Маршрут случайных пассажиров - Романова Галина Владимировна - Страница 5

И вот тут она замерла. И прикусила губу, размышляя, следует ли говорить Валере о том, что видела, или нет.

– Тот человек на полу рядом со мной… Он точно был мертв, – перебила она его тревожный говор. – И это была его кровь, не моя. На мне нет ни единой царапины. Даже синяка нет.

– Мертв?! – отпрянул от ее бока Валера и уставился на Фаину, приоткрыв рот. Помолчал и выпалил: – Но в полиции мне сказали, что жертв в этой аварии нет!

– Ты был в полиции? – удивилась Фаина.

– Конечно! Я же искал тебя. После того как ты не доехала до работы, не позвонила и не написала мне, что ты на месте, я обеспокоился. Принялся тебе звонить, телефон вне зоны доступа. Позвонил в полицию. Меня, мягко говоря, послали. И тогда я отправился на остановку, с которой ты обычно уезжаешь на работу. А там новости! Авария, говорят, случилась утром. Я снова звоню в полицию. Обошлось будто без жертв, и пострадавших не так много, объяснили мне. Всех отвезли в больницу на Цветочном. Я сюда. Узнал все. И…

– И уже через час прорвался ко мне в палату, – мягко и нежно улыбнулась Фаина, трогая ладошкой его щеку. – Я это помню. Это было вчера до обеда, родной мой.

– Да, да. И вчера утром я столкнулся тут с сотрудником ГАИ, остановил его и еще раз расспросил подробно. Он утверждает, что жертв в аварии не было. Трое пострадавших.

– Четверо, – поправила она его. – Я, мужчина и еще две девушки. Нас всех принимали и осматривали на первом этаже. Кто-то из дежурного персонала.

– Одна девушка ушла из больницы на своих ногах. Рану пластырем ей заклеили, и она ушла, – беспечно махнул рукой Валера.

– На мне вообще нет ни единой царапины, – повторила Фаина. – Сердце прихватило. Оно и понятно – испытать такой стресс. Так ты уверен в том, что никто не погиб в той аварии?

– Уверен! Мне старший лейтенант какой-то там сообщил. И даже с облегчением выдохнул: слава богу, говорит, что хоть без жертв.

Валера еще долго сокрушался, что Фаина не хочет садиться за руль своего автомобиля по дороге на работу и обратно и предпочитает добираться общественным транспортом.

– Машина стоит на стоянке, ржавеет, а ты подвергаешь свою жизнь опасности, доверяясь водителю, который…

– Он не был виноват в том, что случилось, – перебила его Фаина. – Водитель нашей маршрутки ехал очень осторожно. Остановился на светофоре. И поехал, когда уже горел зеленый. И тут в нас на полном ходу влетел этот грузовик!

– Грузовик? Точно грузовик? – нахмурился Валера. – Кто-то из свидетелей утверждает, что это был трактор.

– О господи, милый! Разве это так важно?

– Конечно, милая. – Он укоризненно глянул и потрясенно качнул головой. – С тобой ведь будут говорить представители полиции. Они должны восстановить все причины, участников, виновных, пострадавших. У водителя маршрутки страховка.

– У меня тоже, – вскинула она вдруг голову. – Ты забыл?

– А? – Валера выглядел потрясенным. – Какая страховка? Ты мне ничего не говорила.

Фаина принялась рыться в памяти, пытаясь вспомнить тот их разговор, когда она вернулась домой со страховым полисом. В тот день она чувствовала себя особенно паршиво и решила, что не имеет права подвергать жизнь своего любимого мужа Валеры испытаниям после ее внезапной кончины.

Да, у него после нее останется бизнес, квартира, дача, какие-то деньги, но это все мелочь в сравнении с суммой страховки. Она очень достойно застраховала свою жизнь.

– Что за страховка, Фаина? – схватил ее за локоть муж. – От несчастного случая? Отлично. Ты хотя бы получишь что-то. И мы могли бы на отдыхе попасть к тому самому кардиологу. Помнишь, говорили о нем?

Кардиолог был волшебником. Ей его порекомендовали в санатории, где она лечилась и отдыхала минувшей зимой.

«Он возвращает людей с того света, – уверяла главврач санатория. – Но это стоит больших денег…»

– Помнишь? – он снова схватил ее за локоть.

