Сломанная кукла - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 19

Не могу понять - страшно мне или хорошо. И парю с закрытыми глазами над бескрайней тайгой.

И сверху как бесплотный дух наблюдаю, как уверенно таранит сугробы Гордей. Мощный как ледокол. Моя кожа помнит ощущение его шершавых горячих ладоней. И лечу к нему как птица, быстро снижаясь. Неконтролируемо быстро. Полет переходит в падение и...

Подпрыгиваю от удара об землю, приходя в себя!

Я что - вырубилась?!

Сердце гулко стукнув, разгоняется.

Мне кажется, когда я закрыла глаза, ещё не было сумеречно. А теперь снег уже не режет глаза своей белизной.

Ноги затекли.

Поднимаюсь, ругая себя.

Идиотка! Тебя попросили продержаться каких-то шесть часов, просто идти, а ты вырубилась?? Насколько я вырубилась? Может на десять минут, а может на два часа. Я понятия не имею. У меня есть компас, а часов нет. Было бы солнце, я бы поняла. Нас учили по зимнему солнцу определять. Но небо тяжёлое и беспросветное.

И теперь я прибавляю шаг, как могу, бороздя в одиночку сугробы.

Это очень изматывающе. Ощущение временной дезориентации вызывает тревогу. Я иду уже гораздо медленнее, чем нужно. Но я переставляю ноги, не чувствуя их. Потому что Гордей велел...

Меня хватает ещё на какое-то время. И запнувшись я падаю лицом в снег. Переворачиваюсь на спину. Мышцы деревянные. Быстро темнеет.

Гордей обещал, что догонит меня. И мне хочется лежать и ждать его. Но нельзя... Он мог пройти мимо в ста метрах и обогнать. И мы могли не заметить друг друга. И вот так лежать на снегу тоже нельзя.

Надо - или идти, или делать место для ночёвки. Станет темно, и я уже ничего не смогу сделать.

Заснуть так хочется...

Опасно! Очень опасно. Можно замёрзнуть. В голове звучит его голос. Строгий. Ругает меня...

Но все мои лимиты адреналина исчерпаны, и я не могу заставить свое тело двигаться. Никак.

Хрипя, переворачиваюсь, отталкиваясь от земли.

Сумерки. Время волков. Я не слышу никакого воя. Это и ещё тотальная усталость - единственное,что удерживает меня от паники. Мне кажется, мои панические атаки устали так же сильно, как и я сейчас.

С глубоким чувством вины, что не смогла преодолеть путь, я ломаю сухие ветки с поваленных деревьев. Надо много, очень много.

У меня нет даже спальника. Под кустом делаю настил из лапника. Несколько пышных веток оставляю, чтобы накрыться. Сверху завалит снегом и будет маленькая берлога.

Развожу костер прямо под трухлявым поваленным стволом, об который запнулась. И падаю без сил.

Мне даже больше не страшно. Просто ночёвка. Просто тайга. Просто треск и тепло костра. И грезится мне, что вокруг парни, Танго, Йода и Псих. И вот-вот послышится чей-то смех. Или сердитый окрик инструктора. А Псих сейчас грубовато подтянет меня спиной к себе. И мне станет ещё теплее. Я буду дышать его таежным запахом.

Засыпаю...

В этот раз мне снится не Гордей. Мне снится кошмар - то самое ощущение волчьего взгляда, запаха псины, мокрого собачьего дыхания мне куда-то в ухо. Сон такой явственный! Мои панические атаки отдохнули и проснулись.

Вдохнув резко воздух, распахиваю глаза.

Тьма.

Костер почти погас. Тлеют лишь уже тусклые угли.

Я лежу на боку. Холодно...

Но это не главное. Внизу моего живота панический твердый ком. Такой, что не вдохнуть!

Медленно приподнимаясь, на локте, ищу его источник в кромешной темноте.

Два горящих желтых глаза!

Животный ужас заполняет меня, как взрыв атомной бомбы. Руки и ноги тут же отнимаются. падаю на спину.

- Ма-мамочка...

Глава 26 - Не по правилам

Собаки возвращаются без результата.

Мансуров в стороне общается с кинологом.

- Курить охота... - вздыхает Танго.

Йода протягивает ему пластик никотиновой жвачки.

- И мне дай, - беру у него тоже.

Сигареты могут промокнуть, закончиться и Йода как заядлый курильщик таскает с собой никотин. Иначе, накроется болтом вся его умиротворённость.

