Сделай сам 1 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 10

Да уж, знатно в нашу первую встречу я проехался не знающим стеснения катком и по конструкции его оружия, и по принятым на вооружение армии стрелковым боеприпасам, и вообще по недалёкому пониманию господ генералов о назначении и условиях применения индивидуального вооружения солдат с офицерами. Это был первый раз, когда я видел отца настолько красным от негодования и смущения. Первый, но отнюдь не последний. Хе-хе! Ведь я, как тот попугай, молчать не стал. Всё выдал «о тех тиграх, которым не докладывали мяса».

В общем, расстались мы с полковником друг другом недовольные. А после я пришёл к нему мириться. За ручку с моей обаятельной мамой. Да! Хитрость! А куда деваться? Всё же он являлся первым после бога на столь нужном нам заводе и в любой момент мог устроить подлянку, чего нам желательно было избежать.

Притараканил я ему тогда на оценку свой первый оружейный проект. Да простят меня, грешного, разом Михаил Владимирович Марголин, Николай Фёдорович Макаров и Джон Мозес Браунинг с Фрицем Вальтером за то, что я нагло скоммуниздил основные идеи из их самых знаменитых самозарядных пистолетов, чтобы получить в конечном итоге что-то близко напоминающее Вальтер ППК под патрон 22 калибра.

А куда мне, бедолаге, деваться было? Куда? Из всех привычных мне пистолетных патронов пока что в природе существовал только тот самый мелкашечный — длинный винтовочный патрон 22 калибра для спортивной стрельбы, обороны от бродячих собак, и охоты на всяких белок. Все остальные требовалось создавать с нуля. Тогда как тратить своё время на расчёт ещё и нового патрона — желания не имелось никакого. И так дел хватало с головой по основному моему профилю. К тому же, бездымных порохов для короткоствола в России всё ещё не производили, а вот мелкашка, в том числе с зарядом импортного бездымного пороха, продавалась всюду и в любых количествах. Вот и подстроился под рынок, так сказать.

С тех пор у нас и закрутились с ним приятельские отношения. Он, в конце концов, оттаял и признал меня как «неоцененного молодого гения», а я в свою очередь со скрипом согласился, что 3-линейный винтовочный патрон с закраиной — это всё же не конец света для отечественной оружейной школы. Товарищи Дегтярёв и Токарев с Драгуновым да Калашниковым не дадут мне соврать.

Плюс подарил ему подарок от души. Остроконечную винтовочную пулю, собственноручно выточенную из медного прутка на небольшом токарном станке. Не лучшей выделки, конечно, получилась пуля. И вряд ли она вышла у меня аутентичной. Чай я не спец по расчёту их конструкции и форм. Но здравое зерно своим творением смог в его сознании посеять. Больно уж задумчивым он после этого стал выглядеть.

За тот подарок он потом мне самолично доработал оба дерринджера, чтоб я смог стрелять из них спокойно, что штатными короткими патронами, что удлинёнными с солью или мелкой дробью. Этакими слегка недоружейными.

И кто бы мог ещё вчера подумать, что все уже случившиеся со мной в этом времени происшествия, а так же их последствия, так скоро пригодятся для грядущего противостояния «царственным налётчикам»? Причём, имел в виду я в данный момент не столько моё личное вооружение, сослужившее мне верную службу, сколько итоги прогрессорства на ниве автомобилестроения. Это сейчас на дворе была уже поздняя весна 1898 года. А начинал-то я в 93-ем! И за эти 5 лет много чего успело случиться.

С этими мыслями я и улетел в воспоминания о прошедших годах, стоило мне только добраться-таки до нашего завода и запереться там в своём отдельном рабочем кабинете.

Я, кажется, когда-то рассуждал, мол, хрен с ними — с двигателями, КПП, дифференциалами и прочими карбюраторами? Сперва давайте разберёмся с чем полегче и только после, помолясь, приступим к «главному блюду».

Так вот. Забудьте! Был не прав! Беру свои слова обратно! А всё реалии России виноваты!

Подав ещё в октябре 1893 года ходатайство о выдаче привилегий на целый ряд предложенных мною к реализации изобретений, лишь в декабре 1894 года мой отец получил положительные ответы от Министерства финансов. Определенную новизну в них таки усмотрели.

