Некромант. Архитектор теней. Том 2 (СИ) - Абрамов Андрей - Страница 1

И как, спрашивается, эти ищейки на меня вышли, если никаких следов на теле капитана Ляхова не было? Лично проверял. Уж кому, как не некроманту знать, что происходит с плотью после обращения в нежить.

Будь здесь опытный следопыт, разбирающийся в тёмном искусстве, может он и разгадал бы чьих это рук дело, но такое совпадение маловероятно. Тем более, в некромантии меня никто не обвинял.

И ещё один момент. Если жандармы успели оцепить здание, следовательно им было известно, что я приду. Откуда, спрашивается? Из всех моих, о поездке в Клуб знали только четыре человека, плюс Надя, а ну ещё и Казанцев, но он косвенно, я предполагаю.

Мог ли он заманить меня к себе, сымитировав нападение бандитов, чтобы втюхать историю про того же Зимина? Вряд ли. Слишком сложная схема, чтобы сработать так идеально. У барона погибло много его людей. Да он вообще практически разорён! Такая себе жертва ради поимки безвестного сироты-графа.

Значит, это всё-таки сам Зимин. Узнать бы от чьего имени он действует и каким будет следующий шаг.

В версию, что лик убийцы отпечатывается в глазах жертвы, я не верю, но знаю, что особо ретивые средневековые экзекуторы часто использовали этот миф в своей работе. Безграмотный народ легко внимал подобным небылицам, особенно если преподносить их под нужным соусом.

И власть имущие закрывали на это глаза, а потом такие вот «улики» становились неотъемлемой частью правосудия.

Но сейчас не средневековье, а я не в тёмных казематах какого-нибудь задрипанного замка на краю империи. Хотя, что-то схожее с той камерой, в которую меня бросили, у него всё же есть.

Холодный выщербленный пол. Маленькое решëтчатое окно под потолком. Тяжёлая дверь. И ведро с мочой, которое, судя по запаху, отсюда никогда не выносили. В общем, личные покои некроманта, три на три метра.

А ещё здесь сильно несло некротикой. Старой. Возможно эти стены несут в себе память о таких же тёмных временах, что меня когда-то окружали.

Хорошая попытка, но тот, кто это организовал, не учëл одного — я не предыдущий Гриша, которого можно было всем этим запугать. Так что, игра только начинается.

Я сел в противоположном от входа углу и принялся ждать.

Рано или поздно, дверь напротив меня откроется.

— Отец! Слава Единой, ты вернулся! Я не могла до тебя дозвониться!

Граф Тимирязев едва успел переступить порог собственного дома, как к нему сразу же бросилась взволнованная девушка, которую прислуга за глаза называла «граф в юбке», а всё потому, что эта двадцатилетняя особа ничуть не уступала своему отцу в жёсткости характера и отчаянности принимаемых ею решений.

Однако, в этот раз девушка была взволнована, и все, кто обеспечивал в этом просторном двухэтажном особняке благополучие и уют, испытывали некоторое недоумение.

— Меня не было пять часов, Мариша. Что за спешность? — Алексей Владимирович перехватил пытавшиеся обнять его руки дочери и нежно поцеловал их. — Дай хотя бы раздеться.

Девушка смиренно отступила на шаг, чтобы отец смог без стеснений скинуть пальто, но дольше двух секунд не продержалась.

— Да быстрее же, папа! Он и так там уже шесть часов!

Граф удивленно уставился на дочь. Ему показалось, или она и в самом деле притопнула ногой.

— Так! Что за эмоции? Наследнице рода Тимирязевых не подобает так…

— Да плевать на всё! Пока мы тут распеваем дифирамбы перед прислугой, человека наверное уже убили!

— Ха! Тогда куда торопиться⁈ — увидев, что шутку дочь не оценила, граф посерьезнел и, повернувшись к притаившемуся у входа управляющему, произнёс. — Елисей! Распорядись, чтобы ужин подали в кабинет. Иначе моя дочь тут камня на камне не оставит.

— Да, ваша светлость. Сию минуту.

Граф прошёл в просторную, обставленную в стиле Викторианской Англии, комнату и уселся в кресло, стоящее во главе массивного стола, по заказу изготовленного мастерами Старого света.

— Кого там убили, солнце моё?

