Черное Солнце (СИ) - "Архимаг" - Страница 5

— Вы имеете в виду…

— Именно. Надеюсь, до этого не дойдет — слишком много внимания привлечет. Но лучше быть готовыми ко всему.

Когда секретарь ушел, посол еще долго стоял у окна, глядя на спящий город. Где-то там, в лабораториях под Лондоном, лучшие умы Британии с нетерпением ждали результатов его миссии. Черное Солнце — древний артефакт невероятной силы — должно было стать ключом к новым технологиям, способным изменить баланс сил в мире.

«Уже скоро», — подумал Мелори, дымя трубкой, — «Еще немного — и главное сокровище русских магов окажется в наших руках. А там… кто знает… Британия уже когда-то правила морями, было бы неплохо вернуть то славное время…»

Он усмехнулся своим мыслям. Чопорный английский дипломат, возмущающийся «варварскими обычаями» русских… Кто бы мог подумать, что за этой маской скрывается один из лучших оперативников британской разведки под прикрытием?

Впрочем, скоро маскировка уже не понадобится. После финала турнира сэр Мелори навсегда покинет Россию — с Черным Солнцем или без него. Оставалось только дождаться решающего дня и сыграть свою партию до конца.

В конце концов, кто сказал, что только русские могут забавляться интригами?

Распрощавшись с Дарьей, Светлана Соколова летела над ночным Синегорьем, всматриваясь в огни города внизу. Турнир должен был начаться уже завтра. Следовало хорошенько выспаться.

Впереди показался особняк Безумовых. Подлетев поближе, Светлана увидела чью-то фигуру на крыше особняка. И разумеется, это был…

Костя сидел на парапете, свесив ноги вниз, и задумчиво смотрел на звездное небо. Ветер легко трепал его волосы, а в глазах отражались огни ночного города.

— Я так и знала, что найду тебя здесь, — произнесла она, подходя ближе.

Костя обернулся, и что-то мелькнуло в его взгляде — то ли радость, то ли тревога. Или все вместе.

— Света… — он улыбнулся, — Как ты?

— Лучше, — она села рядом, стараясь не думать о том, как её сердце начинает биться чаще от его близости, — Силы почти полностью восстановились. Даже отец признал, что я готова к финалу.

Между ними повисло молчание — не тяжелое, но наполненное невысказанными словами. Светлана украдкой разглядывала его профиль, отмечая, как заострились черты его лица за последние дни. Видно было, что он тоже готовится к решающей схватке.

— Знаешь, — наконец произнесла она, — я хотела поговорить с тобой. О том, что случилось в лазарете…

— О поцелуе? — прямо спросил он.

Светлана почувствовала, как краска заливает щеки. Но отступать было не в её характере:

— Да. И… обо всем остальном тоже.

Костя повернулся к ней. Его глаза в сумерках казались почти черными, но в их глубине мерцали странные огоньки — словно отблески неведомой древней силы…

— Света, — мягко произнес он, — Ты ничего не должна объяснять. Это был эмоциональный момент…

— Нет, — она покачала головой, и её синие волосы качнулись, словно волны в лунном свете, — Дело не только в эмоциях. Я… — она запнулась, подбирая слова, — Когда ты спас меня, когда вытащил из той тьмы… Что-то изменилось. Словно я увидела тебя другими глазами.

Она невольно придвинулась ближе, чувствуя исходящее от него тепло:

— Раньше ты был просто сильным противником. Единственным моим ровесником, давшим классный бой. А теперь…

— Теперь? — тихо спросил он.

Вместо ответа она подняла руку и осторожно коснулась его щеки. Кончики её пальцев слегка подрагивали. От этого прикосновения по коже Кости в стороны разбежались лазурные искры — её природная магия откликнулась на силу внутри него.

Даже их духовная энергия как-то… странно реагировала друг на друга.

— Я не знаю, что это, — прошептала она, — Но каждый раз, когда ты рядом, моя сила… отзывается. Словно тянется к твоей.

Костя накрыл её ладонь своей, и Светлана почувствовала, как по ее руке пробежала волна тепла, наполняя грудь. Их энергии переплелись — свет и тьма, молнии и Бездна, танцуя и искрясь в вечернем воздухе.

