Время камней (СИ) - Глебов Виктор - Страница 5

Надсмотрщик несколько раз проходил мимо, но больше не обращал на Сафира внимания. Юноша думал о том, что императрицу, вероятно, тоже оставили в живых, рассчитывая получить выкуп. Если Ухаэль последовал его совету и назвался знатным вельможей, то и его, скорее всего, пощадили. А вот капитан… и команда… Вряд ли их удалось взять в плен. Сафир огляделся, думая найти своего слугу или ещё кого-нибудь с «Буревестника», но вокруг маячили только блестящие на солнце спины. Слишком загорелые, чтобы принадлежать недавно захваченным людям.

Вечером триремы зашли в небольшую бухту и бросили якоря. Барабанщик, могучий человек с гладко выбритым черепом, поднялся со своего места и расправил плечи. На шее у него поблёскивал узкий ошейник — он тоже был рабом.

Гребцам принесли глиняные миски с отвратительным месивом, которое считалось едой. Сафира едва не вывернуло от одного запаха, но он съел всё, помня об одной из главных заповедей имперского военного кодекса: пока жив, живи. Ему ещё понадобятся силы, а вкус… Думать об удобствах недостойно настоящего воина.

После «ужина» гребцы повалились спать прямо на скамьях. Вскоре все захрапели, но Сафир не мог уснуть, ибо после непривычной физической нагрузки у него болело всё тело. Пираты ещё около часа ходили по палубе, а затем всё затихло — они спустились на берег, оставив только двух матросов охранять корабль. Со второй триремы тоже не доносилось ни звука. Сафир закрыл глаза с твёрдым намерением заснуть, но услышал торопливые лёгкие шаги. Кто-то приближался.

— Эй! — шёпот раздался совсем близко. Сафир повернул голову и встретился глазами с невысоким мальчиком. — Как тебя зовут?

— Сафир.

— Ты-то мне и нужен! — мальчик кивнул головой и вынул из-за пояса большой ключ. — Держи! — он сунул его Сафиру. — Он открывает замок у тебя на поясе.

Сафир не удивился бы, окажись это всего лишь жестокой шуткой. Но ключ вошёл в скважину, замок щёлкнул, и железный пояс открылся.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он мальчика, нетерпеливо поглядывавшего по сторонам.

— Не твоё дело! — отозвался тот, протягивая ладонь. — Давай сюда!

Получив ключ назад, он махнул рукой, приглашая Сафира следовать за ним, и, когда тот, подтянувшись, вылез на верхнюю палубу, сказал, показывая на темнеющий невдалеке берег:

— Спустись по якорному канату и плыви туда. Только возьми левее, иначе рискуешь нарваться на команду.

— Кто ты такой? — спросил Сафир, разминая уставшие от долгого сидения ноги. — Зачем мне помогаешь?

— Тебя не касается.

— Послушай, кто-нибудь ещё с моего корабля уцелел?

— Нет, — мальчик мотнул головой. — Всех убили.

— И женщин?

— Да, всех. Якорь там, — мальчик махнул рукой в сторону носа триремы и побежал прочь, едва касаясь палубы босыми ногами.

Сафир проводил его взглядом, осмотрелся и прислушался. С кормы доносились приглушённые голоса — видимо, там дежурили оставшиеся на судне пираты. Ничего не понимая, Сафир крадучись направился к носу корабля. Благополучно добравшись до якорного каната, он перелез через борт, спустился в воду и поплыл.

Сердце постепенно наполнялось ликованием. Какая бы причина ни заставила юнгу помочь ему, главное, он был свободен! Хотя тело едва повиновалось ему, всё же он плыл, медленно, но упорно приближаясь к берегу. Сафир присмотрел заросли, в которых можно было скрыться, и направился к ним.

Через пятнадцать минут он, мокрый и едва живой от усталости, выполз на скользкий берег. Юноша некоторое время лежал на спине, стараясь отдышаться. Потом поднялся на ноги и, бросив последний взгляд на покачивающиеся в бухте триремы, побрёл прочь от берега. Он не знал, где находится, но в первую очередь хотел как можно дальше отойти от пиратской стоянки. Ветки деревьев хлестали его по лицу. Иногда он спотыкался о торчавшие из земли корни. Но времени отдыхать не было. Нужно было добраться до Тальбона и рассказать о случившемся императору.