Майор пристально разглядывает меня и Танго. Собаки уперто указывали на нас несколько раз.

Но на меня чаще и настырнее. Трусики...

Сжимаю их в кармане, ощущая нежную ткань. Пальцы соскальзывают с шелковистости на мягкий треугольничек. Сжимаю на автомате пальцами, отъезжая в невнятную эмоцию. Неуместно будоражащую. Словно прикоснулся к женщине. Нет… Словно к девочке. И тут же эту эмоцию гашу.

- Эй... Ты, - щелкает пальцами майор в мою сторону.

Делает это демонстративно. Явно пытаясь прогнуть.

- Фамилия как твоя? Представиться.

- Ершов... Гордей Дмитриевич, - лениво распрямляю плечи.

- В каком звании?

- Капитан.

- Задержаны Вы, капитан Ершов службой безопасности. Полетите с нами.

- Вот мудило, - тихо фыркает Танго.

- А на каком основании?

- А это я вам сообщать не обязан. Вперёд, в "тушку".

Корочки у него волшебные, блять. Если против них переть, это потом из тайги никогда не выходить. А у меня осталась пара радостей и в миру.

Хер с ним...

- Догоню, вещи соберу свои.

Надеваю рюкзак.

- Что с Бедолагой делать, Псих?

- Вы пацанов ведёте, как положено. А я сейчас с ними до полигона, а оттуда рвану до хижины. Расстояние одинаковое.

- А если он тебя в Москву увезет? - беспокоится Танго.

- Неа, - смотрит вслед Мансурову Йода. - Прилетел он на частной вертушке, на руке у автоматчика татуха не армейская. А в мочке - дырка от серьги.

- Реально?

- Аха...

- Да и выправка как у квашни. И к майору не по званию обратился, а по имени, - киваю я. - Не военный он. Из охраны психушки, думаю.

- Короче, это его личная инициатива. И везти майору тебя до Москвы нет никакого понта. Нахуй ты ему нужен! Ему надо беглянку найти. Ещё вчера. У него видишь как жопа горит? Едва в руках себя держит. Будет прессовать и запугивать.

- Да... - пренебрежительно морщусь я. - Пох. Надо его отсюда увести, пока пацанов прессовать не придумал.

- Псих, не выебывайся. Убедительно пугайся. Обещай сотрудничать. Но ничем не моги помочь. Понял? - наставляет меня Йода. - В крайнем случае ври, что уже передали ее фейсам.

- Ла-а-адно...

- Нож возьми мой, - предлагает Танго.

- У меня Женин в рюкзаке. Всё, давайте.

Пожимаю руки мужикам.

- Бойцы! - взмахиваю рукой пацанам. - Встретимся на весеннем "голодном" переходе. Следите тут без меня друг за другом.

- Да пребудет с тобой сила, брат! - поднимает ладонь Йода.

Сутки перехода до базы. Справятся без меня.

Все мысли о Жене. Как она там одна? Справится ли? По компасу она работает хорошо, главное никаких хищников. И чтобы ноги не повредила. Не замёрзла. Не словила психоз. Я уже сожалею, что не заставил ее надеть рюкзак. Но с рюкзаком бы точно свалилась по дороге. Каждый килограмм за спиной сильно урезает выносливость.

Она такой путь проделала от этого своего "плохого человека", что права не имеет подъебаться сейчас на последнем отрезке пути!

Ты береги её... - стреляю взглядом в небо.

Среди тех, кто под обстрелами был и под стволами стоял неверующих нет. И я сейчас тоже "под обстрелом". Только лишь бы в Женю "не попало".

Ты обязана выйти! Обязана... Зря что ли ты это все вывезла?!

Мансуров показывает направление пилоту, по которому прочесать тайгу до базы.

Указывает совершенно верно! Он знает... Догадался. И парней срисовал, которые вернулись оттуда. И реакцию собак на них. И сломанные табаком носы псов, которые вернулись оттуда чихая и тряся периодически бошками. Фейсы тупыми не бывают.

Вертушка летит. Я смотрю вниз, ища взглядом ее. Но видимость нулевая. Хорошо...

Мы пролетаем мимо полигона и только потом начинаем снижаться. В психбольничку летим? Больше то некуда здесь.

Охранник держит автомат на коленях. Стволом ко мне.

И ведомый каким-то интуитивным ощущением, я срываю с шеи пулю-талисман. Изо рта достаю жвачку. Облепляю пулю, и подгадав момент, пропихиваю в ствол автомата.