Черное Солнце (СИ) - "Архимаг" - Страница 7

— Какая цель? — хрипло спросил князь. В его глазах мелькнуло что-то похожее на страх, — Чего вы добиваетесь на самом деле?

— Спасение мира, разумеется. Какая еще может быть цель? — В искаженном голосе прозвучала усмешка, — В конце концов, мы тоже его часть. А также свобода и равенство для всех… В справедливом мире будущего не должно быть никого, кто считает себя выше других. Ведь именно из-за гордыни богов человечество в конечном итоге оказалось в нынешней плачевной ситуации.

Он сделал шаг к Кривотолкову, остановившись рядом с ним.

— А теперь самое главное… смотрите внимательно…

Медленным, почти театральным жестом Незнакомец снял противогаз. Кривотолков уставился на его лицо, и его глаза расширились от шока. Краска отхлынула от лица князя, оставив его белым как мел.

— Что? Ты… как это возможно… — князя затрясло, он дернулся в путах с такой силой, что стул заскрипел. Его словно пронзил некий неописуемый экзистенциальный страх, — Да нет, это бред какой-то… этого не может быть… ты же… ты же не можешь…

Впервые за все время допроса князь полностью потерял самообладание. Его трясло, как в лихорадке, на лбу выступил холодный пот. Он смотрел на лицо Незнакомца так, словно увидел призрак, восставший из могилы.

— Простите, но долго я без него не могу… Эта игрушка стабилизирует последствия моей травмы… — сказал Незнакомец, надевая противогаз обратно, — Что скажете, князь? Теперь, когда я был максимально открыт с вами, готовы ли вы присоединиться к нам? К настоящей борьбе за будущее этого мира? Я бы мог просто вогнать в вас иглу, как это сделал когда-то профессор Менгелев… И просто сделать своей послушной марионеткой. Но я предпочитаю, чтобы мне служили не за страх, а за совесть…

На лице Кривотолкова отразилась мучительная борьба. Его убеждения, его гордость сражались с чем-то новым — страхом? Пониманием? Осознанием чего-то настолько шокирующего, что это пошатнуло все его представления о мире?

Полумрак допросной становился гуще, а искажения вокруг Незнакомца усиливались, превращая реальность в причудливую геометрическую головоломку. Воздух дрожал от напряжения, тени в углах словно обрели собственную жизнь, извиваясь в такт пульсации пространства.

— Я… — начал князь, но осекся, словно сам не зная, что сказать.

А тьма в углах комнаты продолжала сгущаться, готовая поглотить их обоих в своих бездонных глубинах.

Дарья сидела в своей комнате в особняке Кривотолковых, бездумно глядя в окно. После освобождения из-под стражи она чувствовала себя потерянной — словно корабль без якоря в бушующем море. Её выпустили под подписку о невыезде, но эта свобода казалась горькой насмешкой.

Роскошная спальня, где каждая деталь была подобрана с изысканным вкусом, теперь казалась чужой. Черное шелковое платье, её любимое, висело в шкафу нетронутым — Дарья уже несколько дней ходила в простом домашнем наряде, не заботясь о внешнем виде, лохматая, с потекшей тушью под глазами. Зачем? Для кого?

На прикроватной тумбочке лежал телефон, экран то и дело вспыхивал новыми уведомлениями. Очередные «доброжелатели» с предложениями «выгодного сотрудничества». Некоторые бывшие союзники предлагали ей перейти под их крыло, суля защиту и поддержку. Другие просто интересовались, что она планирует делать дальше.

— Что я планирую? — горько усмехнулась Дарья своему отражению в зеркале, — Хотела бы я сама знать…

Она машинально отвечала на звонки, но даже не помнила, что говорила. Все эти разговоры казались бессмысленными, пустыми. Главное — она не собиралась покидать род Кривотолковых. Несмотря ни на что, она оставалась верна семье. Пусть даже эта семья сейчас разваливалась на части.

— Дядя… — прошептала она, обхватив себя руками, — Где же ты?

