Время камней (СИ) - Глебов Виктор - Страница 8

Оставалось одно: драться. Но в лесу размахивать оружием непросто, особенно если повсюду ветки и деревья. Скользкий мох, корни и цепкая трава, опутывающая ноги, также не помогают воину.

Обернувшись, Сафир увидел тяжело дышавшего мужика, который неуклюже, но настойчиво топал за ним по пятам. Развернувшись, юноша выхватил нож и метнул изо всей силы. Лезвиеудачно вошло в грудь — скользнуло межу рёбрами и пробило сердце. Захрипев, преследователь рухнул лицом во влажный мох.

Сафир нашёл глазами следующего противника. Из оружия у него оставался только топор. Его тоже можно было метнуть, но оставаться с голыми руками не хотелось. Сафир пошёл погоне навстречу. Первый крестьянин увидел мёртвого товарища и остановился, слегка растерявшись. За его спиной маячили остальные, человек пять-шесть. Сафир поднял топорик, предлагая сразиться. Мужик ухмыльнулся и продемонстрировал меч. Очевидно, он считал, что исход дела решает оружие.

— Хорошая железка, — одобрил Сафир, приближаясь. — Как раз мне пригодится.

Крестьянин замахнулся, но неуклюже: задел концом лезвия ветку, и на него посыпались сосновые иголки. Было видно, что обращаться с оружием он не умеет. Сафир усмехнулся и всадил топорик незадачливому противнику в лоб. Подхватив выпавший из разжавшейся руки меч, он встал в оборонительную позицию: в одной руке топор, в другой — трофейный клинок.

Его не могли толком окружить, поскольку деревья стояли слишком тесно, а ветки доставали почти до земли. Нападавшим пришлось атаковать Сафира по одному, так что ему не составило большого труда расправиться с ними.

Первого он пронзил мечом, сделав нырок под удар. Нападение второго отразил топориком, отступил, заставляя противника последовать за ним, и неожиданно бросился вперёд, выставив клинок. Крестьянин сам напоролся на него, и Сафир резко провернул лезвие. Из раны хлынула кровь, и юноша поскорее вынул меч, чтобы рукоять не стала скользкой.

Ещё двое напали на него почти одновременно, но мешали друг другу, так что Сафир прикончил их простыми приёмами: одного полоснул клинком по горлу, другому пробил череп топором. Железо вошло с чавкающим хрустом. Алая жидкость из артерии била во все стороны, словно фонтан.

Последний противник при виде того, как его товарищи падают один за другим, побежал прочь. Сафир не стал его преследовать. Отдышавшись, он вернулся на поляну, чтобы найти старика и заставить показать безопасную дорогу в Урдисабан.

Рядом с домом никого не оказалось, и Сафир, обойдя его вокруг, поднялся по низким ступенькам и толкнул дверь. Она оказалась не заперта и отворилась с тихим скрипом.

Внутри было темно и тихо, пахло потом, едой и сеном. Сафир пошёл на ощупь, пока не увидел внизу узкую полоску бледного света. Он пробивался через щель под дверью.

— Это вы? — раздался низкий знакомый голос. — Догнали⁈ — в тоне слышалась тревога.

Вслед за этим раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился старец, который при виде незваного гостя отшатнулся и едва не упал, зацепившись за табурет. На его лице отразилось замешательство, сменившееся страхом. Неудивительно, учитывая, что юношу покрывала кровь его преследователей.

— Нет, как видишь, это не они, — сказал Сафир, входя и прикрывая за собой дверь. Он хотел бы выразиться старику всё, что думает о нём и его приятелях, но дворцовое воспитание не позволяло дать волю языку. — И, боюсь, те, кого ты послал за мной, не вернутся. Сбежать удалось только одному, но, похоже, он не счёл нужным возвращаться сюда, чтобы защитить тебя.

— Такова людская благодарность, — отозвался старец без особой выразительности. — Никто не может ждать, что получит за свои труды сполна. Да я и не ради этого здесь поселился.

— А зачем же?

— Это тебя не касается. Убей меня и отправляйся к своим! Доложи, что Самира больше нет. Тащить меня куда бы то ни было бесполезно. Остальных я всё равно не выдам.