Сафир шёл долго, до самого утра. На рассвете он увидел покосившийся частокол и соломенную крышу бревенчатого дома. У плетня стоял крестьянин в холщовой рубахе навыпуск и высокой плосковерхой шапке. В руках он держал чубук и задумчиво курил, наморщив лоб и глядя в землю. Когда Сафир окликнул его, он поднял глаза, внимательно оглядел грязного оборванного пришельца и нехотя отозвался:

— Откуда ты взялся такой?

— Что это за место? — спросил вместо ответа Сафир.

— А сам не знаешь, что ли? — мужик насмешливо прищурился.

— Не знаю.

— Деревня наша называется Далинка, а это, — крестьянин показал большим пальцем за спину, — хутор мой.

— Какая это провинция? — спросил Сафир.

— Что? — глаза мужика недобро прищурились. — Как ты сказал? Провинция? Да ты откуда, парень⁈

— Разве это не Урдисабанская империя?

— Нет, это свободное государство Лиам-Сабей! — ответил крестьянин, тремя резкими ударами о плетень выбив из трубки пепел. — А имперским шпионам здесь не место! Проваливай, пока я тебя не прикончил собственными руками или не свёл к старосте. У него с такими, как ты, разговор короткий. Только вчера двоих повесили! — мужик смерил незнакомца злобным взглядом.

Сафир понял, что попал в неприятную историю. Провинция Лиам-Сабей входила в число взбунтовавшихся. Похоже, в ней уже решили, что избавились от власти Урдисабана и вовсю праздновали победу. Ишь ты: «свободное государство!» Как бы не так! Очень скоро здесь будут имперские легионы, и всё вернётся на круги своя. Не считая, конечно, того, что население провинции сильно поубавится после того, как казнят самых ярых бунтовщиков и вдохновителей мятежа. Но ничего этого Сафир вслух не сказал, только пожал плечами, думая, что делать дальше.

— Ты меня слышал, засранец⁈ — спросил мужик грозно. — Убирайся отсюда и вали подальше! Когда тебя прислать-то успели, прямо диву даюсь. Или ты из Пирки притащился? А раньше там шпионил, да? Урдисабанская сволочь! То-то я слышу, ты странно разговариваешь, будто благородный, и говор чужой маленько.

Сафир взглянул на крестьянина, потом подошёл ближе и спросил:

— У тебя есть лошадь?

Оскорбления его не волновали. А вот добраться до столицы надо было, причём как можно быстрее.

— Что⁈ — взревел мужик, засовывая трубку в карман. — Да ты наглец, как я погляжу! Лошадь ему! Мои лошади не для таких, как ты…

Он не успел договорить, потому что кулак Сафира разбил ему губу. Мужик покачнулся и удивлённо вылупился на легко перемахнувшего через плетень «шпиона».

— Где конюшня? — спросил Сафир, хватая крестьянина за грудки и нанося ему чувствительный удар коленом в пах.

Тот охнул и согнулся. Изо рта его вырвались грязные ругательства.

— Я тороплюсь, — сказал Сафир. — Твои мятежные разглагольствования отнимают у меня драгоценное время. Так что отвечай кратко и по существу. Если ты вдруг забыл, я спрашивал, где конюшня.

Он мог бы объяснить крестьянину, что вовсе не собирался ни за кем следить и вообще попал в Лиам-Сабей случайно, но это уронило бы его достоинство, кроме того, лорд Маград никогда не оправдывался перед чернью, которой полагалось при его появлении ломать шапки и кланяться в пояс. Этому мужику повезёт, если Сафир решит оставить его в живых. Но всё это мелочи, на которые воину не следует обращать внимания, если есть важное дело. А оно было.

— Да пошёл ты! — прохрипел крестьянин.

С неожиданной силой он оттолкнул Сафира и крикнул, обернувшись к дому:

— Лам, Дайк, Хорма! Сюда, на помощь!

Сафир резко ударил его в ухо, и мужик упал, как подкошенный. По щеке медленно потекла струйка крови.

Но дело было сделано: призыв прозвучал. Со стороны дома послышались крики и топот ног. Из-за поворота показались двое крестьян помоложе того, которого вырубил Сафир. В руках у первого были вилы, у другого — топор. Они мигом увидели поверженного товарища и бросились на Сафира. За ними появился ещё один мужик, постарше. Он не был вооружён, но, увидев, что остальные устремились к незнакомцу, подхватил с земли мотыгу и, прихрамывая, побежал следом.