Марина вошла следом и захлопнула дверь перед носом подоспевшей с ужином прислуги.

— Отец! Помнишь, когда у нас был конфликт с родом Шуваловых?

— Какой именно?

— Когда один из его прихвостней чуть не выкрал меня с выпускного бала?

— А, ты о том! — Тимирязев-старший устало откинул крышку хьюмидора и занёс пальцы над аккуратно уложенными сигарами.

Опять дочка принялась за старое. Конечно же он прекрасно помнил это дело, причём во всех красках и подробностях. Тогда практически чуть не вспыхнула клановая война. Все стояли в ружье. Сам виновник укатил отбывать срок в Бастион, а все шишки полетели на род Тимирязевых.

— Ну так он получил по заслугам.

— Да! Но не от нас! Если ты забыл, за меня вступился виконт Пугачёв, а не один из твоих присягнувших лордов, которые обеспечивали охрану.

— Ну ты же понимаешь, что это была провокация? Нельзя просто взять и убить чужого вассала, — граф щёлкнул гильотиной, откусывая кончик сигары, и сразу же принялся её раскуривать.

— А меня, дочь главы клана, похищать, значит, можно? — взбеленилась Марина.

— Дочь главы клана никто не посмеет тронуть. Это табу! Всем это известно.

Марина манерно закатила глаза. Как же сложно доносить суть, когда мыслишь другими мерилами.

— Почему ты никогда меня не слушаешь?

— Потому что ты ничего не смыслишь в политике, — незамедлительно ответил граф.

— А у тебя просто нет сердца! И я для тебя — только фигура на шахматной доске, которой удобно прикрываться, когда тебе грозит мат!

Граф сокрушённо покачал головой и опустил только занявшуюся сигару в бокал с коллекционным односолодовым виски. Зря он не отложил этот разговор. Ужинать в таких условиях просто невозможно.

Тимирязев-старший вышел из-за стола и взял дочь за кисти рук.

— Ладно. Допустим. Какое это имеет отношение к твоему поведению?

— Прямое! В тот день из-за меня пострадал невиновный человек! Он, как ты говоришь, «ничего не смыслил в политике», и из-за своего благородства, не знаю, или глупости, влез в твои разборки. А потом его отправили в Бастион!

— Я напомню, что у тебя скоро помолвка с виконтом Караченцовым. Это взаимовыгодный брак. Все леса к северу от Томска принадлежат его роду. С чего вдруг этот Пугачёв стал тебе интересен? Наверное, даже сам Шувалов не вспомнит его фамилию. Да он и не знал — всю грязную работу за него обычно делают пешки.

— Вот, пожалуйста, не надо сейчас про больное, — девушка выставила вперёд руки. — Я видела Пугачёва. Сегодня вечером. В Клубе выдающихся охотников.

— Ооо! Что ты забыла в этом сборище хвастунов? Там же кого только нет, с открытием границ. А если опять покушение?

— Покушение на дочь главы клана? Ты чего, папа? Это табу, и все об этом знают! — Марина не удержалась, чтобы не уколоть отца его же оружием.

— Ты забываешься, — граф выпустил руки дочери и отошёл к окну.

— Я-то как раз ничего не забываю! Пугачёва арестовали в самый разгар вечера. Его обвинили в каком-то убийстве.

— Ну так и поделом. Убийцам место в тюрьме, — отрезал граф.

— Ты сейчас серьёзно? Забыл, как сыск штопает дела? Там всё заранее было спланировано. Как в спектакле. Даже здание окружили. Не удивлюсь, если в этом замешан Шувалов.

— Какой ему от этого прок? Привлекать такие силы ради какого-то там мальчишки.

— Он окунул тебя в грязь! Как ты этого не понимаешь⁈ Теперь все знают, что в вашем споре последнее слово всегда за Шуваловым, а граф Тимирязев как обычно предпочёл отмолчаться.

Алексей Владимирович развернулся и внимательно посмотрел в глаза дочери. А ведь она права! Как он сам не увидел этого? Неужели потерял хватку? Эта плешивая собака Шувалов давно подбирается к его роду, и нападение на дочь — всего лишь одна из сотен подобных провокаций.

Нельзя оставлять без внимания этот ход. Нужно ответить. Как-то, да ответить.