Буря над бездной (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 6

Из тех, кто работал на острове, не было ни одного, кто бы не обморозился в первые дни. И это при том, что каждый старался следить не только за собой, но и за окружающими. Орки и гоблины морозили уши — слишком большие, и из-под шапок иногда выскальзывают. Люди, впрочем, тоже. У Каси пострадал хвост, отчего потом девушка очень страдала. Уж как так получилось, что кончик высунулся из штанины — неизвестно, но болело потом жутко, а ещё демонесса ужасно перепугалась, что придётся удалять. Даже фобию, кажется, заработала — Влад видел, как трудно ей было выйти на улицу, когда хвост зажил. Лопатин потом не выдержал, поинтересовался:

— Каси, скажи, у вас какие-то традиции насчёт хвостов? Считается, что потерять хвост — плохо, позор? Ты только не обижайся, если я какой-то запрет нарушил. Просто очень любопытно.

— При чём здесь традиции? — недоумённо взглянула на него девушка. — У вас на Земле, что, позорно потерять конечность?

— Да нет, — Влад немного смутился. — Просто ты так сильно переживала, вот я и подумал. Остальные-то, кто обморозился, не так страдали.

— Просто на кончике хвоста у нас много нервных окончаний, — объяснила девушка. — Это рудимент, ещё с тех пор, как мы жили на Земле. А может, и ещё раньше, с тех пор, когда ещё не были разумными. Извини, я не помню, какой эволюционный смысл у такого нервного пучка на кисточке, но так есть. Поэтому мне было ужасно больно — только и всего.

— А… — Влад окончательно перестал понимать, что происходит. — А как же… я видел, как ты им в бою пользуешься. Это ведь тогда, тоже больно!

— Там специальный тип нервных окончаний, — отмахнулась девушка. — Удары я как раз почти не чувствую, а вот простое прикосновение, или, тем более, холод, жар, или, скажем, дуновение ветра — очень чётко. И если ты не заметил, обычно я хожу в специальном нахвостнике — боевом, или просто защитном, в мирное время. Просто от такого холода он не помогает, и даже мешает — металлический ведь.

Влад только удивлённо покачал головой.

«Сколько ещё всякого я не знаю об особенностях друзей? Привык относиться к ним, как к просто людям странного вида, а ведь они — совсем не люди. У орков вот клыки — для чего они нужны? И какая была Земля, когда они там жили? И демоны… всё-таки интересно, для чего им изначально хвосты? Тем более такие, с пучком нервных окончаний на кончике? Да и с рогами непонятно. В природе ведь у всего есть какая-то причина. Для чего существу, настолько похожему на человека, могут понадобиться рога и хвост? Эх, столько всего интересного вокруг, а удовлетворить любопытство некогда!»

Времени действительно не хватало, как и рабочих рук — слишком трудоёмкая задача перед ними стояла. Ещё и что-то вроде вахт пришлось организовать — это когда три дня разумные работают на острове, а оставшиеся три дня отдыхают в городе. Правда, не все. Пленные, например, обходились без выходных в тёплых слоях. Работали без перерыва. Впрочем, их тоже не мучили — барак, в котором их поселили отапливался, так что от холода никто не помер.

Понятное дело те, кто не участвовал в работе, тоже обошлись без «отпусков». Всего население острова, по примерным подсчётам, составляло около трёх сотен разумных. Из них двести с небольшим — люди, «коренные» горожане. Мало осталось, когда Влад улетал, было намного больше. Ещё сорок пять — выжившие из команды капитана Грина. Тут расовый состав оказался практически однородным — всего пара гоблинов затесалась, да Андрей. Ну и оставшиеся — выжившие с авианосца. Двадцать восемь разумных, включая пленных хоббитов — пилотов «пираний».

С командой авианосца вышло неприятно, потому что часть из них всё-таки выжила. Хорошо, что узнали об этом сразу. Кто-то из коренных жителей в поисках чего-нибудь полезного отправился к авианосцу уже на следующий день после падения — там и обнаружил следы выживших. Соваться в одиночестве на развалины не стал, вместо этого рассказал Андрею, а тот — капитану Грину. В остальном контактов с землянами практически не было.

