Молниеносный (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 15

— Юрочка, я подумала в тот миг, что потеряла тебя, понимаешь? — продолжила Дарья, напустив трагичности в голос. — Поверила, что тебя больше нет. Но вот он ты, такой красивый и мужественный.

Я распахнул глаза и с недоверием посмотрел на гостью. Это она точно о князе говорит? Об этом тщедушном костлявом парне, которому до мужественности, как мне до Китая раком⁈ Похоже, мой взгляд Дарья приняла за смущение — она покровительственно похлопала меня по плечу и улыбнулась.

— И только потом я вспомнила, что ты обещал мне парюру на день рождения, — Дарья подалась вперёд, сунув мне грудь почти в лицо. — А ведь я уже заказала платье под неё, понимаешь?

Как тут не понять? За подарки и деньги ты переживала, звезда, блин. Осталось только понять, что это за парюра, за которую я должен был внести остаток суммы в две сотни тысяч рублей.

— Парюру? — переспросил я, состроив удивлённое лицо. — Какую?

— Что значит, какую? — Дарья поджала губы и раздула ноздри. Всё её очарование исчезло так внезапно под маской хищницы, что я отшатнулся на всякий случай — вдруг она с катушек слетит, надо же иметь пространство для манёвра. — Бриллиантовая парюра из шести предметов! Колье, серьги, браслет, диадема, брошь и кольцо! Уникальный комплект из сокровищницы самого князя Мартынова!

— Но я не помню, что был что-то должен, — я едва сдерживал усмешку, стараясь изображать влюблённого идиота. — После комы у меня проблемы с памятью.

— Вот как⁈ — Дарья вскочила с дивана, уже не изображая ласковую кошечку. Теперь она была разъярённой фурией. — То есть ты не внёс остаток⁈ И теперь МОЯ ПАРЮРА отправится на торги⁈

— Ну не всё так плохо, — сказал я, снова нырнув в декольте взглядом. Я только теперь разглядел между грудями кулон в форме капли, который явно стоил немалых денег. — Уверен, что у тебя найдётся, чем заменить этот комплект.

— Да что ты говоришь! — прошипела девушка, скривившись. — Моя трансляция должна была произвести фурор! Я обещала подписчикам, что шокирую их твоим подарком! И ты предлагаешь мне нацепить на себя какую-то дешёвку⁈

— Дешёвку… — я покатал на языке слово. Да, пожалуй, теперь я вижу, что именно она передо мной и стоит. Весь этот антураж действовал на неискушённого князя, но я — не он. — Возможно, другие твои спонсоры найдут, чем тебя порадовать.

— Другие спонсоры? — Дарья побелела лицом и сглотнула. — О чём ты говоришь? Как у тебя язык повернулся назвать меня… назвать… ты! Наглый самоуверенный недоносок! Думаешь, стал князем, и теперь ты лучше других? Ты никчёмный инфантильный…

— Хватит, — жёстко осадил я её. Пусть эти слова относились не ко мне, но теперь в я в теле князя и не позволю говорить со мной в таком тоне. — Ещё одно слово, и тебя вышвырнут из моего дома, как безродную шавку.

— Ты не посмеешь, — прошептала она, отшатнувшись. — Ты не станешь так позорить меня.

— Хочешь проверить? — я выгнул бровь и усмехнулся. — Давай.

— Ты пожалеешь об этом, князь, — прошипела змеёй моя гостья и выскочила из кабинета с такой скоростью, будто за ней демоны гнались.

Я вышел проводить девушку, чтобы убедиться, что она точно покинет мои земли. Каково же было моё удивление, когда я увидел машину Дарью Сташинской! Этот спортивный автомобиль был подарен князю его родителями на восемнадцатилетие, я точно помню эту запись в документах отца. Неужели Юрий отдал машину этой блогерке? Да быть не может!

— Алёна! — позвал я помощницу, едва красный ягуар скрылся из виду.

— Да, князь, что случилось? — она прибежала быстро, будто караулила где-то рядом. — Поссорились со своей возлюбленной? Милые бранятся — только тешатся.

Я не обратил внимания на шпильку и ехидный тон, как и на выражение лица Алёны — материнско-опекающее.

— Моя машина сейчас в собственности Дарьи Сташинской? — спросил я, сузив глаза.

