Задом наперёд (СИ) - Борискин Александр Алексеевич - Страница 25

- Это будет правильно с тактической точки зрения: у тебя и так много недоброжелателей по поводу твоей молодости и успехов в науке. Если ты сразу заявишь о желании стать доктором наук - их количество увеличится и начнутся различные подковёрные игры против тебя. А так всё произойдёт более тонко. Твой соавтор напишет лишь введение к монографии и один из небольших разделов. Даже ради этого ты сам всё это напишешь и потом уже предложишь соавторство тому, кому я подскажу. А то все наши мастодонты от науки обленились, сами ничего делать не хотят. Всё ожидают, что им преподнесут что-то значительное на блюдечке с синей каёмочкой!

И соавторство будет отмечено при публикации. Твоими будет сто процентов текста монографии, а официально: процентов восемьдесят.

Также издание монографии возможно в университете: монографии по математике обычно невелики по объёму, да и тираж в принципе неважен. Разошлют монографию по библиотекам да университетам. А потом, на основе монографии в самодеятельном порядке подготовишь докторскую диссертацию. Тем более, при издании монографии уже будут получены положительны отзывы учёных, так что и диссертацию нельзя будет зашельмовать, - объяснил суть предложения декан.

- А Вы сами, Валентин Васильевич, не хотите стать моим соавтором? И предложенная тема Вам близка, и отношения между нами не таковы, что придётся что-то делить, да и как учёный доктор наук Вы широко известны, - предложил Александр.

Тот немного поупирался, но было видно, что предложение Александра его устраивает: давно у Валентина Васильевича никаких печатных научных трудов не выходило: руководство деканатом отнимало всё свободное время, некогда было заниматься наукой. Так что, как говорится, "сели рядком да порешили ладком".

Поэтому уже к концу 1968 года был подготовлен черновик монографии, который прошёл обсуждение на Учёном Совете университета и рекомендован к опубликованию в первой половине 1969 года. На это было выделено финансирование и обеспечено включение в планы выпуска издательства университета.

Одновременно Александр продолжил работу над написанием докторской диссертации, которую собирался представить в Учёный Совет университета не позднее декабря 1969 года, а весной 1970 года предполагал выйти на её защиту.

* * *

Ещё отдыхая в Карелии несколько лет назад Александр слышал от местных жителей легенду о разбойнике, промышлявшем на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков на Онежском озере и грабившего купцов, направляющихся с Севера вглубь России и обратно. Этот разбойник, якобы, делился награбленным добром с бедным людом и соответственно получал их поддержку в случае необходимости от властей, которые старались как могли его поймать и предать суду. В конце концов разбойника поймали, причём не власти, а сами купцы. Долго его пытали, стараясь узнать место, где тот прятал награбленное добро. Тот от пыток умер, но место захоронки так и не выдал. Долго ещё после смерти разбойника местный люд искал его клад. Перерыл все подходящие места, да так ничего и не нашёл. Постепенно ажиотаж поисков клада прошёл и превратился в местную легенду.

Июль лета 1968 года Александр также провёл в Карелии редактируя монографию. К этому времени он овладел магическим заклинанием, позволявшим искать клады и, если на них были наложены магические обереги, разрушать их и выкапывать эти клады без последствий для своего здоровья. Надо было проверить в действии это заклинание и Александр по субботам и воскресеньям принялся обходить "подозрительные" места и "обрабатывать" их этим заклинанием. В одном месте ему повезло, и он нашёл большой клад, состоящий из посуды, сделанной из серебра и золота, золотых, серебряных и медных монет 17 -19 века и оружия, украшенного драгоценными камнями.

"Это как раз, то, что надо! Мне надо как можно скорее проконсультироваться с юристами и решить, как лучше всего поступить с кладом. Сейчас мне нужно получить официально значительную сумму денег, чтобы решить свои личные проблемы. Да ещё и не допустить, чтобы меня обобрали, как липку, посчитав лохом.