Как я совершенно неожиданно для себя узнал, специализированного органа по работе с патентами в России всё ещё не существовало и потому подобные запросы рассылались в три разных министерства — в зависимости от того, кого оно более всего касалось. Так выяснилось, что обычная канцелярская кнопка двух видов, термос, механический карандаш с выдвижным грифелем, ручной электрический фонарик и много чего ещё, помимо кульмана с двигателем, относятся как раз к сфере финансов.

Мой список всяких рациональных предложений мог бы вовсе занять пару листов формата А4 заполненных мелким убористым почерком. Но всё упиралось в финансы. Правда, на сей раз не в министерство, а в наши семейные денежки. Ведь каждая привилегия требовала от заявителя наличия немалых средств, чтобы внести государственную пошлину за рассмотрение заявки, профинансировать работу патентных поверенных, включая деньги на взятки, и, наконец, внести соответствующую оплату за многие годы вперед за право владения патентом.

Так что при наличии желания заполучить права на то или иное своё изделие на все максимально допустимые 15 лет единоличного владения, необходимо было чётко понимать, что каждая «официальная бумажка» обойдется в 2700 — 3000 рублей. Каждая! Почти три косаря в большинстве случаев! Тогда как зарплата того же чертёжника не превышала 50 рублей в месяц и большей частью уходила на прожитьё!

Иными словами говоря, заявлять свои интеллектуальные права на что-то стоящее мог только состоятельный человек. Либо тот, за кем стояли состоятельные люди. А по поводу всего не стоящего и вовсе дёргаться не следовало, дабы не уйти в жуткий минус.

Всем же прочим приходилось лишь горько вздыхать да наблюдать, как их изобретения уплывают в руки хватких конкурентов с тугим кошельком. Хотя подобная несправедливость встречалась вообще по всему миру, а не являлась, так сказать, отечественным колоритом. Со слов отца примеров тому имелось масса. В лучшем случае за расписанную от и до идею изобретателю перепадали хоть какие-то деньги от наиболее совестливых заводчиков, что после оформляли на себя патент.

При этом стоило понимать, что в ставшем весьма прибыльным для нас 1894 году совокупный чистый годовой доход семейства Яковлевых, как со сдачи жилья в наём, так и с продажи изделий завода не превышал 15 тысяч на серебро. А до того был куда меньше. И с этих денег мы все жили целый год! Тогда как только на оплату регистрации 8 патентов, ⅔ из числа которых брались лишь на 10–12 лет, требовалось выделить почти 12 тысяч рубликов. Огромные деньги!

Надо было видеть, как в своё время едва ли не рыдал глава семьи, откладывая в долгий ящик один мой «прожект» за другим, отбирая лишь те, что могли сравнительно быстро окупиться, как за счёт солидного объёма сбыта, так и за счёт простоты изготовления на уже имеющемся у нас оборудовании.

И то столь быстрое решение вопроса — всего-то 1 год и 2 месяца минуло, являлись результатами протаскивания через нужные кабинеты нужных бумажек юркими специалистами технического бюро и кабинета по делам привилегий «Каупе и Чекалов», что промышляли этим делом, начиная с 1877 года, и считались самыми большими специалистами подобного рода в России. Они ведь и за рубежом могли открыть патенты практически в любой стране. Только знай, плати. И мы впоследствии платили. А куда деваться было?

В общем, мне стало кристально ясно, что если я вот прямо сейчас начну творить будущее не только отечественного, но и всего мирового автопрома, то приду к финишной прямой как раз нос к носу с теми же Бенцем, Рено и прочими Пежо с Паккардами, которые уже вовсю участвовали в автомобильных соревнованиях в своих Европах.

Вот только денег на кармане не имелось. Надо было срочно зарабатывать. И, стоило отметить, получение моим отцом привилегий произошло как нельзя вовремя, позволив нам серьёзно так поправить было пошатнувшееся экономическое благополучие семьи. А ведь мы уже всерьёз раздумывали над продажей части того дома, в котором проживали сами. Ну, как мы. Родители, конечно подумывали. А я так, примус рядом починял. Причём реально починял! Без всяких шуток! Купили мы себе эту обновку в дом, как только они появились в продажах. А что? Удобно ведь! Не надо печку или самовар разжигать всякий раз, как захотелось попить чаёк.