Тот самый сантехник 10 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 35

— А я думал это для… крыльца ступенька, — признался Стасян и усмехнулся.

— Век живи, век учись, — подмигнул Боря и пошёл выполнять работу «чёрного» электрика.

Напялив резиновые перчатки, подцепившись поясом и уперевшись ботинками со стальными вставками, Боря довольно быстро намотал времянку, подключив её от провисших старых проводов к коробочке с автоматами и единственной розеткой, которую предусмотрительно установил на деревянный щит на кунге. «Понижайка» от 380 вольт до 220 с автоматами-предохранителями не давали возможности сгореть инструментам, а единственного строительного удлинителя с разветвителем хватало на сто метров и восемь гнёзд. Более, чем достаточно для стройки.

Заизолировав удлинитель от дождя и привязав его к старой табуретке так, что всегда находился над уровнем земли, Боря быстро убедился, что ему не страшна ни роса, ни дожди. И лишь после этого поднёс стул-переноску к траншее и подключил сварочный аппарат. Но опалубка была ещё не готова.

Стасян к этому времени отставил от горы песка жалкий холмик, безжалостно распределив его вдоль всех витков траншеи. Досталось и горе щебня, от которого осталась лишь жалкая кучка. Но следом сначала следовало сделать гидроизоляцию нижнего слоя. И пока Сидоренко нарезал строительными ножницами рубероид, Боря занялся постройкой первой необходимости на участке.

Выкопал глубокую яму, бросил на дно стальную бочку за двести литров и установив дощатое дно, довольно быстро начал возводить сельский туалет с дыркой, далёкой от звания «глори хола».

А как сделал крышу, так и гидроизоляция подоспела и с ней — часть опалубки на отдельных участках. Пока Стасян продолжал, Боря забрал горелку и занялся загибанием арматуры. Если на 8 мм гнулась довольно легко о край кунга, то на 12 мм приходилось прилагать немало усилий. Сначала грел, потом загибал, потом ругался, пока не пришла в голову идея сменить тип работ.

— Стасян, давай я доделываю опалубку, а ты загибаешь трубы.

— Говно-вопрос! — ответил бывший крановщик и словно начал делать зарядку по утра, ловко загибая арматуры вокруг плеч.

— Стасян, не буквой «С», а буквой «Г»! — тут же поправил его Боря, и вручил старую металлическую трубу. — Вот сюда вставляй до середины и гни.

Сидоренко тут же так разогнался, что едва не перегнул все штыри.

— Стасян, куда столько? — едва успел остановить его Боря. — У нас всего четыре крайних угла и две продольные внутренние стены. На внутренне стены, кстати, блоки на десять сантиметров уже. Чтобы выступы с двух сторон были. Но те, кто не делает внутреннее армирование безнадёжны. Наоборот, чем тоньше стены, тем больше нужно укреплять.

Закончив с арматурой к обеду, только к ближе к вечеру на пару разобрались с опалубкой.

— Ну, а теперь можно и поработать, — сказал Боря и стараясь не обращать внимание на дрожь в руках, попробовал переключился с пилки досок на сварку.

Напялив маску, Боря принялся варить внутренний контур, скрепляя по 4 штыря на 12 мм загнутым между ними штырем по 8 мм. Конструкция, загнанная внутри сорокасантиметрового пространства походила на продолговатый пенал или кубический чехол под световой меч. И пока прораб варил толстые арматурины, помощник навострился обвязывать стальной проволокой мелкие арматурины и накручивал замысловатые узлы по углам и в местах перехода одной конструкции к другой.

На выходе получалась настолько надёжная сетка, что Стасян встал на неё и даже немного попрыгал, но она лишь играла, пружинила, но не проваливалась. И тем более не разваливалась.

Ближе к ночи Боря устало откинул стекло маски-хамелеона и утерев трудовой пот, добавил:

— Всё, можно заливать… сейчас позвоню Шацу, закажу «трёхсотого» на завтра.

На что будущий зять тут же возмутился по телефону:

— В смысле трёхсотого? Бери триста пятидесятый!

— Зачем такой прочный? У меня же не пятиэтажка!

— Эх, Боря-Боря, — ощутил улыбку опытного, да не раз обжёгшегося на жизни человека Глобальный. — Ты в какой стране живёшь? «Не выученных уроков»? Давай будешь впредь умнее, и не станешь полагаться на то, что все остальные всё сделают по инструкции. И не жижу разбавленную тебе привезут, а чего погуще, ближе к ГОСТу. Который и сам несколько упрощён от стандартов в угоду рынку.

— Но есть же лаборатории качества, проверки всякие. Они не должны бадяжить!

— Конечно есть. Конечно, не должны, — снова мягко ответил Матвей Лопырёв. — Но давай лучше я за свой счёт бетона тебе привезу, чтобы сердце на месте было, что Вика живёт под крышей дома, который не обвалится.

— Да не обвалится ничего. Я ж… для себя делаю, — ответил устало Боря, но больше спорить не стал.

В строительном бизнесе Шац поболее него разбирался. А яйца курицу не учат.

Если Дашка предпочла ПАЗик, то Наташка как раз не прочь была ехать из ЗАГСа в свадебном лимузине. Но данное мероприятие они посетили лишь втроём: он, она и Пётр Иванович. Рады бы и Роме, но ему пришлось лишь аудиосообщение и короткое видео отослать.

Служба.

Да и то в ЗАГС заехали исключительно для того, чтобы госпожа Новокурова паспорт сдала на сдачу фамилии на Глобальную. По личной инициативе. А батя на выходе ждал. С букетом из трёх хризантем.

— Поздравляю, — сказал он с улыбкой, но не от всего сердца.

Когда батя хмурился, у него всегда торчал хохолок. Вот и в этот раз что-то коробило Глобального-старшего, покоя не давало. И на свадьбе с Дашкой сидел куксился, и теперь на Наташке сын женился, а он без радости. Хотя внук уже на подходе. Два месяца осталось и — в добрый путь! Расписка при получении и материнский капитал в придачу. Который то ли на всякую глупость пойдёт в многочисленной стройке, то ли полежит до совершеннолетия, но учёбу в любом ВУЗе оплатит.

Такие планы.

Кукситься Пётр Иванович начал ещё до ЗАГСа, чем сразу же отменил лимузин, настроение и Боря не нашёл ничего лучшего, как самому сесть за руль. Прямо в новом костюме, что на этот раз походил на цвет сигаретного дыма. Но идеальной скройки. Тогда как Наташка была в алом как кровь наряде, порядком отойдя от традиций.

— Люблю красный, — говорит, сидя на переднем сиденье с кудрявой, пышной причёской и пристёгнутая. — Он же — «бардовый». Ты, Боря, кстати знал, что у красного цвета меньше всего оттенков?

— Да? Не знал, — признался в своей не компетенции Глобальный-младший, поглядывая на отца в зеркало заднего вида.

«Может, послать его лесом? Ну хотя бы… в Турцию?» — прикинул внутренний голос: «Да вот хотя бы с Наташкой поедет. Пусть загорят, в море покупаются, а ты пока дом построишь. Цена путёвки на заграничный курорт всё ещё дешевле „крыши под ключ“, а польза очевидна. С такой кислой рожей долго не проживёт. Либо набьют, либо заставят вступить в какую-нибудь партию».

А вот лицо Натальи больше походило на лик. Светилась вся внутренним светом, отодвинув мрачные будни и мрака вокруг не замечая.

— Около сотни оттенков, — просветила так и не целованная у алтаря невеста. Но вместо алтаря и убеждений бракующей всех пожилой женщины с неважной причёской ей уже грозило море.

Правда с одним нюансом. Сам Боря ехать не мог в связи с делами, а кого отправить с брачующейся — не знал. Доверил бы Стасяну, но без того как без рук. А на объявление «свозите мою новобрачную в Турцию за мой счёт» сразу много халявщиков набежит. И ни один не сдержится.

«А женщин вообще отдельно проверять надо», — прикинул внутренний голос: «А то надоумит ещё выйти за турка, а нам потом опять с ними воевать. На те же грабли. Не за сбитые самолёты, завод байрактаров и зерновую сделку, так хотя бы за женщин. За женщин — можно. Не зря же мы им АЭС сразу строим, чтобы лучше подготовились».

— Тогда как у зелёного их порядка четырёхсот. И все натуральные. С красивыми названиями, — продолжала рассказывать красивая и вкусно пахнущая земляничной помадой Наташка. — Мне вот у красного именно названия нравятся: «багровый», «фуксия», «гранатовый». Как думаешь, это какой цвет платья?