Сломанная кукла - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 13

Успокойся! Это просто парень. Он просто хотел поцеловать...

Сердце бешено долбит в ребра.

Натягиваю обратно балаклаву.

- Э, Честный, ты чо?! - вылетает на лёд Радио. - Иди сюда!

В его голосе столько тестостерона, что можно бить этим голосом!

В ушах у меня начинает шуметь.

Откидываю палку, словно это ядовитая змея.

Они вцепляются друг в друга, превращаясь в зверей.

Радио дёргает Честного к себе. Катятся на ногах по голубому льду...

Стоп! Стоп! Не надо, пожалуйста!

Подскакиваю, беспомощно взмахивая руками.

Но они не видят меня.

- Не надо! - шепчу надрывно до боли в связках, вылетая к ним на лёд.

Вижу только, как летят кулаки.

Радио через бедро со всего маха бросает Честного на лёд. Поскальзываюсь, падаю и качусь прямо к ним!

Берцы Честного описывают дугу и врезаются в лёд. Треск...

Лёд проламывается вниз. И мы с воплями обрушиваемся в ледяную воду, вместе с глыбами льда!

Глава 17 - ЧП

Задыхаясь от ледяного ожога, я понимаю в чем была "подъебка"... Между водой и ледяной коркой прослойка воздуха! Лёд висит в воздухе, опираясь только на берег.Поэтому он в любой момент может рухнуть. Даже не под нашим весом, а под своим собственным.

И мы, полностью мокрые, по грудь в воде, панически хвастаемся друг за друга и края льда, пытаясь сопротивляться течению, которое тащит под него. Отсюда никак не подтянуться!

- Руки соскальзывают... - беспомощно, пытаются парни.

Мои ноги отрывает потоком ото дна.

- Держи её! - чувствую, как меня дёргает за капюшон.

Хвастаюсь за их руки, ныряя с головой.

Ааа!

Вытаскивают ставят на ноги.

Свист парней режет уши. Это попытка позвать на помощь.

Но я уже слышу голоса инструкторов.

- Три дебила, блять! - рявкает Танго.

- Долбоебы, сука… - с чуть более терпеливой интонацией. Это Псих.

Нас кроют трехэтажный матом. Это не обижает, нет.

Мы действительно три дебила!

Рыча, они за конец тащат ствол сосны, ломая ветки вросшие в лед. Чтобы он встал ровно над нами. Мы хвастаемся за него. Пальцы мои уже ничего не чувствуют. От шока, я делаю все механически, только головой, инстинктами и волевым усилием. Но не чувствуя, ни рук ни ног. Только боль от холода во всем теле.

- Держитесь, сейчас вытащим!

Немного возни, и парни выталкивают на лед меня первой. Через лед мне кидают бушлат. Хватаюсь за рукав.

- Ползком обратно! - тянут, помогая.

Следом вытаскивают курсантов.

- Чо встал?! Бегом до костра! - ускоряющий толчок мне в спину.

Одежда очень тяжёлая, ведь там, под их стандартной формой у меня ещё вязанный мой костюм и он набрал воды! Я вся мокрая, тело горит. Дышать от адреналина невозможно. Я плетусь к костру, по дороге падаю от бессилия, встаю и снова плетусь, пытаясь имитировать бег. Перед глазами мелькает и черный мушки...

Ты та самая героиня из сказки, помнишь? - напоминаю я себе. Только треш, только треш...

И не соображаю, не осознаю ещё произошедшего полностью. Что нет здесь никакого помещения даже, куда можно зайти и погреться. Его просто нет…

Пар вырывается изо рта.

Меня догоняют парни, подхватывая под локти и ускоряя.

- Давай-давай...

Одежда начинает вставать колом.

- Снимаем все с себя! - орет нам вдогонку Псих. Нас встречают гробовым молчанием, в шоке глядя на льющуюся с нас воду.

- Ого…

- О-о-о! - взмахивает руками Йода. - Первое ЧП подъехало к нам! Словили подъебочку? Вот так вот - папок не слушать. К огню быстро. Баня по-черному у нас сегодня, пацаны…

И внезапно все приходит в движение - в костер летит ещё одна охапка дров, рядом разводят ещё один...

Кого-то отправляют к реке за камнями, в воздухе как ковры встряхивают спальники, разворачивая их.

Стуча зубами, парни стягивают мокрую одежду... А я выпав из реальности, чувствую, как уплывает потихонечку мое сознание.