— Я чувствую то же самое, — признался он, — С того момента, как увидел тебя на арене. Тот бой… был действительно хорош.

Их лица оказались так близко, что Светлана могла разглядеть золотистые искорки в его глазах. Она невольно подалась вперед, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди…

— Но завтра, — прошептала она, — мы будем сражаться.

— Да, — эхом отозвался он, — Будем.

— И что нам делать… с этим? — она сделала неопределенный жест рукой, словно пытаясь охватить то невидимое, что протянулось между ними.

Костя задумчиво посмотрел на город внизу.

— Может быть, — медленно произнес он, — иногда сражаться — это не значит быть врагами? Может, в этом и есть красота поединка — когда два достойных противника…

— … становятся чем-то большим? — закончила она за него.

Их взгляды встретились, и в этот момент весь мир словно замер. Было только это мгновение, только они вдвоем на крыше под звездным небом. Их силы танцевали вокруг, сплетаясь в причудливый узор — свет и тьма, такие разные и такие притягательные друг для друга.

Светлана первой нарушила момент, мягко высвободив руку:

— Мне пора. Отец будет волноваться.

— Конечно, — кивнул Костя, — До завтра?

— До завтра, — она встала, расправляя складки платья, — И… Костя?

— Да?

— Завтра я буду сражаться в полную силу, — её глаза сверкнули решимостью, — Без поддавков. Ты заслуживаешь честного боя.

Он улыбнулся:

— Я бы не ждал от тебя другого.

Светлана активировала свой покров и взмыла в воздух. На мгновение она зависла, глядя на него сверху:

— Знаешь… что бы ни случилось завтра… я рада, что встретила тебя.

А потом она растворилась в сумерках, оставив после себя лишь легкий аромат грозы и слабое покалывание магии в воздухе.

Костя еще долго сидел на крыше, глядя в ту сторону, куда она улетела. Его пальцы все еще помнили тепло её прикосновения, а в воздухе словно застыл отголосок их смешавшихся сил.

А над Синегорьем медленно разгорались звезды, безмолвно наблюдая за тем, как судьба сплетает свои узоры из света и тьмы, из силы и нежности, из долга и притяжения. История древняя как мир — два сильных мага, что находят друг в друге нечто большее, чем просто достойного противника.

И кто знает, может быть, именно в этом и есть настоящая магия?

А Светлана летела назад, к своему дому. Она упрямо смотрела вперед, а по ее щекам струились две мокрые дорожки…

— Прости, папа, — упрямо прошептала она здесь, на высоте, где никто не мог видеть ее слабость, — Но Костя заслужил эту победу больше, чем я…

Несколько долгих секунд в камере стояла тишина. Потом князь медленно поднял голову:

— Вот значит как… — его голос был спокоен, но в глазах полыхала такая ярость, что собеседник невольно отшатнулся, — Моя жена… мой род… — он усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли веселья, — Что ж… я благодарен вам. Теперь я знаю правду. Но…

— Но?

— Но идите вы к черту со своими предложениями, — отчеканил Кривотолков, — Я все еще дворянин. У меня все еще есть честь. И я скорее сдохну, чем присягну сброду, мечтающему разрушить основы Империи.

— Вы не понимаете своего положения, князь, — в голосе собеседника появились стальные нотки, — Вы в полной нашей власти. И если вы откажетесь сотрудничать…

— То что? — перебил Кривотолков, — Убьете меня? Пытать будете? — он снова рассмеялся, и в этом смехе звучало неприкрытое презрение, — Валяйте. Я видел вещи пострашнее ваших жалких угроз.

— О, мы не будем вас убивать, — человек в противогазе наклонился к самому лицу пленника, — Мы просто… покажем вам кое-что. Нечто, способное сломать даже такого… принципиального человека, как вы.

— Вы и правда думаете, что можете меня запугать? — князь покачал головой, — Я столетиями хранил тайны своего рода. Ни пытки, ни угрозы, ни посулы — ничто не заставит меня их выдать.