Буря над бездной (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 8

«Опять этим идиотам неймётся. И наш драгоценный император вместо того, чтобы договориться, собирается бряцать оружием. А приличным оркам из-за этого приходится скучать!»

Впрочем, по-настоящему скучно не было. Свободное время — это ведь тоже неплохо. Фальгрим вспомнил увлечение юности и участвовал в гонках, довольно часто занимая призовые места. С личной жизнью не заладилось — все дамы, с которыми он пытался строить отношения, оказались меркантильными курицами, но и без того всё было прекрасно. И тут предложение мастера Валдрика.

«Сразу было понятно, что нужно отказываться! Просто так боевые не платят! — рассуждал Фальгрим. — Это мастер Валдрик виноват! Почему не предупредил, что может произойти бой! Но больше всего виновата эта юная профурсетка! Демонесса! Боевой капитан! С чего она взяла, что я должен ей подчиняться⁈ И как она посмела так со мной поступить! Я не вступал в армию и не собирался вступать в боевые действия! Так отчего она решила, что я дезертировал? Дезертировать может только солдат, а я не солдат и никогда им не был! И уж точно она не имела никакого права меня разжаловать! Профурсетка и мерзкая девка!»

Фальгрим просто кипел от злобы. Его! Самого талантливого капитана в империи! Арестовали! Посадили в клетку вместе с пленными пиратами! И ладно бы только это, ещё и работать заставляют!

Первые несколько дней пленников и Фальгрима держали в тюрьме на самом краю острова. Огороженная высокой стеной с колючей проволокой территория с бараками, какими-то цехами и прочими хозяйственными постройками. Исключительно унылое и безрадостное учреждение. Правда, довольно комфортное. Военные, оказавшиеся на острове ещё до того, как он начал погружаться в бездну, каким-то образом поддерживали тепло в помещениях, и даже регулярно кормили. Фальгрим думал, что хуже быть не может, но потом эти идиоты посадили их на один из корветов и перевезли в центр города. Все недоумевали, кто-то даже боялся, что их решили убить, но обошлось. Впрочем, альтернатива смерти оказалась не сильно лучше.

Целыми днями бывший капитан, замотавшись до самых глаз в тёплые тряпки, бродил по городу в компании с пленными в поисках листового металла. И всё это в лютый, мучительный холод. Фальгрим раньше был уверен, что выжить в таком холоде невозможно. Ошибался. Выжить оказалось возможно, а обойтись без обморожений — нет. Пленные, да и сам Фальгрим пытались протестовать, но их конвоиры были неумолимы.

Набрав на очередном покинутом складе достаточно пластин, каторжане перетаскивали их в относительно тёплое помещение и крепили друг к другу заклёпками. Помещение тёплым можно было назвать лишь в сравнении с уличной стужей. Три металлических печи, непрерывно подкармливаемые чёрным горючим камнем, прогревали воздух едва-едва — только чтобы вода не замерзала, вот только стоило остановиться, и несчастные пленные всё равно начинали мёрзнуть.

Тяжёлый труд. И унизительный, для лучшего капитана в империи! А ещё, что хуже и неприятнее всего — абсолютно бесполезный. Фальгрим не понимал, для чего они этим занимаются, не понимал, на кой-чёрт этой полубезумной демонессе потребовались огромные металлические пластины.

Спустя несколько недель орк почувствовал, что стало теплее. Естественно, догадался, что их каторжный труд как-то связан с тем, что остров поднимается. А ведь не верил, что такое возможно.

«С этой демонессой сразу были какие-то странности. — Размышлял бывший капитан. — Откуда у неё столько гелиотропа? Она гнала тягачи с такой скоростью, как будто это какие-нибудь парусные фрегаты! Это огромное количество дефицитного ресурса. Откуда у неё столько? Известно ли государству о том, куда тратится такой необходимый сейчас империи гелиотроп? С этой компанией безумцев что-то очень, очень нечисто!»

Остров поднимался вверх — теперь можно было не сомневаться. Как это было сделано, Фальгрим не представлял. Вообще не представлял, как это возможно. Одно знал точно — эта девка, очевидно, преступник.