- Снимай! - зло цедит мне в лицо Псих.

- Снимай... - тормошат парни с двух сторон. - Снимай всё! Похер уже!

- Да шок у него... - хмурится Йода.

Псих, дёргая меня за шкирку срывает с меня жилет, бушлат.

- Понапихают в группу кого попало... - рассерженно рвет с меня ремень. - Детский сад, блять!

Меня качает от каждого рывка.

Штаны сползают с моих ног под тяжестью собственного веса.

- Нательное снимай! - встряхивает за грудки.

Хвастаюсь за его запястья, чтобы не упасть. В ушах шумит.

Мы встречаемся взглядами. Очень близко, глаза в глаза. Я слышу только свое судорожное дыхание и как стучат зубы.

Не надо, пожалуйста...

Он замолкает.

- Мать твою... - хрипит он, тяжело сглатывая. - Твою ж мать...

Глава 18 - Фарфоровая кукла, маньяк, рецидивист, псих…

Мать твою.

Какой же я тупой баран!

Ну висело же в воздухе! Пальчики, реснички... Походка! Невесомость эта! Зеркальце, в конце концов.

Но... Как?! Как?? Как это могло произойти?

Сдергиваю вниз мокрую балаклаву. Застываю взглядом на губах. Верхняя пухлая и чуть больше нижней. Испещренные рельефом и трепетно дрожащие. Такие губы... У мужчин таких не бывает! Такие и у женщин большая редкость. Тут без вариантов. Потому и прятала.

Синие губы то, Псих! - одергиваю себя.

Стягиваю мокрую шапку.

Коротко побрита. Это-то и сбило с толку, с самого начала!

И это отсутствие волос делает её ещё уязвимее и эфемернее.

И хочется отвесить ей леща от бешенства за свой проёб, но рука не поднимается.

Срываю с неё колом вставшие шмотки.

Присаживаясь, сдергиваю с ног термобелье...

Худенькие, тоже синего цвета ноги, покрыты мурашками. Всю крупно трясет.

Ее белые мокрые и абсолютно прозрачные трусики прямо перед моим лицом. Я вижу прекрасно все ее формы под ними, ткань всё облепляет... Глаз мой дёргается от этого неуместного слишком ранимого откровения.

- Ебать!.. - злюсь я.

Да ты вообще здесь неуместна, ненормальная!

Гробовая тишина вокруг. Оборачиваюсь. Открыв рот и застыв, все пялятся на девчонку.

Самойлов роняет из рук охапку дров.

Философски дергнув бровями, Йода, засовывает сигарету в губы, отворачивается.

- Хули вы смотрите?! - разъяренно рявкаю я.

Синхронным рывком отворачиваются все, продолжая ускоренно делать свои дела - сооружать баню по-черному, под руководством инструкторов. И стараясь делать все так, чтобы не повернуться сюда.

Беспощадно срываю все. И даже трусики с бедер, отжимаю и прячу их в карман, чтобы никто не пялился. Бюстгальтера на ней нет.

Последними срываю мокрые перчатки.

Мне кажется я помню эти пальцы. Не смотря на то, что они напряжены и сжаты, словно спазмом.

Я не смотрю ей в глаза, мне сейчас не до этого, я, блять, пытаюсь спасти это тщедушное тельце. Сколько ей лет, а?! В одежде она казалась больше размера на три! Кукла фарфоровая...

Йода бросает мне ее рюкзак.

Коротким вафельным полотенцем беспощадно растираю кожу, не трогая только грудь, которую она прячет, обняв себя.

Позволяет эту экзекуцию, не пикнув. Это больно, на самом деле. Ее кожа становится розовой.

На шее - тонкий белый ошейник. На предплечьях шрамы, словно вскрывалась.

Достаю из рюкзака сухие мужские боксеры. Натягиваю на нее. Висят как шорты. Тоненькая совсем. И как только шла, вот в чем вопрос... Рюкзак перла ещё.

Подхватываю на руки, несу под навес на свой спальник. Переодеваю шапку с себя на неё.

Кидаю ей ее рюкзак.

- Носки надень. И - в спальник свой, быстро.

Сидя упаковывается в него. Замерев, сидит обнимая колени. Пустым взглядом смотрит вперёд, на костер. зубы стучат.

- Теперь с вами... - разворачиваюсь, на уже переодевшихся в сухие трусы пацанов.

Отвешиваю им по лещу.

- Двойка, идиоты, двойка! Вы подставили всю группу.