Надо ехать в Ленинград, узнать на юридическом факультете у друзей адрес приличной юридической конторы, занимающейся такими делами, попросить их порекомендовать меня как клиента, а мне - заключить с ними договор на юридическое сопровождение дела по находке и оформлению клада."

После поездки в Ленинград он вернулся в Карелию вместе с опытным юристом, и они сразу же обратились к властям в Петрозаводске с сообщением о найденном кладе. Тут же появились милиция и представители краевого музея, которые в их присутствии извлекли клад. Всё его содержимое было тщательно переписано и вывезено в Петрозаводск. Пока там проводилась оценка клада прошло три месяца. Только в ноябре ему сообщили сумму, которая по мнению властей приходится на его долю. Она составила сто девятнадцать тысяч рублей - это уже после вычета налогов. Привлечённая юридическая контора внимательно контролировала действия властей и постоянно информировала Александра о ходе оформления гонорара за найденный клад, подтвердив сумму и дату его выплаты.

Поскольку в августе Александр отдыхал в Геленджике на Чёрном море и уже предполагал получение довольно значительной суммы гонорара за клад, то интересовался местной недвижимостью и подобрал неплохой дом с участком в двадцать соток, занятых плодовыми деревьями, виноградом и небольшим огородом. Море от дома находилось в двух кварталах. Дом был кирпичным двухэтажным, со всеми удобствами, подвалом, приспособленным под гараж на одну легковую машину и ледник под хранение припасов на зиму. Общей площадью двести двадцать квадратных метров (подвал - 60 м2, первый этаж - 100 м2, второй этаж - мансарда - 60м2). Построен в середине пятидесятых годов генералом в отставке по выслуге лет. Самое главное: имелись все разрешительные документы как на землю, на постройку дома, так и их владением на правах собственности.

Но генерал был убит прямо на даче при нападении бандитов годом раньше появления Александра в Геленджике. А семье, как объяснила наследница - вдова генерала, дом оказался не нужен: у них имелась отличная квартира в Москве. Как решил Александр, главной причиной продажи дома было именно убийство в нём генерала. Как выяснилось, во время нападения бандитов генерал проживал в доме один: семья находилась в Москве.

Хозяйка продавала дом, включая всё содержимое, за семьдесят тысяч рублей, но с условием, что освободят дом только поздней осенью и укажут в договоре продажи дома сумму в пятьдесят тысяч рублей - его оценочную стоимость, определённую официально соответствующими органами. А остальные деньги - хотят получить налом (для снижения суммы налога). Александр объявил, что осенью снова обратится к ней с предложением покупки дома.

Сразу после получения на счёт в сберкассе суммы гонорара за находку клада, он связался с хозяйкой дома и сообщил, что готов приобрести дом. Оказалось, что стоимость дома за это время увеличилась до восьмидесяти тысяч рублей, так как появился ещё один покупатель, но Александр имеет перед ним преимущество.

Александр подумал и согласился на это предложение.

Вместе с родителями он выехал в Геленджик, куда приехала и хозяйка дома. Они ещё раз всё внимательно осмотрели, привлекли уже знакомую Александру юридическую контору к проверке документов на дом и участок и, заплатив через кассу пятьдесят тысяч рублей и тридцать тысяч передав наличкой, стали его хозяевами.

В доме прописалась только мать Александра, а он и отец остались прописанными в их старой двухкомнатной квартире в Ленинграде. Однако дом был выкуплен его родителями: они имели в личной собственности по половине дома каждый. Александр доли собственности в доме не имел. Всё было сделано для того, чтобы не потерять дом и квартиру при различных перипетиях судьбы.

В итоге у него остались неиспользованными официальные деньги в сумме шестьдесят девять тысяч рублей, но фактически он мог распоряжаться только тридцатью девятью тысячами - именно столько у него осталось после оплаты покупки. Значит, именно тридцать девять тысяч он мог использовать в будущем официально для других покупок.