— Нет, но вы выписали доверенность, — протараторила моя помощница, поняв, что я не собираюсь шутить.

— Отзови доверенность, и пусть автомобиль вернут в гараж, — я зашагал к гостиной, чтобы проверить Александра, но остановился, услышав вопрос Алёны.

— Арендный договор на апартаменты в пентхаусе тоже расторгнуть? — тихо спросила она.

— Там живёт Дарья? — уточнил я, и увидев ответный кивок, сжал челюсти. — Все выплаты, связанные с этой особой, отменить. Договоры аренды, страховки, доверенности — всё должно быть расторгнуто.

— А предоплата за парюру, ноутбук, новые камеры, микрофон и освещение, которые должны были доставить через две недели? — голос моей помощницы был таким тихим, что мне пришлось напрягать слух, чтобы вообще разобрать её слова.

— Я сказал — отменить всё, — повторил я и, не глядя на Алёну, направился в гостиную.

Не дошёл я буквально пару шагов. Александр Новиков стоял в дверях и смотрел на меня странным взглядом. Похоже, он уже пришёл в себя и застал наш разговор с Алёной. А может быть ещё и окончание ссоры со Сташинской — дверь кабинета я не закрывал.

— Тебе лучше? — поинтересовался я, приблизившись. — Лекарь скоро приедет.

— Кто ты такой? — спросил Александр. Его покрытые инеем пальцы щёлкнули, а в меня полетело заклинание заморозки, точно такое же, какое он применил в саду. — Ты не Юрий Громов!

Окраина Москвы, район складов

Машина резко затормозила у склада номер сорок девять, взвизгнули шины, оставляя следы на мокром асфальте. На окраине таких складов было несколько, но только здесь, среди огромных металлических контейнеров размером с грузовик, не было камер. Именно поэтому заказчик выбрал это место.

Посредник выскочил из автомобиля и поторопил наёмника, который явно не желал встречаться с мужчиной, заказ которого не смог выполнить. И посредник понимал этого матёрого головореза — даже он не мог без дрожи смотреть в глаза Меркулову. Сплетни о бывшем графском роде уже не гуляли по Империи, но в криминальных кругах все знали, что в потомке изменников проявился родовой дар.

— Доброй ночи, — сказал посредник, едва увидел Меркулова, стоявшего у дорогой машины. — Это выживший наёмник. Прибыл по вашей просьбе лично доложить об операции.

— Проваленной операции, — сухо сказал мужчина с холодным взглядом. В темноте не был виден глубокий шрам на щеке, но посредник восстановил лицо Меркулова по памяти и вздрогнул.

— Во всём виноват пёс, — процедил наёмник, не обращая внимания на гримасы посредника. Ему было плевать, кто его нанял, свою работу он делал хорошо, и это главное.

— Пёс? — на лице Меркулова появилось хищное выражение.

— Магический питомец князя сумел нас обмануть, а после применил магию, — наёмник вдруг ощутил страх, который тонкими щупальцами сжал его грудь. — По шкуре пса пробегали молнии… а потом… потом он…

— Покажи, — приказал наниматель, и наёмник сам не понял, как сделал несколько шагов и склонил голову.

Что было дальше, он не смог бы вспомнить, даже если бы очень захотел. Единственное, что осталось в его памяти, это холодные пальцы на висках и ощущение чужого присутствия в голове. Будто кто-то незримый грубо вторгся в его воспоминания и пролистал их, словно книгу, а потом резко захлопнул.

Посредник посерел лицом и не посмел напомнить нанимателю, что использование ментальной магии запрещено в Империи после покушения на предыдущего императора, которое, кстати, организовали Меркуловы. Те самые Меркуловы, которых лишили титула и власти, оставив в живых лишь детей младше пяти лет. И вот сейчас один из этих детей, дожив до седин, обрёл и власть, и влияние.

— Так даже лучше, — проговорил наниматель, широко улыбнувшись.

От его улыбки в жилах стыла кровь, а сердце начинало биться чаще. Посредник вдруг понял, что ему срочно нужно съездить по делам в другую страну. Например, в Австралию или ещё куда-то подальше. Лишь бы случайно не стать свидетелем нового переворота или того, как Меркулов начнёт кровавую резню в Империи.