Черное Солнце (СИ) - "Архимаг" - Страница 3

— Мама иногда бывает очень упрямой, — вздохнула Настя, поднимаясь с кресла и подходя ближе, — Но это мой выбор, не её. Я не хочу никаких титулов и званий. Просто хочу быть с тобой. И с нашей… необычной семьей, — Она присела на подлокотник моего кресла, задумчиво глядя на Лилию, — Знаешь, когда я была маленькой, я мечтала о большой дружной семье. Правда, не представляла, что в неё будут входить древние богини, волчицы-оборотни и армия четырехруких мирмеций… Но знаешь что? По-моему, получилось даже лучше, чем я мечтала.

— Гав! — неожиданно поддержала её Лилия, вскидывая голову с таким важным видом, словно только что изрекла глубочайшую философскую истину.

— О, теперь ты собака? — усмехнулась Настя, а я ласково потрепал волкодевочку по голове, — А разве волки гавкают по команде?

— Ррр!.. — обиженно отозвалась Лилия. Её суровый взгляд как бы намекал — настоящий волк может и по команде погавкать, если захочет. Потому что безумно может.

Лилия тут же замурлыкала, когда я почесал её за вторым ушком. Её хвост при этом отбивал какой-то замысловатый ритм по подлокотнику кресла.

— Знаешь, — задумчиво произнес я, — может быть, есть способ всех примирить. Старые традиции уже не так незыблемы, как раньше. Даже Соколовы это понимают, иначе не пошли бы на переговоры. Кроме того, нельзя позволить, чтобы Соколовы были главными в нашем маленьком союзе…

— И что ты думаешь?

— Пока думаю над разными вариантами. Есть некоторые опции…

— Ква! — внезапно выдала Лилия с таким серьезным видом, словно внесла важнейшее предложение в ход переговоров.

Мы с Настей синхронно уставились на неё. Волчица невозмутимо выдержала наши взгляды, всем своим видом показывая, что лягушачье кваканье — это именно то, чего не хватало в этой серьезной беседе.

— Так, а это что сейчас было? — спросила Настя, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, — Ты решила освоить все звуки животного мира за один вечер?

— Видимо, решила расширить свой квадроберный репертуар, — предположил я, с трудом сдерживая смех, — Для бывшей богини природы это вполне логично — она же всеми зверями управляла когда-то.

— Может, это гормоны? — предположила Настя, глядя на развеселившуюся волчицу, — Надо будет спросить у Айсштиль, она вроде разбирается в таких вещах…

— Или она просто хочет внимания, — улыбнулся я.

Малыш в животе… а может, и несколько малышей… похоже, решил поддержать маму — под моей рукой явственно ощущались его энергичные пинки.

— Ладно, — сдалась Настя, качая головой, — Похоже, серьезного разговора у нас сегодня не получится. Наша пушистая подруга явно настроена на другую волну.

Настя подошла к нашему креслу, встала на колени и оперлась на подлокотник локтями.

— Но ты же знаешь — что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне. Даже если придется спорить с мамой, — она нежно поцеловала меня в щеку, — В конце концов, она тоже когда-то боролась за свое счастье. Просто… иногда забывает об этом.

— Ууу!.. — протянула Лилия, приподнимаясь и обнимая нас обоих. Её огромный живот придавал объятию особую… основательность. От неё пахло лесом и почему-то — свежеиспеченным печеньем. Видимо, опять наведывалась на кухню, пока никто не видел.

Мы сидели так какое-то время — странная троица: молодой маг, пытающийся возродить свой род, его ученица, готовая отказаться от титулов ради любви, и беременная волкодевочка-бывшая богиня, которая сегодня решила побыть всеми животными сразу. В гостиной становилось темно — закатное солнце медленно исчезало за горизонтом, окрашивая комнату в теплые оранжевые тона. В других комнатах слышались голоса мирмеций…

Но знаете что? В этот момент я чувствовал, что все правильно. Что именно так и должна выглядеть настоящая семья — пусть необычная, немного сумасшедшая, но крепко связанная узами любви и верности. И никакие условности не могут этого изменить.