«Хотя бы потому, что эта тварь посмела меня арестовать! Мерзкая девка! Правильно говорят светлорождённые — слишком много власти в нашей империи взяли демоны. Творят, что хотят, пользуясь тем, что срок жизни большой. А между тем, во всех приличных, цивилизованных государствах, уже давно самоуправление у каждой расы! Хоббиты имеют своё королевство, пресветлые сиды — своё государство, фоморы, гномы… как-то ведь живут своим умом, и даже процветают. И не приходится им склоняться перед бессмертным императором и его прихвостнями!»

О том, что ещё несколько недель назад Фальгрима вполне устраивало общественное устройство империи, бывший капитан уже забыл.

После работы их уводили в какой-то барак неподалёку. Пленникам выдавали еды — сытной, но совершенно невкусной, выдавали несколько вёдер с горючим камнем для отопления, и предоставляли сами себе. Приходилось даже выбирать дежурного, чтобы печи не прекращали топиться!

Арестованные за дезертирство, — Фальгрим и два его подчинённых, — поначалу опасались, что пленные будут над ними издеваться. Старались держаться подальше от остальных заключённых, опасались, что вот-вот, ночью, их придут убивать. Обошлось. Остальным заключённым, казалось, не было до них дела. Не удивительно! После тяжёлого, полного лишений дня, любому из пленников было за счастье растянуться на узкой койке в относительном тепле и уснуть. Как же Фальгрим ненавидел эти койки! Маленькие, рассчитаные на коротышек — людей, они не позволяли рослому орку даже вытянуться в полный рост!

«Это отдельное издевательство! — думал Фальгрим. — Они специально это устроили, твари. Если… когда мы вернёмся в империю, я буду требовать, чтобы эту мерзкую девку судили за издевательство над арестованным! Это помимо того, что сам арест — незаконный! Какое, бездна их побери, дезертирство, если я не являюсь военным⁈»

По мере того, как остров поднимался выше, работать становилось всё проще. Холод уже не так люто хватал открытые участки тела, двигаться было проще, и не так опасно получить обморожение, если коснёшься открытым участком тела холодного металла. А сколько пластин просто лопнули в руках, когда пленные их несли! Ещё какое-то время спустя мучители смогли оживить местную технику — она оказалась довольно надёжной и могла работать при низких температурах. Но как же она воняла! Впрочем, Фальгрим был готов терпеть. Воняет, зато не требуется нести пластины вручную. Достаточно погрузить сразу несколько десятков листов металла в грузовик, и потом выгрузить в помещении, приспособленном под мастерскую. Скорость работы разом увеличилась втрое, и это мгновенно сказалось на нагрузке.

Теперь у пленников и арестованных было гораздо больше свободного времени. Иногда они «перевыполняли план» настолько, что потом несколько дней простаивали, мучаясь от безделья и неопределённости. Недавно их перевели из барака в другое место. Похоже, когда-то это здание было школой — теперь она, конечно, пустовала. Спортзал — так называл это помещение один из орков этого идиота Грина. Просторное помещение. Теперь, когда стало намного теплее, можно было уже не так сильно беспокоиться об отоплении, вот их и стали держать в ближайшем подходящем помещении. Удобно — не нужно водить за тридевять земель.

«Спортзал! У них нет даже подходящего места для содержания арестованных, а туда же!»

Деревянные полы, размеченные белыми линиями для какой-то игры, две высоких стойки с кольцами и дырявой сеткой. Для чего эти стойки предназначены Фальгрим так и не понял. Да и рисунка на полу почти не видно — всё покрыто матами, которые пленные используют в качестве постелей. Маты толстые, мягкие, и воняют застарелым потом. И никакого постельного белья!

Впрочем, Фальгрим был благодарен и за это. После ночёвок на короткой койке, на матах хотя бы вытянуться можно во весь рост.

«Как низко я пал!» — с горечью думал орк. — «Лучший капитан империи, элита! Радуюсь вонючему мату, на котором когда-то прыгали человеческие отродья! Нет, всё же может и правы те, из „Орочьей свободы“, когда говорили, что нельзя жить с низшими расами. Мерзость!»