Отшельник (ЛП) - Херд Мишель - Страница 44

— Просто скажите, когда, и я буду готова, — отвечаю я, отправляя в рот кусочек цветной капусты.

ГРЕЙС

Доминик присаживается, а Миро, татуировщик, быстро очищает участок на его шее.

— Действуйте, — говорит Миро.

Я обнимаю Доминика за плечи, и мой мужчина ухмыляется от уха до уха, когда я наклоняюсь к нему и прикусываю место на его шее.

— Сильнее, — бормочет он, его голос глубокий и грубый, заставляя мой живот напрячься.

Я усиливаю давление и задерживаюсь на пять секунд, прежде чем отстраниться.

Миро быстро очищает место еще раз, и пока он прослеживает вмятины, оставленные моими зубами на коже Доминика, я говорю: — Я только сбегаю в аптеку. Вернусь через пятнадцать минут. —

— Подожди, пока я не закончу, милашка. Я не хочу, чтобы ты уходила с моих глаз. —

Понимая, что спорить бесполезно, я бросаю взгляд на фотографии Миро на его стене. — Что ты думаешь о том, чтобы сделать татуировку? —

— Если вы этого хотите, действуйте, — отвечает Доминик.

Я слышу жужжание и оглядываюсь через плечо. Подойдя ближе, я наблюдаю, как Миро обрабатывает шею Доминика, а затем спрашиваю: — Больно? —

— Вовсе нет, — пробормотал мой муж.

Конечно, нет. Ничто не причиняет ему боли. Я бы, наверное, описался.

Я присаживаюсь на скамейку и, положив руку на живот, смотрю вниз.

Последнюю неделю моя грудь была нежной, и меня тошнило. Месячные должны прийти только через неделю, но я слишком взволнована, чтобы ждать.

Моя интуиция подсказывает мне, что я беременна, и я хочу убедиться в этом.

— У тебя болит живот? — неожиданно спрашивает Доминик.

Я качаю головой. — Нет. Я в порядке. —

Он смотрит на меня, и через несколько секунд его глаза сужаются. — Что-то случилось. —

Не желая вступать в дискуссию перед татуировщиком, с которым я познакомился менее часа назад, я говорю: — Ничего страшного. Я обещаю, что со мной все в порядке. —

Проходит еще десять минут, после чего Миро говорит: — Готово. Вы ведь знаете, что делать? —

Я наблюдаю, как он покрывает татуировку чем-то похожим на прозрачную повязку.

— Да, — отвечает Доминик.

Я встаю, и когда Доминик расплачивается за услуги, мы выходим из магазина.

Как только мы выходим на тротуар, он берет мою руку и сжимает ее. — Расскажи мне. —

— Я даже не знаю, права ли я. — Я поднимаю на него глаза и внимательно слежу за его реакцией, когда говорю: — Я хочу сделать тест на беременность. —

Его глаза переходят на мои, и я вижу момент шока. Он останавливает меня.

— Ты думаешь, что беременна? —

— Я не знаю точно. Не надейтесь, пока я не пройду тест. —

Внезапно он начинает быстро ходить, и я тащусь к аптеке. Когда над дверью зазвенел звонок, Доминик посмотрел на прилавок и, как я понимаю, спросил у кассира, где тесты.

Когда она отвечает, меня тянет вперед, пока он спешит к проходу, и я наблюдаю, как он берет два теста на беременность, потом останавливается и смотрит на меня. — Сколько их нам нужно? Может, взять пять? Может, десять. Просто для полной уверенности. —

— Я не буду писать на десять палочек. Достаточно трех. —

— Ты права, — отвечает он, выглядя немного взволнованным, пока берет еще одну.

Меня тащат обратно к прилавку, и после того, как Доминик расплачивается за них, он что-то спрашивает у кассира.

Она указывает на заднюю часть аптеки, и не успеваю я опомниться, как меня затаскивают в небольшую уборную.

Доминик закрывает за нами дверь, а я смотрю на него так, словно он сошел с ума.

— Вы хотите, чтобы я провела тесты здесь? —

— Да. Спусти штаны и начинай писать, — приказывает он, уже доставая из коробки тест.

Я расстегиваю пуговицу на джинсах и опускаю молнию. Забрав у него тест, я сажусь и писаю на палочку.