— Мяу-гав-ква! — торжественно подытожила Лилия, очевидно выражая полное согласие с моими мыслями. А потом добавила совершенно человеческим голосом, — А теперь печенье! Малыш хочет печенье!

Мы с Настей переглянулись и рассмеялись.

— Я придумала новое направление, — сказала Настя, — Мультиквадробер. Подражает сразу нескольким животным. Где можно запатентовать?

— Идем на кухню, — сказал я с улыбкой, поднимаясь и помогая подняться обеим девушкам, — Кажется, Сахаринка сегодня испекла новую партию своего фирменного медового печенья.

— Да, кто бы мог подумать, что она так вкусно готовит, — напомнила Настя, беря меня под руку, — Настоящий талант. И на поле боя, и на кухне.

— Печенье! — радостно воскликнула Лилия, пританцовывая впереди нас.

Да, завтра будет много других важных дел. Но сейчас… сейчас было время для печенья, объятий и безумных выходок нашей любимой волчицы. В конце концов, именно из таких моментов и складывается настоящее счастье.

Первое, что почувствовал князь Кривотолков, приходя в себя — тяжесть антимагического ошейника на шее. Металл неприятно холодил кожу, полностью блокируя доступ к духовной силе. Следом пришло осознание того, что он крепко привязан к стулу — руки и ноги были надежно зафиксированы толстыми кожаными ремнями.

Он медленно открыл глаза. Комната, в которой он находился, была небольшой и совершенно пустой. Голые бетонные стены без окон, единственная лампа под потолком давала резкий белый свет. Типичная допросная камера — князь повидал немало таких за свою жизнь, правда обычно находился по другую сторону стола.

— С пробуждением, князь, — раздался спокойный голос.

Из тени у стены выступила высокая фигура в длинном черном плаще. Лицо скрывала маска со светодиодами и какими-то техническими датчиками.

— Надеюсь, вам удобно, — незнакомец сделал приглашающий жест, и из другой тени появились еще двое в таких же плащах и масках. Они принесли складной столик и установили его перед пленником.

— Убого, — хрипло произнес князь, оглядывая помещение. Горло саднило, словно он долго кричал, — Неужели у вас, борцов за свободу, не нашлось места получше?

— О, это временное пристанище, — ответил главный, — Считайте его… переговорной комнатой. По результатам разговора ваше положение может измениться как в лучшую… так и в худшую сторону.

— Переговорной комнатой? — Кривотолков презрительно усмехнулся, хотя каждое движение лицевых мышц отдавалось болью, — И о чем же нам говорить?

Вместо ответа один из помощников положил на стол планшет и включил его. На экране замелькали кадры новостных сводок.

«ИМПЕРИЯ КРИВОТОЛКОВЫХ РУШИТСЯ!» гласил заголовок. «Род Скрипичниковых разрывает все связи», «Граф Орлов публично отрекся от Кривотолковых», «Малые дома присягают Безумовым», «Скандал в высшем обществе — родственники отрекаются от опального клана»…

— Занятное чтиво, не правда ли? — в механически искаженном голосе говорившего слышалась насмешка, — Особенно впечатляет скорость, с которой ваши бывшие вассалы переметнулись к победителям. Уже три малых рода принесли присягу Безумовым, еще пять ведут переговоры с Соколовыми…

— И с какой стати вы решили развлекать меня светской хроникой? — процедил князь, — Решили позлорадствовать?

— Вовсе нет. Мы предлагаем… сотрудничество.

Кривотолков расхохотался, несмотря на боль:

— Что? Вы серьезно? Я, князь древнейшего рода, должен присягнуть шайке террористов?

— Не террористов, — спокойно поправил человек, — Борцов за свободу. За равенство всех, у кого есть Дар. Против тирании аристократов… таких, каким были вы.

— Были? — князь приподнял бровь.

— А разве нет? — собеседник наклонился ближе, — Ваш род повержен. Ваши вассалы разбежались. Даже ваша семья…

Он провел по дисплею пальцем, и на экране появилось новое изображение. Видеозапись — Илона и Константин Безумов, беседующие в каком-то коридоре. Звук был не очень четким, но слова различались хорошо.