Это, к слову, было удивительнее всего для Влада. Когда они с Александром улетали с острова, больше половины жителей считали, что светлые эльфы — это чуть ли не ангелы во плоти. Особенно старались члены религиозной общины. Большинству же было просто всё равно. Сейчас настроения очень поменялись. Впрочем, не совсем так. Просто не осталось сторонников эльфов. Тех, кто оставался, вырезали после того, как стало ясно, что делают светлорождённые с островом. И теперь коренные обитатели острова эльфов ненавидят люто, но и к прочим «пришельцам» относятся настороженно.

Грин, естественно, как только получил сведения о выживших, отправил подчинённых на разведку — тогда пленных и взяли. Что с ними делать было решительно непонятно, так что просто разоружили и заперли в тюрьме на самом краю острова. Выдали дрова, еду и несколько печей, чтобы не померли от холода. Холод — лучший охранник, так что даже конвоиры не требовались. Эльфийский капитан был крайне возмущён таким отвратительным отношением, требовал каких-то особых привилегий, а лучше — чтобы ему выдали корабль с командой и отпустили, но его проигнорировали. Потом и вовсе переселили из тюрьмы в город, в один из бараков, потому что рабочая сила была необходима — ребят Грина на всё не хватало.

Первую попытку запустить электромагниты устроили спустя четыре дня после боя с авианосцем. Накануне как раз очнулся дядя Саша, заставив Влада, наконец, выдохнуть. До этого, сколько бы ни связывались со «Стремительной», на вопрос о самочувствии соседа Леннарт отвечал одно и то же: без сознания, но, вроде, не помирает. И вот, наконец, на третий день очнулся, совершенно здоровый и бодрый. От инфаркта не осталось и следа — Леннарт подтвердил.

Выяснив, сколько всего пропустил, дядя Саша потребовал немедленно спустить его в город:

— Владик, я уже похоронил его! Думал, всё, нет больше родины. Думал, мы с тобой теперь голь перекатная. Спускайте меня вниз, и всё тут, хочу лично, своими глазами увидеть!

— Дядь Саш, да подожди ты. Вдруг не до конца выздоровел? — Влад слегка растерялся от такого напора, хотя слышать голос друга, бодрый и здоровый, было ужасно приятно. — Вдруг ты тут спустишься, а тебя накроет опять инфарктом?

— Плевать, вот честно. Меня скорее тут накроет. Сердце не на месте, понимаешь?

В общем, наотрез отказался поберечь здоровье. Впрочем, Лопатин, увидев соседа лично, здорово успокоился. Выглядел дядя Саша бодрее, чем при первой встрече, и цвет лица вполне здоровый. Даже не верилось. И опять — очень, очень хотелось обсудить результаты лечения «методом Влада», но некогда. Как раз собирались запускать установки.

Больших магнитов подготовили шесть штук, и установили их на четырёх сторонах острова. Всё было готово для запуска.

— Ох, как ты, дядь Саш, сказал, сердце не на месте? Вот и у меня то же самое. Вдруг не получится?

— Нечего каркать, — бодро отбрил младшего товарища сосед. — Давайте уже запускать, сколько можно нервы мотать?

Каси, которая координировала действия установок на разных концах острова ещё раз всех опросила, и сказала запускать. Несколько минут мучительного ожидания, и голос Каси в переговорнике:

— Пошёл гелиотроп. По моим прикидкам — достаточно равномерно.

Про равномерно — это действительно важно. Никому не хотелось, чтобы остров внезапно накренился или, того хуже, перевернулся после того, как на какой-то край гелиотропов прилетело больше, чем на другой. С этим, к слову, были сложности, потому что оказалось, что тенебрисы совсем не приспособлены для холодов. Там, где люди, орки и демоны вполне могли существовать, тепло одевшись, Эсфирру ждала смерть. А между тем, решать проблему было необходимо, по крайней мере, если верить самой Эсфирре.

Тенебриса напомнила о себе уже на следующий день после боя. Влад как раз завёл разговор с Каси, Грином и всеми, кто оказался поблизости, что пора бы заняться подъёмом острова, пока он окончательно не рухнул в бездну. Как раз в этот момент на связь вышел Ори: