Ведьмин оберег (СИ) - Романовская Ольга - Страница 4

— Работал, — хмыкнул Гворий и без зазрения совести соврал: — Некромант я.

В комнате на миг воцарилось молчание. Марра со смесью страха и любопытства взирала на Гвория, а тот думал, как бы избавиться от нежданной жилички. При любых других обстоятельствах он, пожалуй, сводил бы её в кондитерскую, поухаживал и распробовал эти чуть пухлые губки на вкус, но сейчас речь шла о жизни. Девочка симпатичная, этого не отнимешь, в его вкусе, только этого мало. Сколько их, таких девушек, терять голову от каждой жизни не хватит. Лишь бы только лишнего не сболтнула! Придётся следить.

Голова ответила кратким приступом мигрени, и Гворий с глухим стоном прилёг на постель, сжимая виски. А всё лечебные чары! Увы, с магией у него сложились непростые отношения. С одной стороны, она хорошо давалась, с другой – слишком много отнимала. Поэтому, закончив экстерном Академию, Гворий не сменил профессию. Уж с оружием-то таких проблем не возникало. Оно любило Гвория, тот платил ему взаимностью.

— Вам плохо? – забеспокоившись, спросила Марра.

Гворий промолчал, только сильнее сжал зубы. Не нужна ему её жалость, а помощь пусть для себя прибережёт.

Когда приступ миновал, мужчина вновь поднялся на ноги, без лишних слов сгрёб Марру в охапку и понёс вниз. Лестница оказалась для девушки непреодолимым испытанием: к горлу вновь подступила тошнота. Подумав, Гворий с неохотой вновь потянулся к ростку тепла внутри себя. Мужчине не хотелось, чтобы Марра узнала, где он живёт, пришлось накинуть на девушку сонные чары.

Выбравшись через чёрный ход, Гворий закоулками отнёс Марру к одному из постоялых дворов, где и бросил, прислонив к стене кухни. Мужчина не сомневался, девушку найдут, без помощи не оставят. Чары тоже не причинят вреда, сами рассеются через пару часов.

Гворий толкнул дверь, освещённую красными фонарями. На душе было муторно, жизнь опостылела. Дошло до того, что хотелось завязать с ремеслом. Такое иногда случалось в дождливую осеннюю пору, когда мужчина перебирал бренди. В последний раз – два года назад, когда Гворий не смог приехать на похороны сестры. Он постоял у могилы только через месяц, оставил скромный букет и ушёл, проклиная заказчика. И вот теперь… А всё проклятая девица! Начала снится по ночам, мешала выспаться. Раз за разом падала на могильные камни и разбивала голову в кровь. Наваждение какое-то!

На шее покачивался неогранённый изумруд в форме луны. Гворий нашёл его в кровати, уже после того, как оставил отнявшую сон девицу у постоялого двора. Камень выпал, когда мужчина перестилал постель, и сразу понял, это не простое украшение, а оберег. Полученного образования хватило, чтобы ощутить исходившее от камня тёплое излучение. Такое давали лишь защитные чары. Разумеется, Гворий оставил его себе: в нелёгком ремесле наёмного убийцы не помешает удача. Мужчина купил для камня серебряную цепочку – именно этот металл лучше всего передаёт чары, порой даже усиливая их, — и отнёс к ювелиру, чтобы тот приделал к камню ушко. По словам мастера, камень некогда крепился к другому элементу украшения, но штифт потерялся.

Гворий догадывался, кто некогда носил изумруд, и, повинуясь шестому чувству, носил амулет на груди. Пару раз, правда, порывался снять, но не мог провести без камня больше часа: сердце начинало щемить от непонятной тоски.

Мужчина только что выполнил крупный заказ и вернулся в столицу отдыхать. Пока полиция лениво писала в графе «Причина смерти»: «Самоубийство», истинный виновник гибели отца семейства собирался приятно провести время в компании девочек.

В зале ярко полыхали свечи, гремела музыка. Румяные девицы в декольтированных платьях лихо отплясывали кадриль и заливисто смеялись. Звенели бокалы, пахло сигаретным дымом.

Гворий задумчиво обвёл глазами свободных девушек. Какую же? К нему тут же, покачивая бёдрами, подошла хозяйка заведения, тоже бывшая «ночная бабочка», и подобострастно поинтересовалась, что угодно господину.

— Голубоглазую шатенку, — слова вырвались сами собой. – Скромную, тихую, молоденькую.

— Девушку? – глаза женщины загорелись алчным огнём. – Девушка дороже.

Гворий задумался. Обычно с девственницами столько мороки, но в этот раз ему захотелось разнообразия. Хозяйка заливалась соловьём, расписывая достоинства новой подопечной, которая, по её словам, работала первый день.

— Чистенькая, белокожая, воспитанная. Лицо сердечком…

— Беру! – не дослушав, ответил Гворий и всучил оторопевшей от такой поспешности женщине деньги за всю ночь.

Лицо сердечком, значит. Вот и отомстит той девице из сна. Может, когда развлечётся с местной голубоглазкой, наваждение уйдёт из его жизни.

Мысли о брошенной у постоялого двора Марре раздражали Гвория: они мешали работе и отнимали покой. Трудно выспаться, когда по ночам снится девушка. Прикопал бы на кладбище и спал спокойно! Но прошлого не изменишь, поглядим, какую девицу раздобыла Сара. Обычно товар у неё первоклассный, не всякая дворянка так хороша. Гворию ли было не знать, как порочны иные аристократки!

Хозяйка проводила клиента на второй этаж и лично отперла комнату. За дверью тут же стихли рыдания. Вспыхнул свет, выхватив из темноты сгорбившуюся фигурку на кровати. Девушка лет двадцати, не больше. Мышиные волосы завиты в крупные локоны и собраны на затылке, открывая беленькую шейку. Из одежды – алое платье с чёрным корсажем, казавшееся жутко вульгарным для этого невинного существа. Девушка сидела спиной к Гворию, и он не видел её лица, зато знал, она плачет. Ничего, он не грубое животное, хорошо, что взял на всю ночь. Успеет и удовольствие получить, и девушку успокоить.

— К тебе пришли, Жакета, — медовым голосом пропела хозяйка. – Радуйся, мужчина хороший, больно не сделает.

Девушка даже не пошевелилась, только перестала плакать.

— Из хорошей семьи, — вздохнула содержательница борделя. – Для нашей сестры это недостаток. Но не беспокойтесь, сама её учила.

— Откуда она у вас? – в мозгу Гвория завёлся червячок сомнения.

Слишком знакомая фигура, на лицо бы взглянуть.

— На улице подобрала больную. Приятной ночи!

Хозяйка удалилась, оставив их одних.

Гворий неторопливо расстегнул сюртук, бросил его на стул и занялся жилетом. Девушка по-прежнему не двигалась, казалось, даже не дышала.

— Ну, посмотри на меня, не бойся, — Гворий постарался придать голосу как можно больше теплоты. – Обещаю, я буду нежен, Жакета.

Теперь он сожалел, что поддался порыву и выбрал девственницу.

— Я не Жакета, — подала голос девушка и выпрямилась.

Гворий вздрогнул и непроизвольно схватился за горло.

— Марра? – всё ещё не веря, спросил он.

Похоже, наваждение решило отравить даже плотские удовольствия. Отстанет от него когда-то эта девчонка? День и ночь покоя не даёт!

Девушка обернулась, глянув блестящими голубыми глазищами. Лицо у неё оказалось зарёванное, веки опухли. Руки неловко прикрывали наполовину оголённую грудь.

Гвория ударило в жар. Он не мог отвести взгляда от пухлых губ и, будто ухнув в омут, потянулся к Марре. Она оказалась совсем невесомой, Гворий легко подхватил её на руки, лихорадочно покрывая поцелуями лицо, шею, слизывая солёные слёзы. Мужчина буквально задыхался от желания. Кажется, Марра что-то говорила, но Гворий не слышал. Сердце набатом звучало в ушах, жар разрывал тело, руки лихорадочно расстёгивали одежду.

Вид обнажённого девичьего тела сводил с ума. Гворий с трудом контролировал себя, напоминая о данном обещании. Он должен быть с ней нежным, должен!

Успокоение пришло с тихим вскриком Марры, когда Гворий, наконец, ощутил её. Его будто покачивало, уносило в неведомые дали. Такого он не испытывал ни с одной женщиной. Притихшая Марра уже не пыталась помешать их единению, наоборот, в моменты прояснения сознания Гворию казалось, будто она пытается вторить ему.

А потом всё вдруг померкло, ушло на второй план, чтобы вознести к небесам.

Тяжело дыша, Гворий лежал рядом с Маррой и гладил её покрывшийся мурашками живот.