Исчезновение князя Кривотолкова оставалось загадкой даже для членов семьи. Были слухи, что его похитила Организация, другие утверждали, что он скрывается где-то за границей. И на связь не выходит, чтобы себя не выдать. Но Дарья чувствовала — с ним случилось что-то страшное. Что-то, о чем она боялась даже думать.

Иногда по ночам она просыпалась в холодном поту, вспоминая ту жуткую сцену в подвале — когда взорвалась Машина Удачи, когда все их тайны вырвались наружу. Крики пленных душ до сих пор преследовали её в кошмарах.

Дарья подошла к окну, глядя на некогда ухоженный сад. Теперь он зарастал сорняками — большая часть слуг разбежалась, а оставшиеся не справлялись. Статуи, которыми так гордился род, покрылись пылью. Фонтаны пересохли.

— Я не сдамся, — твердо произнесла она, сжимая кулаки, — Чего бы это ни стоило, я сохраню то, что осталось от рода.

Но что именно делать дальше — она не знала. Впервые в жизни гордая виконтесса Дарья Кривотолкова чувствовала себя абсолютно беспомощной. Все её амбиции, все планы рассыпались как карточный домик. Все ее усилия, все жертвы… все было зря…

Где-то в глубине особняка часы пробили полночь. Дарья вздрогнула — эти удары напомнили ей похоронный звон. Словно сам дом оплакивал падение некогда великого рода.

Она медленно опустилась в кресло, чувствуя полную опустошенность. Впереди была неизвестность, и это пугало её больше всего.

— Хватит, — наконец, процедила она сквозь зубы, швырнув телефон на кровать, — Нужно проветриться.

Дарья быстро переоделась, выбрав черное облегающее платье и высокие сапоги. Её любимый наряд для прогулок — удобный и в то же время элегантный. По быстрому привела себя в порядок. Волосы она собрала в строгий хвост. В зеркале отражалась все та же гордая виконтесса Кривотолкова — пусть даже её род потерял былое величие.

Улицы Синегорья встретили её прохладным ночным воздухом, светом фонарей и неприветливыми взглядами прохожих. Люди узнавали её — трудно было не узнать одну из главных фигуранток недавнего скандала. Некоторые откровенно показывали пальцем, другие отворачивались, делая вид, что не замечают.

— Смотрите-ка, Кривотолкова, — донесся чей-то громкий шепот, — Не стыдно людям на глаза показываться?

— После всего, что они натворили… — подхватил другой голос.

Дарья шла, гордо подняв голову, делая вид, что не слышит этих разговоров. Но внутри всё кипело от ярости и обиды. Еще недавно эти же люди заискивающе кланялись при встрече с ней. А некоторые и вовсе боялись поднять на нее взгляд.

В парке было относительно безлюдно. Она направилась к своему любимому месту — небольшой беседке у пруда, где раньше любила читать. Но там уже кто-то был — группа молодых магов, судя по аурам, из числа первокурсников.

— О, кого я вижу! — воскликнул один из них, высокий парень с неприятной ухмылкой. И перегородил ей проход, — Сама виконтесса пожаловала! Что, решила погулять среди простых смертных?

— Прочь с дороги, — холодно произнесла Дарья. Её руки непроизвольно сжались в кулаки.

— А то что? — парень сделал шаг вперед. От него пахло дешевым вином, — Позовешь своих головорезов? Ой, прости, у вас же больше нет власти! Теперь вы просто…

Договорить он не успел. Дарья молниеносным движением активировала свой Дар Подчинения. Ментальные плети взметнулись в воздух, обвивая наглеца. Тот даже не успел отреагировать. Его глаза расширились от ужаса, когда он понял, что больше не контролирует свое тело.

— Я может и потеряла былую власть, — процедила она, заставляя парня опуститься на колени, — Но мой Дар при мне. И я все еще могу преподать урок манер невоспитанным щенкам.

Друзья задиры бросились на помощь, активируя собственные боевые покровы. Но они были всего лишь студентами — талантливыми, но неопытными. Дарья играючи отбила их атаки, используя годы тренировок и врожденное мастерство.

Её ментальные плети танцевали в воздухе, подчиняя одного противника за другим. Давно копившееся напряжение немного отпустило. Но радость была недолгой — за спиной послышался свист и топот множества ног.