означало нежелание что-то делать, например закапывать свое дерьмо. Особенно громкие «уа-уа» означали крайнюю степень нежелания или негодования. Порой от неё можно было услышать гудящее, задумчивое и тихое «ы-ы-ы-ы». В последнем случае она обычно тупила в точку, открыв рот. Это означало, что в работу организма дурынды подключился мозг и чертёнок пытается усиленно соображать.