– Помню. Но моя страховка не от несчастного случая.

– А от чего? – не понял Валера.

– От внезапной смерти все равно по какой причине: несчастный случай или сердечный приступ. Данный несчастный случай не оговаривается в полисе.

Она начала рассказывать ему, как шла, прогуливаясь. Наткнулась на офис известной страховой компании. Зашла. Разговорилась с менеджером. Рассказала свою ситуацию. И ее застраховали.

– И когда это было? – Валера покачал головой, вывернув нижнюю губу и сделавшись при этом очень милым. – Ты точно мне ничего не рассказывала!

– Неделю назад, – призналась Фаина.

– Ну ты даешь, милая. Даже мороз по коже.

Валера вдруг встал и полез в пакет, который принес с собой и уложил на тумбочку.

– Я вот тут тебе йогурт принес твой любимый. Соки. Апельсины и виноград. Мускатный, который ты обожаешь.

– Спасибо, милый.

В горле у Фаины запершило. Глаза наполнились слезами. Она знала, как сложно найти виноград именно обожаемого ею сорта. В том, что Валере пришлось побегать, похлопотать, она не сомневалась. И это было так мило.

– Иди ко мне, – широко раскинула Фаина руки, вставая с кровати. – Обожаю тебя!

Валера тут же оставил пакет в покое и, шагнув к ней, крепко обнял и принялся бормотать всякие славные словечки, главным из которых было требование клятвы, что она никогда больше не станет так его пугать.

– Я без тебя не могу, – шепнул он ей перед тем, как дверь палаты открылась и ее соседки ввалились внутрь.

– Там на обед зовут, – немного в нос произнесла то ли Наташа, то ли Вика. – Пойдете?

– Да, да, сейчас. Мужа вот только провожу…

Возвращаясь от лифта к своей палате, Фаина замешкалась у двери, получив сообщение на телефон. Видимо, реклама, ничего важного. Но вот то, о чем судачили эти двое…

– Думаешь, он правда ее муж? – спросила одна.

– Не знаю! Он для нее слишком молодой. Слишком! – ответила вторая и добавила: – А сейчас в больнице, без воздуха и макияжа, она и вовсе бабка бабкой. Он видела какой красавчик!

Слушать дальше гадости о себе расхотелось. И видеть этих двух глупых куриц – тоже. Фаина тихо вошла в палату. Положила телефон на тумбочку, воткнула зарядку. Написала сообщение. Подумала, отправлять или нет. Решила повременить. Повернувшись, молча вышла и направилась обратно к лифтам. Она сейчас найдет на улице уединенную скамеечку. Сядет и подставит лицо солнцу. И подумает над аварией, в которую попала. Постарается воссоздать все в деталях.

Как ехали, сколько человек было в салоне? Хотя бы приблизительно. Кто особенно запомнился? Как был одет тот человек, который завалился на нее и захрипел, забрызгав все вокруг кровью? И ее лицо, и волосы в том числе. Ей в тот момент так сделалось страшно, что она, оцепенев, даже кричать не могла. А кругом все орали, стонали и матерились. А она молчала, и еще что?

Правильно! Она пыталась найти пульс на шее человека, который на нее упал. Но пальцы провалились в рваную рану на его шее, из которой толчками вытекала кровь.

Усаживаясь на скамейку на самой дальней аллее, Фаина задумалась.

А точно все это с ней произошло или ей только привиделось?

– В смысле все убрали?!

Маша почувствовала холод в затылке – он всегда у нее мерз от бешенства.

– Уборщица-идиотка пришла утром на смену, увидела подушку на полу, пустую кровать с закатанным матрасом и сделала уборку. С хлоркой! – добило ее последнее добавление.

– И когда она успела это сделать? – Она обхватила ладонями затылок.

– Вот пока мы с вами тут разговаривали, она и убрала все. И наволочку отправила в прачечную вместе с постельным бельем. И подушку на обработку.

– Давайте ее сюда! Немедленно!

Потом она минут десять надрывалась в тихом гневе, пытаясь выяснить у перепуганной до бледности женщины, кто ее надоумил сделать уборку на месте преступления.

– Я не знала!

– Дверь была закрыта.

– И что? У нас все двери закрыты. На замок не запираются. Просто закрыты, и все. Меня никто не предупредил…