— Ну, не будь так уверен в своей твёрдости, — сказал Сафир рассеянно. Он слушал старика вполуха, осматривая комнату и прикидывая, что может пригодиться ему в дороге. — Я видел людей, которые смеялись палачам в лицо и клялись, что не скажут ни слова, а потом рыдали, словно малые дети, умоляя прикончить их.

— Пытать меня нет смысла, — покачал головой старик. — Я слишком стар и быстро умру. Вашим мучителям не удастся…

— Ну, хватит! — раздражённо перебил его Сафир. — Мне надоело слушать всякий бред! Говори, как без помех добраться до Урдисабана, и можешь продолжать заниматься своими делами, которые меня совершенно не интересуют.

— Ты думаешь, я тебе поверю?

— Слушай! — Сафир тяжело вздохнул. — Может, ты не заметил, но я не собираюсь вырывать у тебя никаких тайн. Мне просто нужно срочно попасть в Тальбон. Скажи, где находится дорога, на которой нет мародёров и прочих препятствий, и я уеду! Остановить ты меня всё равно не сможешь, так что не понимаю, чего ты упрямишься.

Старик помолчал, потом криво усмехнулся.

— Иди на север, — сказал он тихо. — Шагов семьсот, не больше. Попадёшь на старый тракт. Но на лошади там не проедешь: после урагана его завалило деревьями. Поэтому там никого нет, и опасаться нечего.

— Как же я поеду, если путь завален?

— А ты иди пешком. Всё равно другого пути нет.

— Откуда мне знать, что ты не врёшь?

— Если не найдёшь дорогу, вернись и убей меня. Уходить мне всё равно некуда.

— Ладно. А ты уверен, что лошадь…

— Не пройдёт, поверь, — отозвался старец. — Но учти, тракт действительно сильно завален. Поэтому его и не стали расчищать. Тем более что есть другая дорога, пошире и получше. Та, на которой ты встретил мародёров.

— Ладно. Прощай, — сказал Сафир. — Я возьму у тебя кое-что, — с этими словами он прихватил со стола краюху хлеба, ломоть вяленой свинины и мешок сухарей. — Ты остался здесь один, так что, думаю, припасов тебе хватит надолго.

— Бери, бери, — отозвался старец, садясь на низкую скамью у стены. Кажется, он поверил, что убивать его не будут, и успокоился. — Припасы есть, но они кончатся. А кто их теперь будет пополнять?

— Может, твой сбежавший приятель ещё вернётся.

Через пару минут Сафир вышел на улицу и огляделся: нет ли того крестьянина, что сбежал. Но на поляне было пусто и в ближайших зарослях, вроде, тоже. На всякий случай держа меч наготове, Сафир направился к своей стоянке. Хотя коня нужно было оставить, он не собирался обрекать животное на гибель. Жеребца следовало отвязать, а из леса он выберется сам. На то ему и даны повадки. Кроме того, к седлу был приторочен мешок с кресалом и остатками провизии, а оставлять их в планы Сафира не входило.

Собрав все вещи, он отправился через лес на север, надеясь, что старик не солгал, и рано или поздно он всё-таки выберется на дорогу, путь даже заваленную. Конечно, в начале пути Сафир не думал, что добраться до Тальбона окажется так трудно. Проклятый мятеж! Если бы не он, Сафир уже мчался бы по трактам Урдисабана, а не скользил по замшелым корням, кляня всё на свете.

Он шёл почти полчаса прежде, чем деревья расступились, и вышел на заброшенную дорогу, такую узкую, что по ней, должно быть, и в лучшие времена не могли разъехаться двое. Не удивительно, что её не стали расчищать. Впрочем, кто стал бы заниматься этим в мятежной провинции? Только легионы Урдисабана обеспечивали порядок, а без них местность была обречена на погружение хаос. Так рассуждал по пути Сафир.

Шагах в пятидесяти справа виднелся поваленный ствол давно мёртвого дерева, лишённый листьев, но с кучей торчащих во все стороны сухих веток.

Перелезть через него оказалось нелегко, тем более что мешок постоянно цеплялся за сучья, а растрескавшаяся от времени кора разваливалась, стоило на неё наступить. Вскарабкавшись на ствол, Сафир поглядел вдаль и тихо застонал: дорога была прямой и в свете луны казалась белой лентой, но до самого горизонта её пересекали десятки лежавших вповалку деревьев различных размеров. Некоторые упали друг на друга и образовали довольно высокие заторы.