— Нам, наверное, придется подождать несколько минут, — говорю я.

— Пописай на следующий. —

— Я читала, что лучше сдавать анализы с утра. —

— Еще утро, — ворчит он, глядя на палку, которую только что забрал у меня.

Закончив со всеми тремя, я быстро вытираюсь и натягиваю джинсы.

Пока я застегиваю пуговицу, Доминик спрашивает: — Как мы узнаем, что ты беременна? —

— Две линии, — отвечаю я, наклоняясь ближе, и когда вижу две линии, меня охватывает шок, за которым следует одна из самых сильных эмоций, которые я когда-либо испытывал.

Слезы мгновенно подступают к глазам, и я шепчу: — Положительно. — Я хватаю остальные тесты, и когда все они показывают две линии, у меня вырывается рыдание.

— Мы беременны? — спросил Доминик, выглядя ошарашенным.

Я бросаюсь к нему с криком: — У нас будет ребенок! —

Его руки обхватывают меня, и он прижимает меня к своей груди. Мы обнимаем друг друга дольше всего, и когда он говорит, его голос хриплый от эмоций.

— Я собираюсь стать отцом. —

Он притягивает меня к себе и крепко целует, а затем смотрит в мои глаза, и когда я вижу, что в них блестят непролитые слезы, мое сердце наполняется такой любовью, что может просто разорваться.

— Спасибо, Грейс. — Он закрывает мое лицо руками и нежно целует меня. — Большое спасибо за то, что ты стала матерью моего ребенка. —

Чувствуя себя совершенно подавленной, я могу только прошептать: — У нас будет ребенок. —

ДОМИНИК

Когда мы возвращаемся домой, мне требуется больше терпения, чем у меня есть, чтобы распаковать все, что мы купили для предстоящей зимы.

Время от времени Грейс останавливается, чтобы с трепетом взглянуть на свой живот.

Я достаю из кармана мобильный телефон, и когда она снова останавливается, положив руку на живот, я делаю снимок, потому что этот момент я никогда не хочу забыть.

Моя жена носит нашего ребенка.

Джебат. Я никогда не видел более прекрасного видения.

Она поднимает взгляд, и на ее лице расплывается потрясающая улыбка. — Я собираюсь стать матерью. —

— Удивительная, — добавляю я, идя к ней.

Мне хочется все время держать ее на руках, и я не могу удержаться, чтобы не прижать ее к своей груди.

Оглядывая окрестности, я начинаю понимать все опасности, связанные с воспитанием ребенка здесь.

— Нам придется переехать, — пробормотал я.

— Что? Нет! —

Глядя на Грейс, я говорю: — Ближайшая больница находится в двух часах езды. Если во время твоей беременности что-то пойдет не так и эти два часа могли бы изменить ситуацию, я никогда себе этого не прощу. — Я качаю головой. — А зимы там суровые. —

— Но это наш дом, — возражает она.

— Нет. Это просто дом, moja láska. Ты — мой дом, а я — твой. — Мои мысли бегут со скоростью километра в минуту, и тут мне в голову приходит идея. — А что ты думаешь о Чили? Если вдруг постучится беда, мы будем недалеко от острова и Сантьяго. —

Пока она раздумывает, я добавляю: — Мы можем остаться на острове, пока наш ребенок не будет готов к школе, и только потом переехать в Чили. —

— Остров очень красивый, — размышляет она.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Грейс. Здесь у меня будет нервный срыв. Особенно если нас занесет снегом. —

— Хорошо, — пробормотала она. — Но этот дом останется у нас. —

— Конечно. Мы сможем проводить здесь отпуск, когда ты родишь ребенка. —

Она прижимается щекой к моей груди и смотрит на дом, где мы научились любить друг друга без всяких условий.

Ее голос напряжен, когда она шепчет: — Здесь я исцелилась и стала счастливой. —

Я целую ее макушку и, проводя рукой по ее спине, говорю: — Гора всегда будет нашим убежищем. —

Мы стоим еще немного, прежде чем я отпускаю Грейс, чтобы отнести остальную часть нашего груза в дом.

— Если мы переезжаем до зимы, значит, мы купили все эти припасы просто так, — говорит она, беря одну из легких сумок.